Быстро подсадив на телегу удивлённую, но помалкивающую Силли – довольно улыбающийся Луки сам мгновенно забрался на мешок с половиками, – я взялась за вожжи и направилась навстречу новой жизни.
Глава 3. Предложение.
День третий
Я шла по улице к нашему временному жилищу, стараясь отогнать мрачные мысли, убеждая себя, что работу я ищу всего один день, и то, что пока ничего не получается – это случайность. И что сегодня я обошла лишь малую часть огромного города-порта, и где-то там, в пока не обойдённой мною части, меня дожидается приличное место с хорошим жалованием, которое позволит нам троим жить, не бедствуя.
Вот только вряд ли в остальной части Тонреша будет иначе. В обоих агентствах по найму персонала, в которые я заглядывала, с меня потребовали рекомендации с прежнего места работы, а раз уж я маг – то и диплом об окончании академии. Но можно было и рекомендациями обойтись, хотя места будут похуже, конечно. А без документов со мной и разговаривать никто не захотел.
А где их взять, документы те? Мы в деревне жили, нам это вообще без надобности было. Нет, я, как и остальные жители, была внесена в книгу главы нашего клана, он же мог дать оттуда выписку, если кто-то уезжал куда-то, где документ нужен. Например, моей маме такой выдавался, когда она учиться в столицу уезжала. Но в основном без лишних бумажек обходились. И мне даже в голову не пришло себе документ попросить перед исчезновением – кто б ещё мне его дал?
В общем, за прошедший день мне удалось найти лишь три одноразовых приработка, когда, в отчаянии, я просто пошла заглядывать во все лавки и таверны, встреченные по пути, и предлагать свои услуги по уборке. В основном от меня отмахивались, как только заикалась, что маг – магам платить нужно много, такие заведения этого себе позволить не могли. Я уж и на простую оплаты была согласна, но этим ещё большее недоверие вызывала.
Ещё немного, и я свою магию скрывать начну. Простые люди нас, магов, не чувствуют. Но и жалование смогу получать мизерное, а как на такое детей растить?
Щедрый подарок лорда Додвелла нас просто спас. Мало того, что я продала – пусть и не за хорошую цену, зато быстро, – и коней, и телегу, и даже почти все половики с полотнами, оставив себе несколько на всякий случай, – но и отыскала в вещах похитителей кошель с деньгами. И спокойно его присвоила, не испытав ни капли угрызений совести. Это были деньги на покупку украденных малышей-оборотней, их бы всё равно конфисковали, а нам нужнее.
Благодаря этому я сняла для нас троих хоть и совсем крохотную комнатку с одной кроватью, зато в спокойном районе и не над трактиром, куда не то что детей привести, сама зайти не рискнула бы. Владелица, пожилая вдова, сдавала комнаты в унаследованном от мужа доме, и при нём был даже небольшой садик, где детям разрешили играть в обмен на то, что я буду делать регулярную уборку в холле, коридоре и на лестнице.
Выгодный обмен для нас обеих, на который я сразу согласилась – городская улица, пусть и в относительно спокойном районе, не место для детей, только-только из деревни. Я безумно боялась, что Луки или Силли с непривычки попадут под колёса регулярно пролетающих по улице повозок, что их кто-то обидит или вообще похитит. Да я ради их безопасности и весь дом согласна отдраивать хоть трижды в день.
В общем, устроились мы вроде бы неплохо, но деньги похитителей не бесконечны, а нам нужно ещё и что-то есть, и одежда тёплая детям нужна будет – обувь-то нормальную я им в первый же день купила, но надолго ли, они ведь растут… Работа нужна была как можно скорее, нормальная работа, а где ж её взять?
В крайнем случае, можно было бы продать капельку, которую мама мне повесила на шею в день десятилетия и велела никогда никому не показывать. Прозрачный огранённый камушек на тонкой цепочке, размером с ноготь указательного пальца, испускавший лучи, когда на него падал солнечный свет. По словам мамы, это настоящий бриллиант, подаренный ей моим отцом. Другие его подарки она продала, чтобы выжить с младенцем на руках до того, как её отчим замуж взял. Но этот кулон, по её словам, был ей особо дорог, и она очень радовалась, что смогла его сохранить для меня.
Я тоже очень этим украшением дорожила, носила под одеждой, не снимая, но если понадобится – ради детей я с ним расстанусь. Беда была в том, что если оно такое дорогое – никто ведь не поверит, что оно моё, а не краденное. И либо заплатят малую часть цены, либо вообще властям сдадут, как воровку. А я даже сказать не смогу, откуда у меня эта драгоценность – имени-то отца не знаю, а «мама дала» – звучит так себе.
Поэтому капельку продам только в самом крайнем случае. Мало ли, как жизнь повернётся.
Вот с таким невесёлыми мыслями я шустро шагала к нашему новому дому, прижимая к груди горшок с похлёбкой и узелок с яблочным пирогом. После того, как я отдраила до блеска все котлы и печь на кухне небольшого трактира и получила от хозяина обещанные пять медяшек, повариха догнала меня уже во дворе, сунула в руки узелок и старенький горшок и молча убежала обратно. Мне показалось, что ей очень стыдно за своего хозяина, но что она могла ещё сделать?
Вот и наша улица. На крыльце топтались Луки и Силли. Увидев меня, малышка вырвала руку у брата и побежала мне навстречу, обхватила за пояс, прижалась, дрожа всем телом и всхлипывая, а я даже обнять её в ответ не могла. К счастью, тут же подбежал Луки, я сунула ему добычу и, крякнув, подняла Силли на руки. Тяжёленькая она, шесть лет уже, но бедняжку просто трясло. Оказавшись на руках, она тут же крепко обняла меня и уткнулась лицом в шею, как уже давно не делала.
– Что случилось, маленькая? – спросила я.
– Тебя не было так долго. Я думала, ты нас тоже бросила, – пробормотала она мне в шею.
– Ну что ты, что ты, – идя к крыльцу, успокаивающе бормотала я. – Никогда я вас не брошу, не выдумывай. Не для того я за вами полдня бежала, чтобы теперь бросить. Я просто работу искала, я же говорила.
– Она весь день ноет, что ты не придёшь, – вздохнул Луки. – Я ей объяснял, но она не слушает.
– Никогда я вас не брошу, – повторила как можно более убедительным голосом. – Никогда!
– Папа бросил, – шмыгнула носом Силли.
– Папа этого не хотел. Он никогда бы вас не бросил, просто на него дерево упало. Но он вас не бросал. Он умер, но не виноват в этом.
– А если на тебя тоже упадёт? – малышка подняла голову и серьёзно посмотрела мне в глаза.
– Папа не был магом. А я маг. Я не умру от какого-то дерева, – слегка покривила я душой. Исцелялась я гораздо быстрее обычных людей или даже оборотней, но после того, что случилось с отчимом, не выжила бы даже я. – Да и нет здесь леса, деревья никто не рубит, нечему на меня падать.
– Кимми, там тебя какой-то господин дожидается, – подал голос Луки, который, прижав еду к груди одной рукой, открывал передо мной дверь. – Уже с час, наверное. Его госпожа Хенрин чаем поит. Сказал, что его зовут лорд Корбед.
