Ивана приглушенно вскрикнула.
Алиса не успела поднять голову и увидеть, что стряслось.
Раздался звук передернутого затвора.
Всё. Кажется, всё.
– Русская, бре, ты жива? Морды не видать.
Пальцы отчаянно дернули край скотча так, что Алиса чуть не сбила ноготь на указательном. Было больно. От этой боли Алисе вернулось ощущение тела. Она вдруг почувствовала, что все мышцы сведены в камень. Алиса крепко зажмурилась и одними губами беззвучно сказала: «Маки».
– Русская, слышь?
– Маки! Господи, Маки!
– Ща, ща, тихо.
Лодку качнуло раз, качнуло второй, когда Марко шагнул в нее с берега. Первым делом он наклонился к Драгане, которая все еще пыталась подняться по бортику, и коротким сочным ударом кулака, в котором сжимал пистолет, приложил по затылку. Женщина тихо охнула и осела. Никто ничего не сказал. Только когда Марко сгреб ее за воротник и потянул вверх, Алиса сказала:
– Просто высади ее на берег.
Марко поцокал языком. Алиса повторила:
– Высади. Ее муж был уверен, что местная власть нас пожурит и отпустит. Пусть на себе проверят.
Марко покачал головой. Повернулся через плечо, всмотрелся в Алису. Она выдержала долгий пристальный взгляд.
– Маки, просто сделай.
Он харкнул, собирая слюну в глотке, и сплюнул по длинной дуге за борт.
– Хрен с тобой.
Марко вынес Драгану на плече из лодки. Понес женщину куда-то влево, к кустарнику, и растворился в темноте. Вернулся через несколько минут, отдуваясь. Обвел взглядом всех четверых по очереди. Осторожно присел рядом с госпожой Марией, которая на удивление тихо сидела все это время и даже не бубнила ничего сквозь скотч, и сначала как мог аккуратно отлепил его со рта, а потом завозился с путами на руках. Рвал прямо ногтями, не поискав даже, найдется ли в лодке что-то острое. Когда распутал руки, а потом ноги, госпожа Мария подалась к нему, обняла и прижала его голову к своей груди. Марко замер на корточках, а потом медленно, несмело вытянул руки и обхватил госпожу Марию в ответ. Она покачивала его и гладила по обросшему затылку.
– Сале, – бормотала она. – Сале. Сале.
– Ну все, – тихо бормотал Марко. – Все, все, ну все уже.
Потом он аккуратно отлепился и обыскал лодку. Нашел еще один пластмассовый контейнер, от которого слабо пахло чем-то жареным, а в нем – металлические вилки с застывшим тонким слоем жира. Отер одну о рукав и по очереди подошел к остальным. Каждому сначала отлепил полосу липкой ленты со рта, а потом поддел полоски на ногах и руках. Ни одного слова не было сказано, только то и дело раздавалось тихое оханье и сдавленный стон, когда вместе со скотчем выдирались тонкие волоски вокруг рта.
Как только Алиса освободилась, она потянулась к Марко, чтобы обнять, но тот весь подобрался, набычился и повернулся к ней боком, выставив локоть.
– Куда дальше-то? – спросил он, не глядя на Алису.
Она обвела взглядом остальных, но они по-прежнему молчали. Тогда Алиса наклонилась, чтобы размять затекшие икры, и снизу вверх ответила:
– Все туда же. Сможем по реке поближе к аэропорту добраться?
– До Батайницы вверх, по идее, можем. Если к Новом Саду плыть. Лодка моторная? За час должны добраться, а там пешком. Я только не знаю, где причаливать точно.
– Да, и по навигатору не сверишься.
– Ничего. Проплывем сколько-то, высадимся – и помогай, Господь.
Алиса вспомнила, как совсем недавно на кухне покинутого ресторана говорила, что нужно во что-то верить и поминала всуе того самого Господа, который покинул их, когда не стало Марко. Теперь понятно, почему покинул. Наверное, бог был занят тем, что творил чудо для одного упрямого парня, которого оставили люди, и явно был нужнее там, в военном лагере, разбитом посреди самого мирного места в Белграде. Может быть, если бог не слишком устал, если он вернулся вместе с Марко, то сможет сотворить для них еще чудо-другое.
– Маки? Хорошо, что ты с нами.
Марко молча кивнул и завозился с мотором. Лодка заурчала. В последний момент Алиса позвала:
– Подожди секунду.
Добралась до скамейки и достала ящичек, в который Драгана убрала таблетки. Внутри лежало четыре блистера ибупрофена. Если и было что-то посильнее, с собой это явно не возили. Алиса убрала две серебристые пластины в карман джинсов, а еще две, помедлив и несколько раз переведя взгляд с Марко на Мику, протянула Мике.
– Оставь на берегу? Тебе быстрее выбраться.
Мика покачал головой. Алиса наклонилась к нему поближе и почти всунула таблетки в ладонь. Мика скрестил руки.
– Тебе они нужнее, – сказал он.
– Русская, бре, некогда в передачки играться. Харэ. Рванули.
Алиса, может, и сама бы выскочила по-быстрому на пристань, но Маки уже крутанул рычаг управления и лодка начала удаляться от набережной. Алиса помедлила. Посмотрела еще раз на Мику. Убрала таблетки в карман.
Поначалу плыли почти молча. Марко рулил, остальные четверо растирали затекшие запястья и лодыжки. Ивана достала из пакетов воду и нехитрую снедь, которую удалось захватить с собой из ресторана. Хотя ели недавно, а припасов было мало, никто не отказался. Хотелось хоть чем-то заняться, лишь бы потянуть время и еще немного игнорировать очевидное: Марко выжил после того, как они ничего не сделали, чтобы попытаться его спасти. Тогда, в парке, все казалось тяжелым, но очевидным: ничего не поделать, остается уходить. Сейчас – уже не таким очевидным. Раз Марко здесь, с ними, значит, была возможность? Значит, можно было что-то сделать?
Марко сам коротко, сухо и без деталей рассказал, что случилось. Его должны были отвести за пределы лагеря, под стены крепости, где, судя по обрывкам разговоров часовых, ему не то нужно было вырыть яму, не то яма там уже была. Как в кино, предложили последнюю сигарету, кажется, старую и лежалую, но вкус табака все равно показался ему сладким. В сумерках его вывели на видовую площадку и собирались повести дальше в парк. Со стороны палатки генштаба кто-то закричал. Послышались выстрелы. Марко хватило нескольких секунд замешательства конвоиров, которые обернулись на звуки. Он в два шага рванул к краю площадки, перевалился через каменный бордюр, упал на бок, как его когда-то учили, и покатился вниз.
Стреляли. Не попали. Он плохо помнил, как добежал узкими улочками до Дорчольской набережной. От боли тошнило так, что человеческого разума оставался едва ли грамм, все вытеснил инстинкт. Пробежал к Бранкову мосту. Патруль был занят тем, что спорил насчет жарки орехов. Его каким-то чудом не заметили. Марко спрятался под мостом и потихоньку разобрал дыру в баррикаде, за которой лежал элитный квартал. Нашел место, чтобы пересидеть боль. Думал, что будет начеку, но тело решило иначе. Марко заклевал носом и проснулся от звука приближавшихся шагов. Пожилого Драгана Марко вырубил с двух ударов и забрал пистолет. Остальное группа и без того знала.
