Мальцев кряхтит в кулак, поправляет пиджак.
— Вот тебя, упыря, закрою на десятку, только повод дай, тогда наверняка будет еще одна звезда.
— А чего не на пожизненное да строгач? Как-то мелко мыслишь, всего десятка, — откровенно издеваюсь.
— Ну, это я сплю и вижу, а так, Сафин, я тебя предупреждаю: хоть одна жалоба — и пойдешь обратно нары полировать.
— Какой ты ушлый, Сергей Ильич, — в узком коридоре областного УМВД безлюдно, по случайному стечению обстоятельств я именно здесь должен отмечаться. — Я же теперь законопослушный гражданин, не бухаю, не дебоширю, так, иногда наслаждаюсь стриптизом в Каримовских клубах. Хорошо там, правда?
Чисто намек, ничего больше, хотелось увидеть реакцию этой туши в погонах. Вот глазки забегали, Мальцев поджал губы, сука, рыльце в пушку, а может, и не только в нем.
— Сафин, иди, не мешай работать. И запомни: хоть один косяк — и я лично возьму тебя.
Открыто смеюсь в глаза. Как все-таки власть расслабляет людей. Ухожу, не прощаясь, значит, никто никому не сообщал о том, что я забрал девчонку и увез насильно.
Даже на ушко не шепнул? Минаев меня начинает удивлять, неужели до такой степени все равно до родственницы? Может, что задумал? Славка может вынашивать свой план, в отличие от моего, такого спонтанного.
Клуб «Район», стильная вывеска, торможу на стоянке, иду к черному ходу, впускают сразу, даже говорят, где можно найти хозяина. Долго ведут по узким коридорам.
В просторном помещении, куда меня привели, несколько мужчин сидят на низких топчанах, дым кальяна с примесью дури висит в воздухе.
Время три часа дня, а тут словно вечеринка и не заканчивалась, но продолжается уже вяло и неспешно. Почти обнаженные девушки, одна как раз сейчас старается в районе паха того самого Карима. Он лишь давит на ее затылок сильнее, дергается, прикрыв глаза, потом отталкивает шлюху в сторону, заправляет член в расстегнутые джинсы.
— О, кого я вижу, сама легенда пожаловала в мою скромную обитель.
— Да, что «скромная», я обратил внимание.
— Чем обязан? Присаживайся, брат, выпей, покури, все для тебя. Угостись парой дорожек, — Карим указывает на стеклянный столик, на нем пластиковые карты, наркота, свернутые в трубочку купюры. — Может, девочку? Хотя, я слышал, у тебя сейчас своя зверушка завелась.
О, а это интересно.
— Откуда такая информация? — присаживаюсь в кресло, но отказываюсь от предложенного.
— Так город маленький, а зверушка непростая.
— Забавно, Минаев побежал жаловаться тебе, а не ментам. Как интересно устроен мир. Он тебе чисто в жилетку поплакаться или просил помочь?
Карим молчит, снова затягивается, выпуская густой дым прямо перед собой, так что его лица становится не видно. Когда меня закрыли, этого клуба не было, а у него было несколько мотелей, они же притоны с наркоманами и проститутками, где барыги толкали второсортную дурь.
Каждый занимал свою нишу, такие, как Карим, всего лишь небольшая шестеренка в огромном отлаженном механизме. Но вот случилось так, что он стал что-то и значить. Интересно, как поднялся? Кто помог?
Мы не имели с ним никакого дела. Мы — как странно сейчас звучит. Я уже стал забывать, что нас было трое: я, Минаев и Сашка. Александр Седых, друг, каких нужно еще поискать. Не хочу откатываться в прошлое, и так несколько лет собирал память как мозаику, но так и не получается вспомнить тот вечер.
Смотрю на Салиева, суровый кавказец, видно, что под кайфом, не знает первое правило наркоторговца — не сидеть на своей же дури.
— Так чем обязан, Саф? Только из уважения к прошлому. Высоко вы тогда поднялись, жаль, на вершине остались не все.
Да, не все. Кто на дне, кто в могиле, а кто-то, зацепившись крепкими зубами, столкнув всех вниз, остался на той высоте. Но это мы исправим.
— Расскажи о Минаеве. Приезжал? Что рассказывал?
— А ты вернулся вершить справедливость? Или покарать и все отнять? Наказать за прошлые дела?
— А здесь как карта ляжет, меня все расклады устроят.
Карим усмехнулся, снова затянулся, лениво обвел взглядом комнату и свою компанию.
— С чего ты решил, что он ко мне приезжал? Минаев у нас в такие места не суется, брезгует. Он все больше по крутым ресторанам, в депутаты рвется, мы ему не ровня.
— Так ли? Такому солидному человеку, как ты, да прикрываться шкурой Минаева, ой как не солидно.
Салимов снова затянулся, молчал несколько секунд, переглядывался со своими гостями.
— Знаешь, откровенно, нас с братьями уже стала напрягать эта излишняя требовательность и показное превосходство нашего общего знакомого. Строит из себя шишку, а сам, падла, боится руки замарать. Дерганый последнее время, не дает делать дела, приезжал, орал, требовал найти сестру его жены, уничтожить тебя. Ну, Карим не дурак, Карим все понимает и лезть в семейные разборки, ну нахуй, последнее дело.
Хитрый и скрытный, это я уже понял, больше он ничего не скажет. Но мне нужен союзник, пусть даже такой — на первое время. Одно дело — сместить Минаева с должности и забрать у него свои фирмы, это долгая работа адвокатов, и я не рассчитываю, что все пройдет быстро и гладко. Другое — теневой бизнес, роль в котором для меня Славки еще неясна.
А вот здесь начнется настоящая война, резня и бойня.
Мне даже все это уже начинает нравиться, Карим достаточно оборзел, чтоб подвинуть своего хозяина и занять его место, но у него не получится, мозгов мало.
— Я помогу тебе.
— Саф, ты о чем?
— Ты понял меня.
Повисла тишина, снова тяжелый кальянный дым поплыл по комнате, здесь словно другая реальность, дно, на котором люди корчатся от удовольствия.
— Думал, пиздят, что ты такой крутой, но зауважал реально, когда пошли слухи о твоем возвращении.
— Сомнительная популярность. Но ты подумай, время есть.
Больше мне здесь ловить нечего, поднялся, Карим проводил взглядом, пусть подумает, может, когда голова станет яснее, примет правильное решение. Вот именно так, вчерашние союзники становятся врагами. Деньги и власть, ключевой фактор.
— Да, и еще — подполковника прикрывай лучше, о его шалостях, тянущих на несколько статей, знают многие.
— Да я тебя умоляю, у меня все эти гниды с руки едят. Пусть балуются, Кариму не жалко.
Вышел на свежий воздух, закурил, внедорожник мигнул фарами, надо было заехать в банк, но снова зазвонил телефон.
— Говорите.
— Данил, это я.
Не хочу так реагировать на нее, но пока не получается. Не понимаю, отчего снова больно так, что хочется кого-то убить. Даже знаю кого, но я ведь не убийца, как все считают.
