— Педагог.
— Учительница, что ли?
— Да, русского языка и литературы.
— Ого-го-го, вот это поворот, а ты моя юношеская фантазия, — Сафин уже радом, вновь прижимает меня к себе. — Обещай, что вечером поиграем в школу. Валер, ты слышал, моя жена училка?
— Совсем дурак?
— Я не выучу стихотворение, а ты накажешь меня, и чтоб надела чулки и короткую юбку.
— Ты ненормальный, отпусти.
— Отпущу, но ненадолго.
Вырвалась из его объятий, словила шлепок по попке, бросилась наверх.
— И спасибо за кофе, крошка!
— Хам!
В ванной немного отдышалась, быстро приняла душ, опасаясь, что Сафин появится, как обычно, когда я голая. В чемодане не нашла фен, наверное, он так и остался у Марины, одежда была мятая, а у Сафина, естественно, ни утюга, ни гладильной доски.
С любовью посмотрела на свежее нижнее белье, пришлось надеть легкое свободное синее платье, оно не выглядело мятым, собрала влажные волосы в высокий пучок. Но как только хотела нанести немного макияжа, чтоб привести себя в порядок и не выглядеть ужасно перед одногруппниками, замерла, вглядываясь в свое отражение.
Синяк на скуле быстро спал, румянец, припухшие яркие губы, в глазах блеск, кожа гладкая. Сердце часто забилось, чтоб успокоить его, накрыла грудь ладонью.
Не хватало еще влюбиться в него.
Задержала взгляд на тонком обручальном кольце на безымянном пальце. Красивое с маленьким камушком, мне нравилось оно. А еще нравилось то, что было между нами с Данилом ночью. Он был снова другим, или я уже сошла с ума? Нет, наглость и напор не пропали, но то, как он ко мне относился, как боялся сделать больно, как целовал, трогал, это было чем-то новым.
— Ты готова?
— Да, да, почти.
Сафин подходит сзади, обнимает, теперь в зеркале мы отражаемся вдвоем. Он высокий, широкоплечий, правая ладонь накрывает мою, на пальце, так же как у меня, блестит обручальное кольцо.
— Ты очень красивая.
— Первый комплимент за все время.
— Исправлюсь.
— Мы едем? Адвокат ушел?
— Да, дай мне пятнадцать минут. Но сначала хорошо позавтракаем и заедем в участок.
Он ушел, а я так и осталась у зеркала. Мы красиво смотрелись, нежная девушка и порочный наглец. Я ведь не могу в него влюбиться? Нет, я не должна, он похитил, обидел, ударил, изнасиловал. Он разрушил мою жизнь.
А что было бы, не сделай он этого?
Не хочу думать, не буду, не сейчас. Надо закрыть сессию и уехать домой, а осенью как-то разберусь, найду работу, сниму квартиру, продолжу учебу. Все наладится.
Но я тогда и не предполагала, сколько еще меня ждет испытаний, и как мне будет больно.
Глава 24. Влада
— Смотрите, кого я вижу! Ткачева, ты где пропадала? До тебя было не дозвониться, что с телефоном?
— Сломала, купить не успела. Вы не видели Сорокина? Мне нужно зачет поставить, сказали, что на кафедре, а его там нет.
Стараюсь вести себя как можно естественнее, Ленка с Иркой пристают с расспросами, а у меня снова такое чувство, что прошла целая жизнь после нашей с ними последней встречи. Я была совсем другая, наивная, маленькая.
— Сами его ждем, так где пропадала, подруга? Ирка хотела уже ехать к сестренке твоей, искать тебя, но адрес не помнит, да, Ир?
До чего она противная, миллион вопросов, ну вот не хочу я на них отвечать, не до того. Не её это дело, где я была и что делала.
— А это что такое, Влада? Кольцо! Обручальное?
Лена ловко хватает меня за правую руку, рассматривая золотой ободок на безымянном пальце. Выражение ее лица меняется от удивления до непонимания и зависти.
— С чего ты решила? Отпусти, — выдергиваю ладонь, прячу за спину, словно воришка, но я не хочу и не буду перед ней оправдываться. — Не твое дело, это подарок.
— Наша ты тихоня, Ткачева, сколько же чертей водится в этом тихом омуте? Колись, что за мужик? Наверное, из богатеев знакомых мужа сестренки? А нас так и не хотела брать в их общую тусовку. Сама урвала жирный кусок.
— Ты еще не захлебнулась от яда, что накопила?
— Обалдеть, боже мой, кто это? Лен, девчонки, смотрите.
Ко мне теряют интерес, Ира смотрела в окно, открыв рот, Лена, отодвинув ее, тоже к нему припала, издав нечто нечленораздельное.
— Вот это мужчина, мама дорогая, я, кажется, влюбилась. И тачка крутая.
Не знаю, о ком они там и на кого вновь пускают слюни, начала оглядываться по сторонам, увидела в конце коридора нужного мне преподавателя, кинулась за ним. Поставить экзамен «автоматом» заняло три минуты, а пока возвращалась к девочкам, то у окна уже была толпа из студенток. В педагогическом мало парней, одни девчонки, и далеко не все учатся, потому что им так нравится, многие, вот как Лена с Ирой, приехали покорять большой город и его мужскую часть.
Сама выглянула на улицу, поморщилась.
Сафин, это он собрал вокруг себя рой пчел, что готовы были полететь на сладкий мед, не зная, что прилипнут и оторвут лапки с крылышками. Наивные. Но снова стало как-то неприятно. Может, это ревность?
Откинула эту мысль, не прощаясь с девочками, пошла на другой этаж, нужно было поставить еще два экзамена, и я свободна до сентября. Меня не было, наверное, еще минут сорок, а когда, выйдя на улицу, начала спускаться по ступеням крыльца, остановилась.
Ира с Леной уже крутись у черного внедорожника Сафина, он сам был доволен собой, улыбался, опираясь на капот. Белая футболка облегала широкие плечи и грудь, татуировки, солнцезащитные очки, в зубах спичка.
Пижон чертов. Ловелас. Бабник.
— Крошка, ты куда? Влада! А ну, стоять!
— Черт!
Только развернулась, хотела вернуться и выйти из другой двери корпуса, но не удалось.
— Извините, девчонки, но я занят. Влюблен безбожно в эту сексуальную крошку. Иди ко мне, моя богиня, я соскучился по твоим сладким губам.
— Клоун. Отстань!
Пришлось подойти, обходя Сафина и его распахнутые объятия, лишь мазнула взглядом по одногруппницам. Девочки в ступоре, Лена так вообще опустила челюсть до земли. Отодвинув их в сторону, сажусь на переднее сиденье, Данил садится следом, выруливаем с парковки университета, скалится, а мне хочется врезать ему по зубам.
— И не смей так себя вести! Никогда! Это моя жизнь, а ты ее разрушаешь! Ты понимаешь это? Не надо было вот так тут стоять и выпендриваться, ты взрослый, а ничего не понимаешь.
Повышаю голос, смотрю вперед, вцепившись в сумочку.
— Ты похитил меня в собственных целях, а я человек, живой, у которого были планы и была жизнь. А ты просто пришел и просто… Я не знаю, какие у вас с Минаевым проблемы, что и сколько он тебе должен. Я не знаю, что мне ждать от Марины, я уже вообще ничего не знаю, я лишь хочу спокойно жить, учиться, работать.
