Это было единственное имя из списка Шаймена, которое нам не удалось разгадать. Мы установили личности Дурака, Генерала, Бухгалтера и – с большой долей вероятности – Шлюхи. Однако до сего момента не знали, кто скрывается за прозвищем Принц.
Я заказала завтрак в номер – чудовищно дорогие, но безумно вкусные яйца бенедикт и кофе, – после чего Лукас рассказал, как провел ночь. Деликатно умолчав о красотке в длинном платье, он решил перевести разговор на книгу.
– Мы с Полом немного поболтали. Я перечислил возможных покупателей – оказалось, все имена ему знакомы. Синглтон был прав: немногие интересуются этой темой. Как только я упомянул Принца, Пол сразу же предложил навскидку две кандидатуры. Первый претендент – Майкл Аштар. Знаешь такого?
Я покачала головой.
– Неудивительно. Он занимается инвестициями. Крупный коллекционер. По происхождению русский – утверждает, что находится в дальнем родстве с царской семьей. Оккультизмом особо не интересуется, его основные пристрастия – редкие книги Средневековья и эпохи Возрождения. В прошлом году на него заводили дело за махинации с хедж-фондом
[41], но он отделался общественными работами. Второй кандидат – Франц Ольденбург. Его ты наверняка знаешь.
– Что-то не припоминаю… Хотя погоди… Это который художник? Тогда знаю. Мы даже встречались.
Волею судеб или сознательно, но Франц умудрился оставить след во многих знаковых событиях нашей культуры. Он был дилетантом, который увлекался живописью, музыкой и писательством, – хотя и не сумел достичь высот ни в одной из областей. Однако иногда ему все же удавалось создать что-нибудь достойное внимания. Ольденбург участвовал в знаменитой нью-йоркской выставке 1982 года в Алфабет-сити – вместе с Китом Харингом
[42] и Баскией
[43]. Пару лет спустя написал роман о ритуальной магии совместно с Дженезис Пи-Орридж
[44], и его опубликовало одно влиятельное контркультурное издательство из Сан-Франциско. В девяностых годах Франц сыграл роль румынского гангстера в фильме Джима Джармуша
[45], а в двухтысячных основал музыкальный лейбл с легендарной Ким Гордон
[46]. Помимо прочего, он покупал и продавал необычные музыкальные инструменты, старые ламповые радиоприемники и редкие книги.
Ходили слухи, что Ольденбург является обладателем аристократического титула и страстным коллекционером книг по магии. Мы мельком встречались раз или два, но я не рассматривала его в качестве возможного Принца: мне и в голову не приходило, что он может участвовать в сделках на шестизначную сумму.
– Отличная работа!
– Знаю, – просиял Лукас. – Уже ищу их электронные адреса.
После завтрака он посмотрел на меня с загадочной улыбкой.
– Что?
Пошарив в карманах пиджака, Лукас достал полученный от Пола снимок с изображением символа и торжественно провозгласил:
– Третий этап!
Добыть мужское семя не составляло труда. Однако я получила удовольствие, дразня и распаляя Лукаса и максимально оттягивая момент кульминации, словно желая «отомстить» за все, что он проделывал со мной. Было приятно вновь погрузиться в мир чувственных ощущений, которые мне когда-то так нравилось дарить и получать. Все мужчины различались на вкус, но мои рецепторы всегда улавливали общую составляющую: неповторимое сочетание кожи, пота и соли. До встречи с Эйбелом оральные ласки не вызывали у меня восторга: даже если и приходилось кого-то ублажать таким способом, я делала это в лучшем случае неохотно, а то и с отвращением. Но, полюбив Эйбела, полюбила и самую интимную часть его тела, источник неиссякаемого удовольствия для нас обоих – идеально симметричный, темно-розового оттенка, с проступающими голубыми венками и умеренно большой, чтобы доставлять наслаждение, не причиняя боли. Лукас оказался в точности таким же – и в то же время совершенно другим: бледнее, больше. Кожа была тонкой и нежной, как шелк, и столь же чувствительной: любое неловкое движение вызывало дискомфорт. Исследуя его тело, я словно читала новую книгу с неожиданными поворотами сюжета на каждой странице. Когда все закончилось, мы поспешили к фото и, смазав символ полученной жидкостью, по очереди произнесли заклинание.
В тот же миг у меня закружилась голова и потемнело в глазах – как при оргазме или перед обмороком. Пришлось даже лечь на кровать. Лукас тихо осел на пол. В воображении проносились странные образы, похожие на обрывки воспоминаний или снов: плачущий мужчина; горящий дом; виноградная лоза, плетущаяся по поросшей мхом скале; женские гениталии ярко-розового цвета в окружении густых темных волос, раскрытые в форме сердца.
Под конец вновь мелькнуло лицо женщины, которая привиделась мне после завершения первого этапа. Она была в той же остроконечной шляпе и взирала на меня с любопытством. Легкая улыбка тронула ее губы – вероятно, я казалась ей забавной.
Через пару минут умопомрачение прошло. Мы сели рядом на кровать.
– Обалдеть, – выдохнул Лукас.
– Не то слово.
Произошедшее меня несколько отрезвило.
– Что мы вообще делаем?.. Происходит что-то странное!
Лукас улыбнулся и принялся осыпать поцелуями мое тело.
– Так и было задумано.
– Но…
Я и сама не знала, что хочу сказать этим «но». Но так не бывает? Но это противоречит законам физики? Но магии не существует? Но мне лучше вернуться домой к Эйбелу, но все это нереально, но я так больше не могу…
Однако невысказанные возражения пали под натиском его губ и рук, так что я решила отбросить подобные мысли и упорно избегала их в последующие дни и недели.
Чуть позже, когда мы без сил лежали в кровати – хотя и недостаточно утомленные, чтобы заснуть, – Лукас вновь заговорил:
