– Ты много думал об этом.
Я киваю.
– Если я однажды собираюсь занять трон, пора начать думать о непростых вопросах и еще более сложных ответах.
– Значит, ты смирился, что станешь моим наследником.
– Да, но пока не готов занять твое место. Ты была права, заставив меня взаимодействовать с людьми, но дальше я должен следовать своим путем. И прежде чем завоевать их уважение и подарить им свое, мне нужно еще кое-что сделать. Так же как в случае с Сан-Лазаро, я хочу узнать о них больше. Понять их проблемы, тяготы и заботы, а не просто развлекать элиту раз в год. Ты можешь дать мне время? И свободу действовать по-своему?
Она молча наблюдает за мной, а потом сжимает мне руку.
– Да, Франко, могу. И как бы трудно ни было мне передать контроль, над этим придется поработать. Наверное, мне тоже нужно больше времени.
– А Лорелея не будет против?
На губах ее мелькает легкая улыбка.
– Думаю, нет. Когда дело касается любви, она – само терпение. Хотя… – Никсия отталкивается от балюстрады. – Мне все же лучше вернуться к своей паре, пока за столь долгое отсутствие она не откусила мне голову. Несмотря на все терпение, стоит ей разозлиться, и она превращается в пантеру.
– Ступай, – отмахиваюсь я. – До конца сезона я вполне смогу справиться сам.
– Знаю, что сможешь. – В ее словах звучит убежденность, но энергия выдает толику настороженности. Она бросает взгляд на балконную дверь. – Ты уверен, что она та самая?
– Да, она та самая, – с трудом сглатываю я.
В уголках глаз сестры появляются морщинки.
– Хорошо, Франко. Я рада за тебя. Если ты ее любишь, я тоже научусь любить.
И, приняв неблагую форму, Никсия уносится прочь.
Эмбер
Я открываю глаза в незнакомой комнате. Хотя нет, я здесь уже бывала. Просто не ожидала очнуться в этой кровати. Я сажусь на постели. Взгляд падает на пианино, на котором я играла всего несколько дней назад. Но почему я здесь? И как сюда попала?
На скамейке возле пианино я замечаю элегантную туфлю с разбитым стеклянным каблуком.
И меня накрывают воспоминания, мелькая перед мысленным взором вихрем цветов и звуков. Я помню, как меня забрал Марус, стычку с мачехой в карете, ее мрачное признание, а после разразившийся вокруг нас вихрь, который мне как-то удалось вызвать.
Потом появился Франко.
Франко.
Сердце, бешено стучащее в груди, начинает замедлять свой бег. Я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
– Ты проснулась…
В комнату входит Франко и направляется прямо ко мне. Он осторожно садится на кровать, в его глазах читается тревога. Не знаю, в чем дело, но, кажется, он… меня боится? Желудок скручивает тошнота. Конечно боится, он ведь видел, что я сделала.
– О чем бы ты ни думала, прекрати, – твердо произносит он. – Просто скажи все как есть.
Отчасти мне хочется закрыться и придумать нечто, способное держать его на расстоянии, но я тут же отбрасываю эти мысли. Как бы сильно я ни боялась, но уклоняться от ответа скорее пристало испуганной девчонке, а не женщине, которой мне хочется быть. Впрочем, я ею уже стала…
Я делаю глубокий вдох.
– Твои чувства ко мне изменились? Ты ведь видел, на что я способна…
Он хмурится в ответ.
– Нет, Эмбер. Я по-прежнему люблю тебя всем сердцем.
– Тогда почему ты такой отстраненный и нерешительный?
Он беспокойно морщит лоб, с трудом подбирая слова.
– Я боялся, что, возможно, твои чувства изменились. Ведь Марус забрал тебя из-за меня. Да ты, должно быть, сама уже это поняла.
Конечно, когда Марус отыскал меня, а Никсия упомянула о данном Франко обещании, я ощутила себя преданной, но…
– Что произошло?
– Все началось в опере, – поспешно начинает он, словно хочет поскорее объяснить. – Когда ты вышла из ложи, Марус заговорил о своей пропавшей невесте. Я понятия не имел, что это ты. Он просил меня пообещать, что если я узнаю о твоем присутствии во дворце, то отдам тебя ему. Я же добавил оговорку – только лишь для разговора. Как только ты призналась, кто ты и к чему тебя принуждают, я понял, что не верю ему. Я пытался нарушить обещание, но… оно чуть не убило меня. Прости, Эм. Я никогда бы не пообещал такого, если бы….
– Все в порядке, – отвечаю я. Меня переполняет облегчение. Все недостающие детали насчет его предательства теперь встают на свои места. – Я тебя не виню.
Он заметно расслабляется и придвигается ближе. Сжав мою руку, он проводит большим пальцем по тыльной стороне ладони.
– Я боялся, что ты никогда меня не простишь.
– Я прощаю тебя, Франко, но… как ты можешь смотреть на меня прежними глазами? Если бы ты меня не остановил, я бы убила свою мачеху. Я не владела собой. С самого начала она была права. Моя магия темна и опасна. Просто до сегодняшнего дня мы не знали всей степени ее темноты…
– Нет, – возражает он. – Ты не можешь винить себя за это. Ты могущественная полуфейри, которой просто не дали возможности познать свою магию. Тебя сдерживали и растили без присмотра фейри. Вполне понятно, что первое превращение в неблагую форму подняло твою магию на новый уровень. Думаешь, для нас это так уж необычно? Тебе просто нужно научиться контролировать силу, Эм. Я ведь смог.
«Для нас».
От двух простых слов сердце трепещет в груди.
Прежде никто и никогда не причислял меня к фейри. После смерти мамы я чувствовала себя потерянной, опустошенной, сбитой с толку, не понимала, кто я и где мое место. Я думала, что так и проживу до конца своих дней, не принадлежа никому и ничему. Для людей во мне всегда было слишком много от фейри, для самих же фейри – чересчур мало. Лишь жизнь в дороге, как я полагала, могла дать столь необходимую свободу. Но вдруг я ошибалась и для меня найдется место лучше? И лучшее будущее? Мне не придется бежать, оставляя за спиной свою истинную суть, и я смогу просто быть самой собой.
– Ты не боишься меня? – спрашиваю я.
– Боюсь? Разве ты не помнишь, что я рассказывал тебе о своих первых опытах с магией? Я годами опустошал эмоции друзей, пока не научился себя контролировать. Я не боюсь тебя, Эмбер. Я поражен.
Он придвигается еще ближе, и я кладу голову ему на плечо.
На несколько минут мы погружаемся в молчание. Потом я набираюсь смелости задать следующий вопрос.
– Где моя семья и брат Марус?
Франко рассказывает, где они и что случилось после того, как я потеряла сознание. Я вздрагиваю, когда он упоминает, что хочет дать Сан-Лазаро еще один шанс, но не сомневаюсь в его решении.
– А что будет с моими сводными сестрами? С миссис Коулман?
