Он поймал мой взгляд.
- Я был груб с тобой в постели.
Разве нужно напоминать мне об этом?
- Мы оба были грубы друг с другом. - Я любила расцарапывать его кожу ногтями.
- Я знаю, но мне следовало быть мягче.
- Это не имеет значения. - Я всегда покидала его квартиру, чувствуя себя одинокой и растерянной.
Он ответил:
- Мне жаль, если я не был с тобой романтиком.
От его извинений мне стало не по себе.
- Это часть твоей программы трезвости? Ты обязан извиняться перед всеми женщинами, с которыми ты не был нежным?
- Нет, - отрезал он. - Я говорю это только тебе.
Я старалась не показывать эмоции.
- Я ценю твое беспокойство, но в этом нет необходимости.
Он внимательно посмотрел на меня:
- Я просто не хочу, чтобы тебе было плохо из-за прошлого.
А как насчет влияния прошлого на настоящее? Я боролась не только со своими воспоминаниями, меня беспокоила его дружба с Кирби.
- Ты хорошо знаешь мою сестру и Брэндона? - Я никогда не рассказывала Мэри о своем романе со Спенсером, и она ни разу не упоминала его имя. Но это не означает, что они не знакомы.
- Я не виделся с Мэри и Брэндоном. Моя дружба с Кирби не распространяется на его детей. Мне нравится сохранять свои отношения с ним в секрете.
- Наверное, в этом есть смысл. - Мне тоже было проще держать сестру в неведении. Она знала, что я жду подходящего мужчину, но у нас с ней не было серьезных разговоров об этом. Мэри достаточно пострадала из-за меня, когда я была ребенком: она всегда волновалась из-за моей необузданности. - Мне пора уходить.
Спенсер нахмурился:
- Не убегай.
- Я не убегаю. - К счастью, у меня была причина для ухода. - Сегодня я обедаю с Трейси, и мне придется ехать к ней через весь город. - У меня было много времени, но я все равно воспользовалась хорошим поводом. Кроме того, мне не терпелось увидеться с Трейси. В отличие от Мэри она была моим доверенным лицом. Я уже рассказывала ей о Спенсере, говоря о нем время от времени на протяжении многих лет, а теперь я расскажу ей еще больше. - Было приятно осмотреть приют и познакомиться с Питом, но мне действительно пора уходить.
Спенсер хмурился.
- Я провожу тебя до машины.
- Не нужно. Но как мне?… - Я не хотела напугать спящего бульдога.
Спенсер наклонился, чтобы помочь мне:
- Просто скати его с себя. Он не проснется.
Мы скатили Пита с моих коленей, и он приземлился животом и ногами вверх, его язык свисал набок.
- Что я говорил? - сказал Спенсер, и мы оба улыбнулись.
Я поднялась с пола. Он тоже встал. По крайней мере, напряжение исчезло.
Мы надели толстовки и вышли в дождь. По дороге мы молчали. Спенсер провел меня через боковые ворота, ведущие к подъездной дорожке, где я оставила свою машину.
Я начала расстегивать толстовку, чтобы вернуть ее Спенсеру, но он сказал:
- Вернешь ее, когда приедешь в следующий раз.
- У меня лежит толстовка в машине.
- Если снимешь ее сейчас, промокнешь.
Это было правдой - лил сильный дождь.
Изо всех сил стараясь не терять благоразумия, я отключила сигнализацию на своем автомобиле. Спенсер выглядел так, будто хочет съесть меня живьем. Или хотя бы проглотить.
- Я буду на связи, - деловито произнесла я.
Он кивнул, и я села в машину и завела двигатель. Спенсер стоял под дождем, высокий и мрачный. Я включила первую передачу и выехала с подъездной дорожки.
На обед с Трейси я приехала в толстовке Спенсера. Я не стала переодеваться, потому что хотела, чтобы рядом со мной было хоть что-нибудь, принадлежащее ему.
Я сидела в семейной закусочной и ждала приезда Трейси. Она не опоздала, а приехала чуть раньше. Но у меня была возможность перевести дух.
Трейси влетела внутрь, как неотесанная деревенская девушка, какой она и была. Она выросла на старом и пыльном конезаводе со своим отцом - ковбоем родео. Ее мать умерла, когда Трейси училась в средней школе.
Я встала, чтобы поздороваться с ней, и мы обнялись. После этого я отстранилась от нее и сказала:
- Ого! Ты классно выглядишь.
Красивые каштановые волосы ниспадали ей на плечи из-под соломенной ковбойской шляпы. Джинсы облегали ее пышные бедра. Трейси была без макияжа, она обладала замечательным цветом лица.
- Я пытаюсь обмануть людей, заставляя их думать, что я звезда, - ответила она.
- Для меня ты всегда будешь звездой.
Хозяйка закусочной проводила нас в кабинку у окна. Мы заказали макароны, запеченные с сыром и зеленью, и сладкий чай со льдом. Мы обе любили вкусно поесть.
После того как нам принесли чай, Трейси спросила:
- Как прошла встреча со Спенсером?
- Ужасно. - Я привыкла делиться с ней своими неприятностями. - Это напоминало возвращение в прошлое, и я поняла, как сильно я хочу его снова.
Она потянулась за своим стаканом.
- Просто у тебя долго не было мужчины.
- А у него женщины.
Она уставилась на меня:
- Ты серьезно? Но почему?
Я повторила ей то, что он рассказал мне: он выздоравливающий алкоголик, а воздержание - часть программы реабилитации в течение первого года.
- Он лечится от алкоголизма? - спросила она. - Трудно понять, через что он прошел. Хотя у всех у нас какие-нибудь проблемы, верно?
- Да. - И мои проблемы усилились после того, как я снова увидела Спенсера. - И знаешь, что плохо? Спенсер подружился с Кирби. Кирби даже помог ему с реабилитацией.
- Ой. - Трейси скривилась. - Тебе их дружба не на пользу.
- А то я не знаю! - Кирби долгое время ведет трезвый образ жизни. Но когда он выпивал, он причинил боль многим людям. Он даже опубликовал бестселлер о своих проступках. Однако он не упомянул в нем о матери Элис. Он не признавал ее до тех пор, пока она не умерла, несмотря на все хорошее, что она для него сделала. - Мне противно, что Кирби ожидает прощения за тот ужас, который он совершил.
Трейси отпила холодного чая.
- Ты единственный человек, который его не простил.
- Кстати, об извинениях… Спенсер сказал, будто сожалеет о том, что не был романтиком, пока мы были вместе.
Она посмотрела на меня с сочувствием:
- Могу поспорить, из-за этого тебе было еще труднее общаться с ним.
- Я рада, что могу с тобой поговорить.
