– Простите, если мой работодатель немного резковат, – извиняюсь я от его лица, стараясь говорить тихо, и раскладываю кучу принесенных портнихой рубашек, пока она выгружает на мой туалетный столик несколько рулонов разноцветной парчи. – Пожалуйста, не обращайте внимания на его грубые манеры.
Она улыбается мне.
– Я привыкла иметь дело с фейри, мисс Бельфлёр. Сама на четверть фейри и уже более двадцати лет живу среди них. Детство и юность я провела в неведении об их странных обычаях, но теперь они меня не задевают. Даже самые капризные.
Я замолкаю и таращусь на нее во все глаза. Мне и в голову не приходило, что в этой женщине течет кровь фейри, не говоря уже о том, что на вид ей не дашь больше, вероятно, двадцати двух лет. Но если она до двадцати лет жизни среди фейри успела распрощаться с детством и юностью… Сколько же ей на самом деле лет? До меня доходили слухи, что магия Фейривэя продлевает человеческую жизнь… но вдруг она выглядит так молодо только из-за наследия фейри? А я буду стареть медленнее благодаря тому, что живу здесь? Я пытаюсь скрыть охватывающий меня трепет и продолжаю заниматься рубашками, которые должна разложить на кровати.
– Значит, есть и другие фейри, похожие на моего работодателя?
– Их полно, а некоторые еще хуже, – признается она и разворачивает ширму для переодевания. – И по отношению не только к людям. Порой фейри с трудом уживаются друг с другом. Конфликты возникают и между соперничающими королевствами, и иногда между соотечественниками. Как, по-твоему, началась вторая война? С гражданской войны между фейри.
Учитывая ее вероятный возраст, думаю, ей можно верить, ведь она наверняка застала те времена. И тут же вспоминаются слова Эллиота о том, что у него немного поклонников в Верховном совете. Поначалу причина вырисовывалась очевидная: как хоть кому-то мог нравиться язвительный король-волк? Но теперь я задаюсь вопросом, не носят ли королевские трения не личный характер, а политический.
– Холодная женщина, – доносится голос Эллиота из коридора. – Пытаешься выставить меня дураком?
Я стискиваю челюсть и все же придерживаюсь прежнего мнения. Любые проблемы с королем, скорее всего, носят именно личный характер.
– Можете заниматься всем самостоятельно, мистер Рочестер. И, если забыли, меня зовут мисс Бельфлёр, а не «женщина».
Амели оглядывается через плечо, отвлекаясь от установки ширмы для примерки, и одаривает меня одобрительной улыбкой.
Наконец Эллиот появляется в моем дверном проеме и, медленно хромая, пересекает комнату на двух ногах, не скрывая своей ярости.
– И я должен носить эту чертову штуку?
Я сдерживаю усмешку.
– Все не так плохо, как вы думаете.
– Из-за протеза я хожу, как раненое животное, – говорит он. – Будь я волком, стал бы легкой добычей для хищников.
Амели приподнимает бровь.
– Волком?
– Неблагая форма моего работодателя – волк, – спешу объяснить я.
Она отходит от примерочной и, прищурившись, смотрит на короля.
– Фейри королевских кровей без одной ноги, способный превращаться в волка.
Эллиот устремляет на нее сердитый пристальный взгляд:
– А тебе-то какое дело?
– Ах. – Она кивает. – Кажется, я знаю, кто вы такой. Но почему не могу вспомнить ваше имя? Само собой, вас зовут не Эллиот Рочестер…
Король делает шаг вперед и хмурит брови.
– Что бы, по-твоему, ты ни знала, это не твое дело.
Я приближаюсь к Амели и кладу руку ей на плечо.
– Пожалуйста, ничего не говорите. Мы платим вам за осмотрительность.
Она невозмутимо пожимает плечами.
– Мне, в общем-то, все равно. Я сложила два и два только из-за моей сестры.
– Твоей сестры? – переспрашивает Эллиот.
– Эвелин, королевы Огненного королевства. – Она насмешливо хихикает. – Я стараюсь не лезть в политику, но есть ощущение, что вы не были лучшими друзьями.
– Я ее не помню. – Он качает головой.
Амели изучает его с интересом широко распахнутыми глазами. И следующие слова произносит тихо, с благоговением:
– Правда? Что за дикость с вами приключилась?
Эллиот рычит, и нахлынувшая паника побуждает меня заговорить:
– Пожалуйста, не задавайте больше вопросов.
Она кивает, и ее любопытство тут же испаряется.
– Ладно. Как я уже сказала, я стараюсь не лезть в политику. Ваши личные дела меня не интересуют.
От облегчения перестает крутить живот. По всей видимости, она догадалась, кто он, но не знает о проклятии.
Амели сужает глаза и постукивает пальцем по подбородку.
– Однако я узнала все, что мне требуется…
Паника возвращается, у меня повышается пульс.
– Для чего?
Она усмехается.
– Чтобы понять, насколько изысканными должны быть его наряды. Идите сюда, мистер Рочестер. Вас ждет моя измерительная лента, а меня разрывает от идей.
* * *
Эллиот и Амели исчезают за ширмой. В надежде, что смогу выступать в качестве посредника и предотвращать возникновение напряженности, я остаюсь в комнате и по команде портнихи передаю предметы одежды. К счастью, Эллиот, похоже, подчиняется тычкам и толчкам Амели, не скупясь разве что на нерешительные протесты и тихие проклятия. Амели неустанно пробует разное сочетание цветов и кроя, но каждую примерку сопровождает словами «Нет, нет, абсолютно не то», однако вскоре я слышу ее искренний возглас:
– Да! Подходящий цвет, и посадка почти идеальная.
Эллиот стонет:
– Чувствую себя фаршированной индейкой, а выгляжу, должно быть, как павлин.
Амели выходит из-за ширмы.
– Павлины прекрасны, мистер Рочестер. А теперь давайте узнаем, что думает мисс Бельфлёр.
После этих слов я поднимаюсь с кровати и подхожу ближе к зоне, выделенной для примерки.
Пару мгновений ничего не происходит. До меня не доносится ни шарканья, ни ворчания. Затем, наконец, слышу вздох. Медленными, неровными шагами король покидает свое укрытие. Увидев его трансформацию, я ошеломленно моргаю и непроизвольно приоткрываю рот. Он одет в элегантный костюм и как будто кажется выше. Узкие брюки темно-зеленого цвета и рубашка подобраны в тон. Жилет на нем из золотистой парчи, а изумрудный шелковый галстук подчеркивает рубиновый оттенок его глаз.
Амели становится рядом со мной и, потирая подбородок, оценивает короля.
– Да, я соберу новый гардероб, отталкиваясь от этого образа. – Она смотрит на меня: – Не согласны?
Я не могу оторвать от короля глаз и нахожу в себе силы только кивнуть:
