– А это что такое? – внезапно раздался в тишине взволнованный голос лорда Корбеда. – Сиандерин, ну-ка, дай сюда!
– Забирай. Всё равно никакого эффекта я не чувствую – до сих пор зол так, что готов связаться с академией и велеть всё же выпороть Кэмэнора, хотя и понимаю, что пользы от этого не будет, – голос императора звучал раздражённо, и он тут же сунул меня в руки моего дракона.
– А вот я сейчас догоню их и сам твоего паршивца выпорю, – голос герцога звучал сдавленно. – Если бы не способность Кимми игнорировать магию – она могла погибнуть! Как можно кидать огненными шарами в такое крохотное создание?
Я ничего не понимала – что случилось, почему он так взвился-то? И именно сейчас, спустя столько времени? Но тут почувствовала, что пальцы дракона обхватили мою левую заднюю лапку и осторожно её поворачивают. Оглянувшись, я поняла, что он внимательно рассматривает мою лапу, которую покрывала точно такая же чёрная копоть, как та, что оставалась на потолке, когда в него врезались посланные принцем огненные шары.
Причём, покрывала сверху, то есть, это не от того, что я испачкалась. Это значит, что…
– Ой, он в меня всё же попал, – воскликнула я, поняв, что же случилось. Я вовсе не такая ловкая и везучая, как мне казалось, просто в этом виде к магии невосприимчивая. И если бы не это… – Мне нельзя умирать! Мне ещё брата с сестрой поднимать! – в панике высказала я то, что первым пришло в голову.
– Дэр, успокойся, – голос императора звучал взволнованно.
– Прибью мерзавца, – сквозь зубы процедил лорд Корбед, и я увидела, что он едва сдерживается, чтобы не взорваться. Примерно так же он выглядел вчера вечером – покрасневшее лицо, стиснутые зубы, глаза горят огнём.
Не раздумывая ни секунды, я выдернула лапу из его пальцев и промчалась по драконьей руке к плечу, где прижалась щекой к его щеке и стала гладить его по лицу и голове, куда получалось.
– Тише, тише, спокойно, всё хорошо, я целая, ничего не случилось, тише, – бормотала я ему в ухо, чувствуя, как ладонь моего дракона привычно наглаживает мою спинку, почёсывает между лопатками и теребит уши. Приятно. Ничего общего с руками императора – те совсем чужие.
– Потрясающе! – теперь голос императора звучал восхищённо. – Ни за что бы не поверил, если бы своими глазами не увидел. Жаль, что на меня не подействовало, пойду, пожалуй, полетаю, пар выпущу. Потом договорим. Самое главное вроде обсудили, остальное терпит.
И, не прощаясь, император вышел из своего кабинета. А мы остались. Лорд Корбед ещё какое-то время гладил меня – а я его, – пока дыхание и цвет лица дракона не пришли в норму. У императора, кстати, цвет лица не менялся – то ли он себя контролировал лучше, то ли не настолько распсиховался, как лорд Корбед. Всё же заварю я своему дракону успокоительный сбор, а то работа у него нервная. Только травки нужные раздобыть надо.
Когда мы вышли из кабинета – собственно, вышел дракон, а я, всё так же в виде ящерицы, ехала у него на руках, с плеча слезла, когда ему полегчало, – лорд Корбед остановился возле стола Радрика и положил на него какой-то артефакт, видимо, тот, записывающий. Потом поднял со стола и повертел в руках книжицу с парочкой на обложке – влюблённый пастушок, стоя на одном колене и протягивая руки, видимо, объяснялся в любви смущённо отвернувшейся девушке, прижавшей одну ладонь к груди, а вторую ко лбу.
– Ты это читала?
– Ага.
– Дочитывать планируешь? – голос дракона звучал скептически.
– Ну-у-у… – задумалась я. – Она такая глупая. Но забавная.
Лорд Корбед молча сунул книгу в просторный карман камзола, так же молча кивнул синему – тот ответил гораздо более низким поклоном, при этом с любопытством на меня поглядывая, – и вышел из комнаты, а потом и из дворца. В карете он так же молча пристроил меня на коленях, задумчиво поглаживая.
– А можно, я уже нормальный вид приму? – спросила, когда стук мостовой под колёсами стих – мы выехали из города. – Вы вроде бы уже успокоились.
– Что? Извини, задумался, – и меня пересадили на сиденье. Или переставили. – Конечно, обращайся. И прости за то, что случилось. Такого я никак не ожидал. Знал, что Кэмэнор вспыльчив и избалован, но того, что он так себя поведёт – и предположить не мог. Хотя, если бы знал, что вы с ним столкнётесь… Даже и не знаю, как бы поступил, просто и в мыслях чего-то подобного не было.
Очень хотелось задать вопрос, очень, но… Промолчала, не решилась. Несколько минут спустя дракон нарушил молчание:
– Спрашивай, что хотела.
– А как вы?..
– Ты сопишь, бросаешь на меня вопросительные взгляды и губу жуёшь. Не нужно быть менталистом, чтобы догадаться, чего ты хочешь. Спрашивай.
Ну, раз уж сам разрешил…
– А почему принц Кэмэнор такой… – И как спросить? Псих? Ненормальный? Помешанный? – Возбудимый? – подобрала я всё же слово.
– Ты хотела сказать – агрессивный? – усмехнулся дракон. Я другие слова подобрала, но кивнула. – Сложное детство, избалованность, попустительство императора – чего уж тут скрывать. В общем, многое намешано, а результат получился… Хорошо хоть, сейчас Сиандерин спохватился. Кэмэнору всего шестнадцать, может быть, получится хоть что-то исправить.
– Сложное детство?
– Именно поэтому я так и разозлился, когда услышал, чем именно Мэрсин, а точнее – Кодиврон забивает голову Брандерону. Потому что, с Кэмэнором случилось нечто подобное.
– Я не понимаю…
– Ты ведь знаешь, что крылатые сыновья у нас рождаются очень редко? – я кивнула. – В среднем, на одного крылатого сына приходится от десяти до двадцати бескрылых. Кому-то везёт, и он получает наследника почти сразу, а кому-то и всей жизни на это не хватает.
– Но… я не понимаю, – нахмурилась я. – Вы же можете хоть по сто сыновей в год делать! И при этом кто-то всё равно остаётся без наследника?
– Мы же не животные, чтобы размножаться, следуя инстинктам, – дракон посмотрел на меня укоризненно. – Предпочитаем испытывать хоть какие-то чувства к будущей матери своего сына. И потом, приводить в этот мир бескрылых сыновей – не то, что нас радует, но это единственный способ не позволить нашему роду угаснуть.
– Но если нет наследника…
– Я про драконий род в целом, а не о конкретной фамилии. А если кто-то всё же остался без наследника, его титул и поместье переходит короне и отдаётся младшему сыну императора. И в целом баланс сохраняется.
– Младшему? А почему не старшему? – не поняла я. – А как узнать, какой самый младший? Титул так и хранится, пока император не умрёт, и не станет точно известно, что ещё один сын не появится?
– Я имел в виду – младшему крылатому, – уточнил дракон. – Дело в том, что если нам достаточно одного наследника, то в императорской семье их должно быть двое хотя бы раз в два-три поколения. В отличие от остальных семей, род императора прерываться не должен, это может грозить беспорядками и междоусобицей.
