Между нами воцаряется тишина, мы смотрим друг другу в глаза. Затем он наконец снова переключает внимание на огонь.
– Ну хватит, мисс Бельфлёр. Даже вы не верите своим словам. Просто хотите заставить меня подстричься.
Я сжимаю руки в кулаки, не зная, вопить мне или смеяться.
– Я заставляю тебя подстричься, потому что твои волосы в беспорядке. Ты явно за ними не ухаживал. Кроме того, твоя грива не отражает твою суть. Под ними и под бородой у тебя… сносные черты лица.
Он приподнимает бровь, и на его губах появляется веселая усмешка.
– Сносные? Какой комплимент. И что именно в моих чертах сносного?
Я скрещиваю руки на груди и сверлю его хмурым взглядом. Затем, сохраняя нейтральный тон, говорю:
– У тебя любопытный цвет глаз.
Его гранатовые радужки словно откликаются и отражают пламя камина. Он медленно переводит взгляд на меня:
– Любопытный цвет?
Я пожимаю плечами.
– У людей такой не встречается. И твои… волосы не так ужасны. Оттенок симпатичный. Темно-каштановый перетекает в золотистый, будто о них позаботилось ласковое солнце. Их нужно приручить, да, но они мне не противны.
– А моя борода? – Он почесывает щетину.
– Не люблю бороду, но… Думаю, под ней приличная челюсть. У тебя заостренные скулы. Глубоко посаженные глаза и густые брови. Благодаря им твой суровый облик не кажется ужасающим. А телосложение. – Я изучаю его широкие плечи, мощную грудь. Под испачканной льняной рубашкой подмечаю намек на развитую мускулатуру. И доказательством моей догадки служат обнаженные из-за закатанных рукавов предплечья, являющие бугорки мышц. Как ни странно, мой пульс начинает учащаться, и следующие слова выходят на выдохе: – Твое телосложение способно вызвать желание.
Он наклоняет голову, приподнимая уголок рта в ухмылке.
– Желание? Слишком сильно сказано.
Я отступаю и отворачиваюсь, чувствуя, как пылают щеки.
– У большинства женщин, – добавляю я стремительно. – Твое телосложение способно вызвать желание у большинства женщин.
– А ты входишь в это большинство? – дразнит он меня и хохочет, и его рокочущий смех отзывается в моем позвоночнике, растекается по рукам подобно ласке. Не знай я его лучше, решила бы, что он прирожденный повеса. Он готовится к встрече с Имоджен? Или он всегда обладал невыносимой способностью выбивать женщину из колеи подобным образом?
– Определенно точно нет, – отвечаю я и направляюсь к двери гостиной. – В отличие от Имоджен, я знакома с волком под маской, и он действует мне на нервы. Хорошего дня.
– Если этого достаточно, чтобы выпроводить тебя из моей гостиной, обязательно буду действовать тебе на нервы почаще.
Я останавливаюсь, вцепившись в дверной косяк, и зыркаю через плечо на короля. С языка готово сорваться бесчисленное количество остроумных возражений, но, заметив, как он ухмыляется, я понимаю, что впервые вижу у него такую улыбку. Она дразнящая и, без сомнения, является моей заслугой, но еще в его позе появилось нечто незнакомое. Король сидит выше, прямее. В отсутствие угрюмой задумчивости выражение его лица обретает теплоту. Неважно, последовал ли он моему совету и надел маску или появившееся у него ощущение уверенности подлинное, перемены меня обескураживают.
Не произнося ни слова, я выскальзываю в коридор. Поднимаюсь по лестнице в свою комнату и не могу не отметить еще кое-что, что меня не отталкивает в Эллиоте Рочестере.
Я не ненавижу его улыбку. Вообще, она вовсе не ужасная.
Глава XIX
Следующим утром просыпаюсь от стука в дверь, сопровождаемого топотом ног: в мою комнату врываются Мика и еще трое детей его возраста.
– Кареты, – выпаливает Мика, прежде чем я успеваю спросить, из-за чего переполох. Он вприпрыжку несется к моей кровати, его глаза сияют, улыбка тянется от уха до уха.
Я протираю глаза и сажусь, встречаясь взглядом с другими детьми, стоящими за спиной Мики, двумя мальчиками и девочкой. По всей видимости, они не разделяют его энтузиазма и смотрят на меня с подозрением.
– Доброе утро. – Мой голос напоминает карканье. – Говоришь, кареты?
Он резко качает головой вверх-вниз.
– Три! И полно мебели. А еще этот фейри в очках…
– Фоксглав уже здесь? – Когда я просила фейри связаться с нами при первой же возможности, то не думала, что это будет так скоро. Или так рано. Я вскакиваю с кровати и бросаюсь к шкафу. – Передай ему, я сейчас спущусь.
После этого дети выскакивают из моей комнаты и захлопывают за собой дверь.
Смаргивая сон, я спешно одеваюсь, выбирая новое платье из шкафа, и ополаскиваю лицо водой из умывальника. Даже не утруждаю себя тем, чтобы заколоть волосы, а просто расчесываю их, оставляя свободно струиться по плечам. Если Амели – медноволосой портнихе – позволяется носить распущенные волосы, то не понимаю, почему нельзя мне. Тем более я сейчас тороплюсь.
Как можно быстрее спускаюсь вниз и оказываюсь в прихожей, где Фоксглав и Эллиот устроили ледяное противостояние.
– Меня пригласила ваша домоправительница, сэр, – фыркая, заявляет Фоксглав.
Эллиот ударяет посохом по каменным плитам.
– В такую рань?
Фоксглав взмахивает рукой.
– У меня в городе полно работы. Если вам нужны мои услуги, вы примете их, когда я могу их предложить.
– Мне не ну…
Я встаю между ними, взглядом заставляю короля замолчать и поворачиваюсь к другому фейри:
– Фоксглав, как хорошо, что вы приехали.
– Ваш работодатель, похоже, так не считает, – раздраженно бурчит фейри в очках.
– Мой работодатель не привык к гостям в своем поместье, – сообщаю я, затем поворачиваюсь к королю и сверлю его взглядом. – Поскольку скоро он будет принимать гостей-людей, сейчас самое время попрактиковаться.
– Холодная женщина, – бормочет он себе под нос, отворачивается от нас и уходит по коридору.
Я одариваю Фоксглава сахарной улыбкой.
– Простите. Просто он не жаворонок.
– Это уж точно. А теперь, может, приступим?
* * *
Утром быстро разворачивается бурная деятельность, и для начала я провожу для Фоксглава экскурсию по комнатам, требующим внимания, и делюсь своими идеями по ремонту и благоустройству. Затем Фоксглав приказывает некоторым жителям поместья, в том числе Чернобородому и Серой, разгрузить кареты, и вскоре залы загромождаются предметами, которые приносят или выносят.
Когда прибывает Амели, чтобы подобрать Эллиоту новый гардероб, он ворчит и ругается. Я отсылаю его за протезом и провожаю Амели в свою спальню. Мне хватает воспитания не оставлять женщину или ее элегантные ткани в неубранных, пыльных покоях. Кроме того, если Эллиот будет находиться подальше от хаоса, творящегося внизу, он может найти меньше причин отгрызть Амели голову.
