Кроме меня.
Я могла вызвать полицию и погубить нас обоих.
Или же разом покончить со всем этим ужасом и спасти чью-то жизнь.
Лукас несколько раз содрогнулся в момент оргазма. А потом заметил нож.
– Лили, не глупи! Ты не можешь меня убить! – ошарашенно выдохнул он, продолжая пульсировать внутри меня.
– Еще как могу. – И я вонзила нож ему в грудь.
Скажу честно: поначалу не верила, что получится. В юности мне приходилось пару раз махать кулаками в целях самозащиты. Максимум, что заработали тогда мои соперники, – пара синяков. Я никогда не отличалась крепким телосложением, к тому же Лукас весил гораздо больше, так что нужно было правильно рассчитать момент и не медлить. История Элен послужила хорошим примером.
Это оказалось сложнее, чем я ожидала. Шутка ли – пробиться сквозь толщу плоти, мышц и костей до внутренних органов! Однако мне удалось. Не уверена, что попала в сердце, но по крайней мере смогла продырявить легкие.
Отчаянно хватая воздух ртом, Лукас предпринял слабую попытку скинуть меня с колен. Но он уже умирал: едва заметно дернувшись, его руки безжизненно повисли вдоль тела. На искаженном ужасом лице застыло недоумение. Из груди вырвался жуткий свистящий хрип, а затем еще один. Не желая продлевать его агонию, я воткнула ему нож чуть правее сердца. Второй удар дался не легче первого, зато после третьего… На меня словно что-то нашло: я снова и снова вонзала острое лезвие в обмякшее тело, как будто давно сдерживаемая ярость наконец прорвалась наружу, сметая все на своем пути.
Пришлось сделать над собой усилие, чтобы прекратить это безумство. Я не собиралась становиться слепым орудием книги. Пусть она работает на меня, а не наоборот.
Кровь с бульканием вытекала из ран Лукаса, пока ее потоки не превратились в тоненькие ручейки. Еще пара секунд – и его сердце перестанет биться. Пересилив жалость и отвращение, я коснулась пальцами окровавленной груди и поспешила к книге.
Я знала, чего хочу. И о чем так долго мечтала.
Смазав кровью нужный символ, я произнесла заклинание.
Весь мир будто рухнул, сбив меня с ног. Внезапно нахлынул поток эмоций, перед глазами вновь пронеслась вереница видений: попавшийся в капкан черный зверек на грязной земле – теперь ему ни пискнуть, ни пошевелиться; женщина с презрительной гримасой на лице – она глумливо смеется надо мной; тошнотворная волна стыда; выползающая из черной бездны демоническая сущность, которая не должна была появиться на свет.
В следующий миг я очутилась в маленькой грязной лаборатории вместе с Иеронимом Зиллом и принцессой Изабеллой. Она многозначительно посмотрела на меня, словно теперь мы обе владели неким тайным знанием. Правда, я так и не поняла, каким именно.
Изабелла вглядывалась в магический кристалл. Каким-то образом она чувствовала, что я здесь, несмотря на разделяющие нас столетия.
– Поздравляю, – сказала Изабелла. – Теперь тебе откроется истина.
– Какая?
– Сама увидишь.
– А о чем мечтали вы?
Изабелла не ответила. До сих пор ломаю голову, пытаясь разгадать ее намерения. Что ей было от меня нужно? Чтобы я уничтожила рукопись – дьявольское порождение ее злых чар? Или позволила книге поглотить Лукаса – и ту часть меня, что умерла вместе с ним?
Так кто же из нас выиграл, и что за приз достанется победителю?..
Я пришла в себя через час.
Лукас был мертв. А я жива. Мне удалось завершить пятый акт. Оставалось разобраться с запертым в туалете заложником.
Глава 30
Небрежно сунув книгу за пояс джинсов – более истрепанной она от этого все равно не стала бы, – я постучала в дверь. Руки не дрожали, сердце билось на удивление ровно. Лишь по прошествии времени меня настигнет осознание чудовищного поступка. Ну а пока я действовала четко и решительно.
– Сейчас дам вам что-нибудь из одежды. Завяжете себе глаза, – сказала я, утрируя иностранный акцент. – Потом уйдете и навсегда забудете обо всем, что здесь случилось. Иначе вам конец. Это понятно?
– Да, мэм, – послышалось изнутри.
– А теперь зажмурьтесь. – Открыв дверь, я бросила ему свою рубашку.
Заложник Лукаса оказался крупным мужчиной, похожим на бывшего военного.
– Кто вас нанял?
– Хейбер. Он поручил мне следить за вами, чтобы перехватить книгу до поступления оплаты. Я облажался. Конец истории.
Когда пленник завязал глаза рубашкой, я схватила его правую руку и вонзила нож в самый центр ладони. Он даже не вскрикнул – лишь поморщился и застонал от боли.
– Вас здесь не было, ясно? И не советую меня искать, – если не хотите, чтобы вас нашли с перерезанным горлом.
Я вытолкала его из склада и, доведя до угла, оставила на пустынной улице. Затем развернулась и пошла в другую сторону, то и дело меняя направление, чтобы замести следы. В первой попавшейся аптеке купила кое-какие препараты, а также медицинский спирт и жидкость для снятия лака. Вернувшись в гостиницу, смешала всё в пластиковой чашке и с помощью ватной палочки аккуратно подтерла последний символ, смывая кровь и часть линий. Было важно не нарушить симметричность рисунка, чтобы он выглядел нетронутым. Потом проделала то же самое с четвертым символом. Теперь никто не сможет преодолеть больше трех этапов.
Ни одна душа не заподозрит меня в подлоге: подчищенные страницы ничем не отличались от остальных, таких же старых и замусоленных. Хейберу и в голову не придет, что я уничтожила рукопись, которая стоила ему целого состояния.
С книгой покончено. Лишенная магической силы, она умирала у меня на глазах, превращаясь в ненужный хлам из старого пергамента и чернильных пятен. Оставалось лишь надеяться, что перед смертью рукопись успела исполнить мое желание. Конечно, потребуется время на его материализацию – недели, а то и месяцы. В любом случае я не могла позволить Хейберу или кому-нибудь другому заполучить манускрипт в первозданном виде, даже ценой собственной мечты. Эта книга являлась воплощением зла и вообще не должна была появиться на свет. Теперь ее наконец не стало.
Затем я доставила рукопись в парижский офис Хейбера.
А в гостинице, сделав грустное лицо, сказала, что Лукас выехал раньше. Я знала, что все с готовностью поверят в банальную историю расставшихся после ссоры любовников. И когда найдут его тело, никто меня не заподозрит. У полиции нет ни единой зацепки.
Перед уходом со склада я тщательно стерла все свои отпечатки – хотя ни один криминалист не смог бы отыскать улики в таком бардаке. Никто не видел, как я туда входила. Принадлежащая Лукасу половина денег останется нетронутой. Помнится, у него была двоюродная сестра где-то в Уэстчестере. Я прослежу, чтобы она получила все до последнего цента, и помогу выгодно оценить и продать его личную библиотеку.
