«Это… подожди…»
Цикада понимает, что он собирается зарезать самого себя, и чувствует приступ паники. Но, несмотря на это, тело его не слушается. «Все люди хотят умереть». На этот раз, когда Цикада слышит это, он отвечает вслух:
– Да, знаешь что, я правда хочу умереть. Это именно то, чего я всегда хотел.
Все еще глядя в глаза Кита, Цикада поднимает правую руку. Он стоит на коленях, собираясь вонзить нож себе в живот. «Я с самого начала не существовал».
Цикада видит слабый свет, проникающий между ветвями криптомерий. Он не уверен, что́ это – лучи заходящего солнца или свет дорожных фонарей. Эти едва мерцающие полоски света.
Деревья начинают раскачиваться. Должно быть, там, наверху, поднялся ветер. Громкий шелест ветвей и хвои поторапливает Цикаду. «Пришло время, время умирать», – как будто кто-то подталкивает его в спину. «Заткнитесь, заткнитесь, если я умру – прошу вас, только заткнитесь!» Он принял свое решение – и теперь спокоен. Он поднимает руку, сжимающую нож, готовый нанести удар…
А затем все как будто проясняется. Туман, окружавший его, рассеивается.
Мгновение Цикада пребывает в замешательстве, не осознавая, что происходит. Затем видит…
Кит выглядит иначе. Он стоит там же, где и был, но его глаза полуприкрыты. Как будто бы он спит.
Судзуки
Судзуки не представляет, что происходит. В какое-то мгновение дверь кроссовера со стороны водительского сиденья распахнулась, и Цикаду выволокли из машины.
Предоставленный самому себе, несколько мгновений Судзуки просто сидит на своем месте, пораженный и озадаченный. Со связанными руками и ногами, он чувствует себя кем-то вроде гигантской гусеницы, но, раскачивая тело взад и вперед, наконец ухитряется немного приподняться и заползти на сиденье, так что теперь он лучше видит, что происходит, с места водителя.
Вдалеке Судзуки замечает Цикаду. Огромный, хорошо сложенный человек тащит его по земле, держа за воротник, в направлении рощи криптомерий.
«Я должен выбраться», – думает Судзуки, извиваясь всем телом и пытаясь принять более удобное положение. Он хочет открыть пассажирскую дверь, но у него не получается. Повернувшись спиной к двери – так, чтобы его связанные руки могли дотянуться до ее ручки, – изо всех сил вытягивает пальцы, пытаясь ухватиться за ручку, но все тщетно. Дверь не открывается. Его пальцы лишь безрезультатно скользят по гладкому металлу. Сердце бешено колотится. Судзуки изо всех сил изворачивается и продолжает свои попытки. Каждый мускул, начиная от мышц указательного пальца и заканчивая бицепсами, кажется, вот-вот сведет судорогой, но он не может позволить себе беспокоиться об этом.
Судзуки думает о своей жене. Он видит ее, раздавленную внедорожником, когда с первого взгляда понятно, что она не вернется к жизни. «Не время думать о ней сейчас».
В этот самый момент Судзуки слышит, как за его спиной открывается дверь. Удивленный, поворачивает голову, чтобы посмотреть. «Что еще?..» – уныло думает он, одновременно растерянный и напуганный.
– Похоже, тебе нужна помощь.
Перед ним стоит Асагао.
Кит
Пытаясь сориентироваться, он медленно осматривается. Цикада, стоящий на коленях, должен быть прямо здесь, но он исчез.
До настоящего момента всякий раз, когда его посещали видения, они начинались с головокружения и сильной головной боли. На этот раз ничего подобного не было, поэтому Кит не получил никакого предупреждения, что это произойдет. Похожий на шепот шелест ветвей криптомерий и свист ветра в его ушах вдруг стали громче. Затем он понял, что перед ним никого больше нет, и подумал: «Скверно».
Цикада целился ножом в собственный живот; в его глазах притаилось темное свечение, характерное для тех, кто готов к смерти. Кит видел это всего несколько мгновений назад. Но теперь все сведено на нет этим его «простым физическим расстройством». Кит чувствует приближение опасности.
Он мысленно возвращается в квартиру Иваниси. Когда Кита охватило головокружение и он оказался в плену своих видений, Иваниси дополз до своего пистолета. Кит вернулся в самый последний момент, когда был на волосок от гибели. Если б он обрел чувство реальности секундой позже, Иваниси застрелил бы его. Он знает, что этот случай – еще более опасный. Цикаду нигде не видно.
Как если б ногу ему свело судорогой, Кит делает шаг вперед и наносит удар правой ногой туда, где Цикада был секунду назад. Он боится, что в любой момент тот может выскочить откуда-нибудь сбоку. Он пытается разогнать темные облака сомнений, но, как и ожидалось, у него ничего не получается.
«Не такой уж ты и страшный, мистер Самоубийца…»
Кит слышит голос и оборачивается. Это Иваниси. Стоит прямо перед ним. Иваниси, который выпрыгнул из окна собственной квартиры не более часа назад. На нем все тот же пурпурный кардиган, в котором он встретил Кита; он улыбается теми же кривыми, покрытыми налетом зубами.
«А ты был так близок к тому, чтобы вывести Цикаду из игры…»
– Я бы это и сделал, если б ты не появился, – парирует Кит.
«Так ты хочешь сказать, что я спас Цикаду?»
– Получается так. – Кит отчаянно вертит головой во все стороны, пытаясь следить за окружающим пространством под углом в триста шестьдесят градусов. – А теперь я сам нуждаюсь в спасении.
«Нет, Цикада все еще витает в облаках. – Каким-то образом голос Иваниси звучит одновременно радостно и грустно. Призрак проходится по земле, наступая на опавшие веточки криптомерий, но под его подошвами не слышно их хруста. На влажной земле не остается следов. – Цикада намного крепче меня, – говорит Иваниси с улыбкой. Затем вдруг смотрит себе под ноги; его нижняя челюсть двигается, как будто он что-то жует. – О, смотри-ка, ты уронил свою книгу».
Кит, встревожившись, тоже смотрит вниз. Книга должна была быть во внутреннем кармане пальто, но каким-то образом выскользнула и упала на землю. Она лежит лицевой стороной вверх. Ветер раскрыл ее и перелистывает страницы; слышится их тихий шелест. Страницы переворачиваются одна за другой, затем останавливаются.
Кит уже собирается наклониться и поднять ее, когда Иваниси начинает говорить:
«Посмотри, что написано на этой странице. Видишь? “Всяк об себе сам промышляет и всех веселей тот и живет, кто всех лучше себя сумеет надуть”. Самый счастливый человек из всех – тот, кто лучше обманывает самого себя. Как насчет этого? У тебя получается себя обманывать?»
– Я себя не обманываю.
«В таком случае ты, должно быть, несчастлив».
Кит пропускает колкость мимо ушей и подбирает книгу. Каким-то образом с противоположной стороны налетает новый порыв ветра и листает страницы в обратном направлении. Когда они останавливаются, его внимание привлекает другая строчка: «А тебе Бог что за это делает?»
