– Не утруждайся, – отмахивается он ворчливо. – Другую комнату я готовить для тебя не намерен.
– Ладно. – Я тяжело сглатываю и надеюсь, что волнение уйдет побыстрее. – В таком случае мне нужно, чтобы здесь протерли пыль и постирали постельное белье. У тебя есть слуги? Повар?
Он меняет позу, тверже становясь на свою ногу, и смотрит на меня свысока.
– Мы обслуживаем себя сами.
– Ты король без слуг? – Я качаю головой. – Так не пойдет. Но не переживай. Как домоправительница, я позабочусь о том, чтобы все позиции были заняты. Ежедневные поручения лучше давать тем, кому ты доверяешь, так что привлечем твою стаю к работе, хорошо? А на место повара… кто готовил хлеб, который мне принесли?
– Берта, – раздраженно отвечает король. – Обитающая неподалеку медведица настояла, что будет нас кормить.
– Медведица?
– Это ее неблагая форма, – добавляет он. – Но она благая до мозга костей, всегда печет хлеб и пироги, и…
– Идеально. – Я хлопаю в ладоши. Еще один плюс в воображаемую колонку с имуществом. – Мне понадобится контактная информация.
– Контактная информация?
– Адрес, место жительство, сам знаешь. Или какой звук издавать, чтобы призывать ее. – Последнее я говорю в шутку, но он не понимает моего юмора, лишь в недоумении сверлит взглядом.
– Она приходит, когда ей заблагорассудится, без приглашения, как ветер.
– Отлично, тогда пообщаюсь с ней во время ее следующего визита. Идем. – Я поворачиваюсь и направляюсь к двери.
– Ты сейчас… приказала мне идти следом?
Меня на мгновение сковывает страх. Порой, нося маску невозмутимости, я забываюсь и увлекаюсь процессом. Но сейчас сохраняю самообладание и делаю вид, будто не произошло ничего непростительного.
– Мы деловые партнеры, Ваше Величество, – сообщаю я и тянусь к дверной ручке. – И я действую в рамках нашего договора. Сейчас мне нужно, чтобы вы показали мне поместье. Чтобы понимать, с чем имею дело.
– А ты наглая, – произносит он хрипло, и все же я слышу за спиной звук шагов и стука посоха.
Я открываю дверь и еле сдерживаю визг: на меня через порог чуть не валится целая толпа фейри, секундой ранее прижимавшая заостренные уши к перегородке. Отскочив назад, теряю равновесие, но не успеваю упасть – чувствую, как сильная рука хватает меня выше локтя. Придя в себя, взглядом встречаюсь с королем и удивляюсь тому, что он совсем рядом, его лицо всего в паре дюймов от моего. От внезапной близости колотится сердце и перехватывает дыхание.
Тут он отпускает меня и встряхивает рукой, словно прикосновение его обожгло, и устремляется к группе фейри, которые бросаются врассыпную и изображают безразличие.
– Даже не притворяйтесь, что все это время не подслушивали.
У противоположной стены замечаю Чернобородого, он почесывает затылок, пока пожилая женщина с интересом изучает свои ногти. Наконец обнаруживаю Мику, пристроившегося между ног двух незнакомых мне фейри.
– Она остается? – спрашивает мальчик. – Нам не нужно ее есть?
– Не сегодня, – сухо отвечает король. – Знакомьтесь с нашей новой домоправительницей.
* * *
Как только я выхожу в коридор вслед за королем, большинство фейри исчезают, а несколько оставшихся бредут за нами. Среди задержавшихся находятся Чернобородый и женщина, которую король называет – опять же, весьма неоригинально – Серой. Король водит нас по залам поместья, которые, к великому сожалению, оказываются такими же неубранными, как и моя комната, если не хуже. Каждая поверхность покрыта пылью, в каждом углу виднеется паутина. Я делаю мысленные пометки, обескураженная как размерами поместья, так и его плачевным состоянием.
Стоит мне представить объем работ, мой пульс начинает учащаться, но я напоминаю себе, что уже подобным занималась. Мастерски скрывала бедственное положение и создавала видимость богатства и процветания. Прятала мрак и отчаяние, выставляя напоказ лишь роскошь и свет. Опыт уже был, и я способна его повторить. Особенно если в награду за это получу свободу. Независимость. Шанс на собственную жизнь.
Мы добираемся до залы между несколькими большими лестницами, разветвляющимися в разные стороны. Король указывает налево:
– Эта ведет в восточное крыло. Там нет ничего, кроме пустых комнат. – Указывает направо: – А там западное крыло, но туда не ходи.
– Почему? Что в западном крыле?
– «Что в западном крыле»? – дразнит он меня. – Как думаешь, что в западном крыле? Пыль, пауки, паутина. В этом поместье повсюду холод и тоска. Так что не ходи в западное крыло, не ходи в восточное, просто… никуда не ходи.
Чернобородый встает рядом со мной и наклоняется вперед.
– Зато кухни здесь хорошие.
Король вздыхает и покорно пожимает плечами.
– Да, кухни в порядке.
– И ее спальня, – присоединяется Серая, ее голос похож на скрипящую половицу.
– Разумеется. – Король кивает. – В комнате посла мы стараемся поддерживать порядок.
– В гостиной хорошее освещение, – добавляет Чернобородый.
Король усмехается.
– Гостиная напоминает помойку, но ты прав, с ней можно что-то сделать.
– И с библиотекой, – подает голос Мика, который, оказывается, все это время следовал за нами.
Король издает лающий смешок.
– Библиотека! Это даже смешно.
В груди разливается тепло, а по рукам и вдоль позвоночника ползут мурашки. У меня создается впечатление, что я сейчас воспарю. И шепчу со слишком уж явным чувством:
– У вас есть библиотека?
Он кивает, абсолютно не обращая внимания на бешеный стук моего сердца и на предвкушение в глазах при этом восхитительном, волшебном слове. Библиотека.
– Теперь в столовую, – говорит король и начинает спускаться по одной из лестниц.
Я плетусь за ним, но мой разум блуждает на пролет выше, он выжидает, наблюдает, ищет любую наводку, способную привести к земле обетованной из книг и бумаги. Раю из непрочитанных предложений и неизведанных миров.
Однако тело вынуждает разум вернуться и приказывает продолжать тур.
Я со вздохом повинуюсь и приковываю свое внимание к ступенькам под ногами и к пыли, которую поднимаю в воздух каждым своим шагом.
Глава XIV
К концу прогулки по поместью я чувствую усталость каждой клеточкой тела. Обход заканчивается в гостиной, которая, похоже, является самым посещаемым помещением, хотя мебель в ней скудная, выцветшая и устаревшая. Но, как и говорил Чернобородый, освещение хорошее, с одной стороны комнаты высится несколько окон, и из них открывается вид на сады. В проникающем сквозь них дневном свете кружатся в воздухе пылинки, которые после этого завладевают каждой доступной и не очень поверхностью.
