– Что, если мы спустимся на лифте, – начинает Судзуки, внезапно обеспокоившись, – а люди Тэрахары уже будут нас там поджидать?
Он с легкостью может вообразить себе эту сцену. Лифт приезжает на первый этаж, двери открываются. Там их уже поджидают Хиёко и ее «сотрудники» с нацеленными на лифт пистолетами. Все они одновременно открывают огонь. Судзуки бесчисленное количество раз видел подобные сцены в боевиках, но ему достаточно один раз столкнуться с подобным в жизни, и для него все будет кончено.
– Это будет все равно что войти в гнездо шершней.
– Цикада в гнезде у шершней – такое не каждый день увидишь, – Цикада безразлично улыбается, нисколько не обеспокоенный.
Двери лифта с лязгом открываются. Цикада убирает руку, которой поддерживал Судзуки, и вместо этого толкает его в спину, силой запихивая в лифт.
– Мы испытываем судьбу. Но, думаю, все будет в порядке. Я не слышал, чтобы к зданию подъезжала куча машин. Даже если она позвала всех своих дружков, они обычно не самые умные ребята, так что если они появятся, то наделают кучу ужасного шума. Мы услышим визг тормозов, хлопанье дверей, ругань и все в этом роде. А пока этого не слышно, считай, все нормально.
– В этом есть логика, но все-таки это не стопроцентная вероятность. – В этот момент Судзуки понимает, что Цикада стоит позади него и его рука упирается Судзуки в спину.
– Если случится так, – отвечает Цикада, – что, когда двери откроются, на нас окажутся направлены стволы пушек, я воспользуюсь тобой как щитом. Уж извини.
Лифт движется невыносимо медленно. Он как будто специально пытается вывести их из себя, неторопливо ползя вниз по шахте и раскачиваясь из стороны в сторону, как будто в любой момент может внезапно рухнуть вниз.
– Я хочу, чтобы ты отвел меня к Толкателю.
– К Толкателю… – Судзуки прислушивается к тому, как звучит это имя. Кажется, все ищут Толкателя. – А что тебе нужно от Толкателя?
– Встретиться, поговорить.
– Только это?
– А что?
– Ты хочешь свести с ним счеты? У тебя есть на него какая-то обида?
– А что, без обид и сведения счетов я не могу хотеть с ним встретиться?
Лифт доезжает до первого этажа. Судзуки задерживает дыхание. Двери начинают открываться. Все, что ему остается, – это молиться. Его голова наполняется образами: бесчисленные стволы пистолетов, бесчисленные пальцы на спусковых крючках, ураган пуль, прошивающих его тело, море крови, взрыв боли, его собственный крик ужаса, его разорванные в клочья внутренние органы. Он бессмысленно обещает себе, что, если его застрелят, последним словом, которое он произнесет, будет имя его жены. Он будет кричать ее имя. Ноги становятся ватными, и Судзуки чувствует, что они вот-вот откажут.
«Почему все это происходит со мной?» Его захлестывают сомнения и страх. Но он пытается прогнать эти чувства любимым выражением его погибшей жены: «Я просто должен это сделать. Да. Ради нее». Он берет себя в руки, выпрямляется и сжимает зубы. «Я делаю все, что в моих силах. Я делаю это для тебя».
Двери полностью открыты. Судзуки хочет зажмуриться, но подавляет это желание, напрягая мышцы лба и щек. Что бы ни случилось, он хочет это увидеть.
Перед ним расстилается пространство первого этажа, пустое и тихое. Воздух абсолютно недвижим. Никакой засады.
– Безопасно, – легкомысленно сообщает Цикада.
Судзуки сжимает губы, затем с облегчением выдыхает.
Затем они направляются к выходу.
– Какой он – Толкатель? – Голос Цикады словно иглой колет Судзуки в спину.
– У него есть семья. – Судзуки решает попробовать и изменить решение Цикады, обратившись к его состраданию. Он рассудил, что если у Цикады нет какой-то конкретной обиды, то он не будет столь полон решимости убить человека вместе с его семьей. – Двое маленьких детей. Может быть, ты бы мог сделать для него исключение?
Цикада весело присвистывает.
– Да ладно, это же мой конек!
– Ч… чт… о?
– Это моя специальность. Я – тот самый парень, которого нанимают, когда нужно убить целую семью. Все складывается еще лучше.
Не очень понимая, что это за странная шутка, Судзуки смотрит на Цикаду. Судя по выражению лица молодого человека, не похоже, чтобы тот шутил. Он выглядит искренне обрадованным. «Еще одна саранча. Все они – саранча».
Судзуки идет вперед, подталкиваемый Цикадой. Скоро они свернут налево, на более узкую улицу. Там впереди, заехав колесом на обочину, стоит припаркованный кроссовер.
– Залезай, – Цикада толкает Судзуки в плечо. Дверь со стороны пассажирского сиденья не заперта, и Судзуки ее открывает. – Ты же не помышляешь о том, чтобы сбежать?
Судзуки оборачивается, чтобы посмотреть на Цикаду, и сразу же получает тычок кулаком в лицо. Он падает на пассажирское сиденье. Это воскрешает в нем воспоминания о грязном матрасе, на котором он лежал в комнате пыток, и на него вновь накатывает тошнота. Судзуки плохо понимает, где право, где лево, где верх, а где низ.
Затем он чувствует, как его руки заламывают за спину и с силой тянут, заставляя его тело согнуться и еще больше нарушая его ощущение ориентации в пространстве. Его руки теперь крепко связаны. Цикада, вероятно, захватил с собой кожаные ремни и вновь решил обездвижить Судзуки. Дверь машины захлопывается.
Обойдя машину, Цикада запрыгивает на водительское сиденье.
– Ну что, прокатимся?
Кит
С водительского сиденья доносится мужской голос: «Ну что, прокатимся?» Кит прячется под шерстяным одеялом на задних сиденьях. Он сложил картонные коробки и положил их на сиденья, чтобы туда поместиться.
Пистолет он заткнул сзади за пояс. Тот, что взял из квартиры Иваниси. Свой собственный пистолет, который он ни разу в жизни не заряжал, Кит выбросил в реку, предварительно стерев с него все отпечатки пальцев.
– Почему ты так хочешь узнать, где находится Толкатель? – спрашивает человек на пассажирском сиденье. – Зачем ты его разыскиваешь? Насколько я понял, ты не работаешь на Тэрахару. Почему ты на этом так зациклен?
Человеку, сидящему рядом с Цикадой, должно быть, известно местонахождение Толкателя.
– Ни на чем я не зациклен. Слушай, у тебя есть два варианта. Ты либо можешь здесь и сейчас рассказать мне то, что я хочу знать, либо я это из тебя выбью. Второй вариант намного жестче. Тебе будет больно, а результат будет таким же, как при первом варианте.
– Это то же самое, через что я только что прошел! – с горечью восклицает человек на пассажирском сиденье. – То же самое, что делали со мной люди Тэрахары! Они причиняли мне боль, пытаясь заставить меня заговорить. То, что ты предлагаешь, ничем не отличается от того, что делали они!
– Ну и что с того?
