Вряд ли заклинание было приспособлено для смены объекта поиска в процессе, но у меня каким-то образом получилось. Крепко подозреваю, что мне помог фолиант — ему не улыбалось снова терять хозяйку, а после лежать без дела неизвестно сколько.
Вместо темноты и небытия я увидела стол, заваленный снимками. Похоже, моя кровь как-то повлияла на демонстрируемую картинку — все вокруг было ярко-красным, фотографии красно-черными, сам стол — темно-бордовым, как упавшая в середину пентаграммы капля. А руки, держащие один из снимков…
Руки были не мои.
Точно не мои. Волосатые, костистые, они явно принадлежали мужчине. Довольно молодому, судя по крепкой гладкой коже, и не чурающемуся работы. Мозоли и заусенцы усеивали пальцы, как у иных зажиточных горожан — кольца. Рукава дешевой клетчатой рубашки были закатаны до локтя, обнажая многочисленные шрамы, уходившие выше, под ткань. Я содрогнулась, стоило представить, сколько боли пришлось вытерпеть бедолаге.
Не бедолаге, убийце, — поправила я себя.
Несколько неожиданный эффект поисковой печати. Вместо того, чтобы узнать где убийца, я оказалась в его шкуре. Надеюсь, ненадолго! Не хотелось бы тут застрять.
Картинка дрогнула, на мгновение подернувшись темной пеленой.
Он моргнул. Всего лишь моргнул, а я успела перепугаться, что все уже закончилось — и разглядеть ничего не успела!
Осознав, что в любой момент связь может оборваться, я принялась пристально изучать снимки, надеясь узнать хоть из них что-то полезное. Оглядеться по сторонам не получалось — разве что краем чужого глаза выхватить отдельные детали обстановки. Крайне убогой, хочу сказать. Массивный стол был самым дорогим предметом интерьера. Лампа из газовых, самых примитивных и дешевых, множество непонятных деталей, шестеренок и винтиков, хаотично разбросанных по столешнице вперемешку со снимками.
Последних было много.
Пугающе много.
Не меньше сотни.
Разные девушки смеялись, беседовали с кем-то, пребывали в задумчивости и грустили. Некоторые лица повторялись в разных ракурсах. Той, что была изображена на украденном мною снимке, я не заметила. Возможно, пропустила.
Карточку, которую убийца бережно держал в руках, я разглядела особо тщательно. Ничем не примечательное юное лицо, встрепанные кудри, по-модному коротко остриженные по плечи. Белая блузка — возможно, униформа секретарши или машинистки. Красивый отложной воротничок из тонкого кружева бросился в глаза. Нечто подобное я недавно видела в одной из витрин. Вспомнить бы еще, где!
Перед глазами все поплыло. Сфокусироваться на картинке получалось все хуже, я поняла, что сеанс окончен. Жаль, никто не позвал убийцу по имени, да и понять, где он живет тоже не удалось — окон в поле зрения не попадало.
Я снова падала и замирала в темноте бесконечности, но в этот раз недолго. Меня встряхнули раз, другой, а после лицо обожгла звонкая пощечина.
— Ты что здесь устроила? — вонзился в уши раздраженный шепот Саманты. Похоже, она истово хотела на меня наорать, но сдерживалась, памятуя о картонных стенах и потрясающей слышимости новостроек. — Решила и этот дом спалить? Совсем рехнулась со своими некромантскими штучками?
— Все под контролем, — с трудом ворочая языком, пробормотала я, пытаясь разлепить хоть один глаз. Чувство было, что в них насыпали песку, а потом намертво сшили веки.
— Под контролем? — взвизгнула соседка и, спохватившись, снова перешла на злобное шипение. — А это что?!
Меня снова встряхнули за шкирку, не больно, но обидно, как нашкодившую кошку.
— Прекрати меня трясти, — миролюбиво попросила я. — Мне нужно было найти кое-кого.
— И как? Нашла? — уже не так запальчиво поинтересовалась соседка. — Надеюсь, штраф за испорченный пол того стоил. И кстати, платить будешь сама, я его делить пополам не собираюсь!
Мне все-таки удалось разлепить левый глаз. Почему-то он пострадал меньше правого. Первое, что я разглядела — отчетливо отпечатавшуюся на светлом паркете ровными черными линиями пентаграмму. Очертания вышли изысканными, словно вышедшими из-под горелки умелого резчика по дереву. Только вот вряд ли домоправительница оценит мое творчество.
От снимка осталась крохотная кучка пепла. Улики было жаль, но она сыграла свою роль с отличием. Обидно, что предмет для поиска, получается, одноразового действия. Для следующей попытки придется подождать новой карточки.
Меня передернуло.
И нового убийства.
— Я все уберу, — не слишком уверенно заверила я Саманту. Она окинула меня взглядом, сочувственно вздохнула и уселась рядом, прямо на пол.
— Это вряд ли, — со знанием дела покачала она головой. — Магические линии так просто не убрать. Главное, не пускать сюда гостей, пока мы не съедем. Я тебе коврик сделаю лоскутный. Как раз хорошо ляжет у кровати. И покрывало в комплект.
Я нашла ее руку на ощупь и благодарно пожала. Пусть она и наивная — или же хочет казаться таковой — но такта и понимания соседке не занимать. Саманта даже сделала вид, что не заметила, как я увернулась от вопроса о поиске, чтобы не лезть туда, куда не просят.
Но в этом случае лучше поделиться информацией.
— Я искала убийцу, — сообщила я, поднимаясь с пола и морщась от боли в затекшей спине. — Кто-то убивает девушек и присылает в редакцию их снимки.
— Дела-а-а… — протянула Саманта и тоже вскочила. — А полиция?
— Там, скорее всего, не знают, — вздохнула я и, подумав, предложила: — Чаю?
— Тут бы чего покрепче, — пробормотала соседка, бросила еще один осуждающий взгляд на испорченный кусок паркета и потянула меня в гостиную. — Но и крепкий ромашковый сойдет. Кто же знал, что нужно было зайти еще в ликерный магазинчик?
Посвистывание чайника и уже привычный аромат свежей сдобы немного привел меня в себя. Сознание все еще уплывало периодически, меня пошатывало, а ноги норовили подогнуться, но с помощью Саманты я все же доползла до стула на кухне. Свежайшие сконы
[1] только из духовки обжигали руки, но я была благодарна мирозданию за возможность испытывать это боль.
Дрожь все еще пробегала по телу при мысли, что я могла и остаться там, в безвременьи, не помоги мне фолиант и не зайди вовремя в комнату соседка.
На плечо уселся скворец, требуя приз за отлично выполненную задачу. Охранял хозяйку, пока дело не приняло опасный оборот, а после успешно пропустил подмогу.
Изюм из булочки поштучно перекочевал в мощный клюв.
— Ты молодец, — вынуждена была я признать. Пусть приказ был «Не пускать никого» но скворец давно продемонстрировал редкую сообразительность и вовремя понял, что ситуация изменилась и помощь хозяйке не помешает.
— Рассказывай, — потребовала Саманта, наливая мне в чашку успокаивающий отвар. До краев.
