Эйдер рассказал, что целитель Матфес несколько раз к нему заходил и вечером, и утром. А ещё он проснулся ночью от того, что его по голове осторожно гладят.
– Я глаза чуть-чуть приоткрыл, а это отец, – это дракончик тихонько рассказывал мне, сидящей рядом на его постели, в то время как дети топтались у книжного шкафа, громко подсчитывая найденные буквы. Кажется, Эйдер тоже догадался, что Брандерону обидно видеть, как отец проявляет к нему знаки внимания. – Он и не заметил, что я смотрю – полумрак же, только ночничок маленький горел. Я обычно без света сплю, но сегодня целитель специально оставил. Да мне и не мешало. В общем, отец ещё пару раз по моей голове провёл, выпрямился, вздохнул тяжело и ушёл.
– Он очень за тебя переживает, – печально улыбнулась я парнишке. – И даже не потому, что ты – наследник. Просто потому что сын.
– Маме я тоже был сын, – губы Эйдера на секунду обиженно скривились. – Только я и не помню, чтобы она меня по голове гладила. Даже когда болел. Хотя… Я же давно не болел, может, просто забыл?
– Наверное, забыл, – поддакнула я. Не особо я верила в любовь той, что с сыном так поступила, но Эйдер пусть верит, ему это нужно.
– Да нет, вряд ли, – дёрнул плечом дракончик. – Мама и других не сильно ласкала. Так, кого из самых младших иногда. Но редко. – И тут же сам нашёл матери оправдание: – Она по хозяйству занята была, ей просто некогда было. Да и младшими в основном сестра занимается, она третья в семье, ей одиннадцать сейчас.
– Конечно, некогда, – закивала я. – Восемь детей за тринадцать лет – тут ни у кого сил на ласки не останется.
– Хорошо, что нас у отца не восемь, – улыбнулся Эйдериан.
– Да, хорошо.
Для тебя – определённо хорошо. А вот с Брандероном надо что-то делать. Точнее – с отношением к нему дракона. Неправильно это – от собственного ребёнка отстраняться.
– Кимми, я уже двадцать букв пэ на этой полке насчитала, а синие корешки ещё не закончились, – растерянно окликнула меня Силли. – А я дальше не умею.
– А ты с начала начни считать. Снова один-два-три. И будет двадцать и ещё сколько-то, а Эйдер нам скажет, сколько всего получится.
– Ага, сейчас, – обрадовалась сестрёнка и принялась считать дальше.
Но после этого наш с Эйдером разговор о его родителях как-то сам собой завершился. Дальше мы болтали о том, что ему теперь больше недели нельзя будет верховой ездой заниматься, а на улице такое солнышко, но и туда пока не выйти – слабость ужасная. Только и хватает сил в подушках полулежать и книгу в руках держать.
И ложку. Лакей его хотел с ложечки кормить, экономка так велела, но Эйдер же не младенец! Сам поел! А пообедает, может быть, уже сидя. Целитель сказал, что вряд ли, но он постарается. Ничего ведь уже не болит, только слабость эта дурацкая!
Я утешала дракончика, как могла. Рассказала, как сама чуть ли не по стеночке ходила, когда у меня истощение было. А потом…
– Эйдер! – меня вдруг осенило. Может, мысль и глупая, но что мешает проверить? – А ты сейчас смог бы обратиться в дракона?
– Наверное, – слегка растерялся мальчик. – Только зачем?
– Не знаю, – я развела руками. – Так просто, в голову пришло. Я, когда в свою ящерку превратилась, потом очень быстро выздоровела. Может, при обороте исцеление ускоряется?
– Я о таком не слышал, – нахмурился Эйдер. – Но я среди людей жил, об оборотнях мало знаю.
– Я тоже не слышала, – вынуждена была признаться я. – Хотя как раз среди оборотней жила, сама оборотень, хотя и странный. Но ты же дракон. А вдруг?.. Хуже-то не будет, на оборот силы не нужны. Что ты теряешь?
– Да ничего, в общем-то, – закивал Эйдер. Глаза его загорелись предвкушением. – А давай! Только помоги мне одеяло убрать, а то порву его чешуёй. Дома раз порвал – мне так влетело! Ой!
– Что «ой»?
– Мне же раздеться нужно, я ведь и рубашку порву, – дошло до дракончика. – Надо тоже снять.
Парнишка смутился так, что даже уши заалели.
Ой, да что я там уже не видела? Но напоминать про случай в лесу не стала, тогда ему не до смущения было, едва дышал, а теперь вспомнил, что я девушка, а он вроде как мужчина. Почти. В перспективе. А раз он среди людей рос, то к наготе относился серьёзнее, чем те же оборотни. Ну и зачем его смущать?
– Брандерон, – окликнула я малыша, которому Силли объясняла, что идёт после десяти. – Ты не мог бы помочь брату?
– А что нужно сделать? – Брандерон с готовностью подбежал к нам.
– Эйдер хочет в дракончика перекинуться. Помоги ему снять рубаху, а мы с Силли отвернёмся пока.
– Ага, сейчас, – мальчик шустро забрался на кровать, сдёрнул покрывало и уцепился за подол ночной рубашки брата.
Я поскорее отвернулась, чтобы не смущать Эйдера, Силли тоже послушно уткнулась носом в шкаф, водя пальцем по корешкам и что-то бормоча – продолжала считать, прилежная моя.
Какое-то время у меня за спиной слышалась возня, сопение и пыхтение, но Брандерон справился и радостно объявил:
– Всё!
– Я тоже всё, – послышался голос Эйдера, и, обернувшись, я увидела сидящего на кровати дракончика.
– Как самочувствие, – поинтересовалась у него.
– Ещё не понял, – крутя головой, словно разминая шею, ответил дракончик.
– Ты сидишь, – указала я на очевидное, но им пока незамеченное.
– И правда, – Эйдер оглядел себя.
Он сидел на постели, как сидят собаки – толстенький зад на перине, передние лапы упираются в постель, задние поджаты. Немного подумав, он их выпрямил и теперь стоял уже на всех четырёх лапах.
– Голова не кружится? – уточнила я.
– Нет, – подумав, помотал он этой самой головой.
– Слабость?
– Похоже, прошла, – до конца ещё не веря своим чувствам, но уже заметно радуясь, ответил дракончик.
А потом спрыгнул с кровати и прошёлся по кругу. Потом пробежался. А потом радостно запрыгал на месте, крича:
– Получилось, получилось!
– Что за шум? – в комнату вошёл целитель Матфес. – И кто это у нас такой бодрый?
– Это я! – порадовал его Эйдер. – Когда обратился – силы вернулись!
– Очень интересная особенность у драконов, – целитель с интересом рассматривал бодро топающего по комнате дракончика. – Я о такой не знал. Оборотням это излечиваться не помогает.
– Я тоже не знал, мне Кимми… то есть, мисс Лиор посоветовала.
– Можно просто Кимми, – я смущённо пожала плечами.
– А вы, мисс… просто Кимми, – усмехнулся целитель, – откуда об этом узнали?
– Да я так, на удачу, – смутилась я ещё больше, едва не начала ногой по ковру возить. – Вспомнила, как самой полегчало, стоило на четыре лапы встать. Хотя тогда я думала, что просто лишняя опора помогает. И я не была такой слабой, как Эйдер, ходить могла, а вот бегать – уже не очень.
