– Не знал, что у вас такой напряженный график, – раздался низкий, с хрипотцой голос.
Я обернулась. За спиной у Грейди стоял Освальд Джонсон Хейбер-третий – крупный немолодой мужчина с кривой ухмылкой на широком лице и спутанной седой шевелюрой. На нем были охотничья куртка, штаны цвета хаки и огромные резиновые сапоги. В руке – видавший виды дробовик. Выглядел Хейбер старше своих лет.
– Вовсе нет. Однако я не имею ни малейшего желания целый день наблюдать, как вы стреляете в чаек.
Освальд окинул меня долгим оценивающим взглядом и улыбнулся. Судя по всему, его позабавила эта сцена.
– Прошу в дом. – Он говорил с легким акцентом, какой встречается у толстосумов из Новой Англии. – Не буду отнимать ваше драгоценное время.
– Отлично, – быстро сказал Лукас, пока я окончательно все не испортила.
Пройдя через огромный холл с высоченными потолками, белыми стенами и холодным каменным полом, мы оказались в просторной комнате неизвестного назначения – там стояли диваны, кресла и несколько каминов, в которых потрескивали ярко пылающие дрова. Комната казалась слишком большой для гостиной – к тому же никаких следов пребывания гостей в ней не наблюдалось. По длинному коридору нас провели в столовую.
Длинный стол, застеленный белой скатертью, был накрыт на три персоны: предполагалось, что хозяин сядет во главе, а гости – по обе стороны от него. Как только мы расселись, дворецкий вынес суп из лобстеров с фуа-гра. Ничего вкуснее я в жизни не пробовала! Поданное к нему игристое белое вино оказалось не менее превосходным – с приятной кислинкой и легким привкусом фруктов. В точности как я люблю.
– Потрясающе! – восхитился Лукас.
– Я ценю удовольствия, – сказал Хейбер. – Жизнь слишком коротка. Мне повезло – я могу позволить себе любой каприз. За редким исключением. Например, мне пока не удалось заполучить «Книгу о бесценной субстанции». Надеюсь, скоро она пополнит мою коллекцию.
– Что в ней такого особенного? – спросил Лукас.
Освальд нахмурился.
– Я думал, вы знаете. С помощью этой книги можно получить все, что пожелаешь.
– Но ведь у вас и так всё есть. Кроме «Бесценной субстанции», разумеется…
В глазах Хейбера мелькнул довольный блеск. Теперь ему нравилась не только я, но и Лукас.
– А вы не дурак, – хмыкнул он. – Это радует… Я хочу получить не вещь, а человека. Жену другого мужчины. Я тридцать лет ее добиваюсь. Она же меня ненавидит. Ну ничего, полюбит… Когда станет моей.
Затея казалась сомнительной, но я не стала его разубеждать.
– Разве нет более простого способа?
– Я испробовал все. Ничего не сработало. Книга дает обладателю неограниченную власть. Деньги и власть – не одно и то же. Вы можете лишиться денег. Власть – истинная, сверхъестественная – навсегда останется с вами.
– Однако книгу, как и деньги, у вас могут отнять, – резонно заметил Лукас. – Чисто теоретически. Конечно, это будет не так уж легко…
– Вы правы. Совсем не легко, – согласился Освальд. – Но вот насчет книги вы ошибаетесь. Власть, которую владелец получит благодаря ей, никуда не исчезнет. Если ему удастся завершить все этапы. Лишь несколько человек смогли это сделать.
– Знаете кто? – поинтересовалась я.
Он посмотрел на меня, на Лукаса и снова на меня, но ничего не ответил. Как я поняла впоследствии, наш потенциальный клиент просто не хотел говорить, что на самом деле таких людей нет – чтобы мы не усомнились в серьезности его намерений. Никому еще не удалось выполнить все пять ритуалов. По крайней мере, никому после Иеронима Зилла.
– Насколько далеко вы продвинулись? – неожиданно спросил Хейбер.
– В поисках книги? – уточнила я. – Мы…
– Нет, – перебил он. – В прохождении этапов.
– Магия нас не интересует – мы всего лишь торгуем книгами, – сказал Лукас.
Хейбер фыркнул. Как он узнал?.. На секунду меня вновь пронзило неприятное ощущение, похожее на легкую лихорадку – то же самое я почувствовала после завершения первого этапа. Может, эксперимент оставил на мне какие-то уродливые отметины, видимые для окружающих?
Ощущение быстро прошло, и я отогнала эту идиотскую мысль. Он всего лишь строил догадки, пытаясь нас прощупать.
– Развлекайтесь, – усмехнулся Хейбер. – Если что-нибудь выясните, сообщите мне.
– Неужели кому-то удавалось пройти все пять шагов? – спросил Лукас.
– Конечно. Например, Распутину. Предположительно, он использовал «Франкфуртскую копию». Джон Ди изобрел енохианский язык
[25], завершив три этапа, – хотя до четвертого так и не дошел. Джек Парсонс
[26] и Марджори Кэмерон
[27] проделали все ритуалы, благодаря чему была создана знаменитая оккультная рукопись «Книга Бабалон»
[28].
Разумеется, все эти истории были выдумкой. Но тогда мы еще не знали, чему верить.
На смену пустым суповым мискам принесли тарелки с жемчужно-белой рыбой, украшенной дольками груши и зеленью.
– Однако эти люди плохо кончили, – заметила я.
– Не все умеют правильно использовать власть, – парировал Хейбер. – Вот я, например, умею.
После бокала чудесного вина я немного расслабилась. Хозяин дома допивал уже третий, а Лукас наполовину опустошил второй. Надо признать, Освальд оказался блестящим и остроумным собеседником, хотя как человек совершенно не вызывал симпатии.
– Вам известно, кто такой Иероним Зилл? – спросил Хейбер. – И как была создана книга?
– Да, – я кивнула. – Но вы наверняка знаете больше.
Он покровительственно улыбнулся – наверняка считал, что богатство служит доказательством его жизненной мудрости, – и начал рассказывать:
– Иероним Зилл был шарлатаном. По крайней мере, поначалу. Втюхивал сомнительные снадобья богатым буржуа и путешественникам, которые не могли потребовать деньги назад. Но однажды прокололся, попытавшись облапошить некоего Ричарда по прозвищу Ворон – знаменитого алхимика, разработавшего способ получения нигредо, или «черного эликсира», необходимого для создания философского камня. Зилл продал ему фальшивую «драконью кровь» – так тогда называли резину, – и разъяренный Ричард пришел к нему с топором. Однако уже к полуночи шарлатан и алхимик были лучшими друзьями. В ту ночь Ворон показал Иерониму, как превратить пустышки в настоящие зелья – то есть научил колдовать. Доподлинно неизвестно, какие именно знания передал ему Ричард, однако вскоре Зилл сделался настоящим магистром темных искусств. Он по-прежнему продавал зелья богатым идиотам, но параллельно начал серьезно заниматься оккультными науками.
