– Бетон Халу? Знаю.
– Да, Бетон Халу. Рядом с ней есть лестница, которая ведет вверх от набережной. Там тоже рестораны, кафаны и бары. Сейчас все, разумеется, закрыто, но, говорят, один работает. Это хороший ресторан с видовой террасой. Мы с Салахом праздновали там прошлую годовщину. Сейчас он открыт для тех, кто у новой власти. Разыскали поваров, официантов, вернули их к работе. Это как раз рядом с полевым лагерем. Говорят, с террасы видно, как люди стреляют друг в друга на той стороне.
– Кто говорит? Тоже ваш мальчик рассказал?
– Да. Его старший брат состоит в личной охране главного в этом секторе и везде ходит при нем.
Алиса протянула руку и мягко накрыла пальцы Эсмы на стаканчике своими. Сжала. Эсма посмотрела на нее и улыбнулась одними глазами.
– Эсма. Нам очень нужно на ту сторону. Подземный ход, через который мы хотели идти, затоплен. У нас нет карты, чтобы найти другой путь. То есть, карта при нас, но по ней мы, возможно, будем блуждать сутками и так и не найдем выхода. Вы говорите, что мосты перекрыты. Но может быть, вы знаете что-нибудь еще, что могло бы нам помочь.
Эсма потянула на себя стаканчик, и Алиса отпустила. Мазнула взглядом по внутренним стенкам. В узорах ей почудилась башня, чайка и пенная волна.
– Ходят слухи, что есть не то паром, не то корабль. Он ходит по ночам. Фонари сейчас нигде не горят, но ночам облачно и темно. Паром – или корабль, – подбирает людей с обоих берегов и увозит на остров. Знаете остров, к которому летом строят понтонный мост? Там есть викендицы и можно поселиться. Но это только слухи. Так говорили наши соседи, которые услышали от других соседей.
Алиса задумалась.
– Зачем кому-то возить людей на остров?
– Не знаю. Может быть, за плату, может быть, за идею. Может быть, этого парома вообще нет. Но человеку нужно во что-то верить.
Она права, подумала Алиса. Человеку нужно во что-то верить. Людям наверху – в справедливость и правду особого сербского пути, чтобы они могли жить с тем, что в нескольких метрах от их домов выводят из больницы и расстреливают врачей. Марко – в православного бога, Эсме с дочерьми – в Аллаха. Жильцам дома, в котором жила госпожа Мария, в то, что они когда-нибудь вернутся – не для этого ли Алиса оставила ключ под ковриком, как талисман этой надежды, ничем не обоснованной, кроме потребности цепляться за что-то, пока выживаешь? Сама госпожа Мария верила в Йоцу. Ивана – в мальчиков. Мика всегда говорил, что танец – один ответ на все вопросы.
Алиса верила в слова. Когда время отстукивает самый мрачный безнадежный час, только слова и выручают. Так древние люди садились темной ночью у костра и отгоняли злых духов историями. Так люди в осажденных городах ждали листки с подпольной прессой и нелегальные эфиры на радиоволнах. Можно ли положиться на чье-то зыбкое слово о фантастическом пароме?
– Надо кису пускать, – раздался голос за спиной.
Марко подошел на удивление неслышно. Покосился на Эсму. Та повела рукой, приглашая присесть рядом, но он остался стоять.
– Надо кису пускать, – повторил он. – Раз там кабак, куда все большие шишки ходят. Это вроде как по ее части. Причешем, умоем, на каблуки свои встанет – будет как куколка. Чего, можно там подойти, не снимут ее на подступе?
– Не знаю, – ответила Эсма. – Внутри сектора нет застав, но есть патрули. Людей на улицах мало. Каждого чужака заметят и проверят документы.
– А вон русская чего-нибудь придумает, она у нас умная. Слышь, русская?
Алиса прикусила губу и прикрыла глаза. У нее есть блокнот и ручка. У нее есть слова. Может сработать.
– Придумаю. Зови остальных.
Глава 19
Потом Ивана врала, что страшно не было.
В катакомбах она сначала возмущалась, а потом всхлипывала и тряслась так, что зуб на зуб не попадал. Марко рычал. Алиса уговаривала. Мика приобнял Ивану за плечи и повторял «нет» на все, что говорили Марко с Алисой. Нет, Ивана не пойдет туда, куда ходят военные со своей охраной. Нет, это не может быть единственным вариантом. Нет, слишком опасный план.
Сначала Алиса ловила каждое «нет» как злой свинцовый шарик в мягкую податливую плоть уговоров. Потом приводила сухие контраргументы. Потом пошла ва-банк.
– Нет? Тебе, значит, не нужно больше к отцу?
Мика осекся и умолк. Лицо у него на мгновение застыло в маску, как недавно у лестницы канализационного люка. А Ивана вдруг перестала стучать зубами, вскинула голову и уставилась на Алису колким взглядом.
– Я пойду, – она тряхнула головой, смахивая челку со лба. – План твой вообще ни о чем, но я все равно пойду.
– В Сирии план сработал, – сухо отозвалась Алиса, не глядя на ее и не вдаваясь в детали.
Про детали ее все равно никто не спросил. Марко, кажется, и без них ей доверял, а остальные, кажется, не хотели знать.
Она вырвала из блокнота листок, скомкала, расправила, и так несколько раз, пока бумажка не приобрела совсем потрепанный вид. Посмотрела на Марко, но потом перевела взгляд на Мику и протянула листок ему.
– Писать будешь ты.
– Почему не ты?
– У меня не мужской почерк. Пиши.
Алиса почти мстительно продиктовала первые строки письма:
– «Куколка моя, детка, любимая. Со мной…» – «со мной» слитно напиши.
Рука Мики замерла над бумагой, а сам он посмотрел на Алису и сухо спросил:
– Это вообще что?
– Любовное письмо. Если Ивану остановит патруль, она его покажет. Скажет, что жених передал ей записку, что она пробирается к нему из соседнего сектора. Что он в личной охране у главного по сектору. Скажет, что к себе зовет, ждет, ждать не может, обещает протекцию. Напишешь все, что мы знаем про ресторан, для убедительности. Иване ведь только до него и надо добраться. А дальше уже только от нее зависит.
– Все за всех решила. Как обычно.
– Пиши, Мика. Пиши «со мной» слитно.
Алиса диктовала грубоватое, пошлое и полное ошибок, которые Алиса тоже надиктовывала, письмо, в котором неумелые нежности перемежались с эротическими фантазиями. Даже в приглушенном освещении было видно, как кончики ушей у Мики начали пылать красным. Надо же, подумала Алиса, а по нему и не скажешь, что стыдливый.
– Русская? – тихо спросил Марко, пока она ждала, что Мика допишет очередную фразу. – А чего было в Сирии?
– Я так пробиралась к повстанцам через вооруженный блокпост. Написала несколько писем якобы от любовника, показала часовым.
– И как, сработало?
– Ну, я же здесь.
– Значит, точно хороший план, да?
Алиса отвлеклась и продиктовала последнее предложение и забрала у Мики листок. Пробежала глазами. Кивнула: почерк подходящий и все ошибки на своих местах. Хороший жених получился у Иваны. Почти живой. Ей самой, правда, он скорее всего не понравился бы.
