Нэл Нардис ей почтительно поклонился.
— Бессмертие — это ничто. Главное, чтобы мы при жизни не напортачили. Благодарю, великие, вы снова подарили мне цель.
— Ну а насчет бессмертия вопрос спорный, — пробормотал себе под нос Вилли. — Древа жизни-то, скорее всего, когда-нибудь тоже вернутся, а там уже посмотрим, кто кого.
Богини, конечно же, услышали, но ничего на это не сказали. Только улыбнулись загадочно, и свет в храме тут же погас. А когда мы удивленно моргнули, то оказалось, что за алтарем больше нет дополнительных силуэтов, и только слабенькое свечение вокруг статуй подсказывало, что тут недавно и впрямь побывали две могущественные сущности.
— И что? Это все? — в недоумении спросила Ланка, когда ощущение божественного присутствия окончательно исчезло. — Нам можно вернуться домой? Больше никаких скверн, сражений, нежити и прочих неприятностей?
— Скверны просто так не исчезнут, — покачал головой Вилли… то есть Вильгельм Алнарокский. — Я даже сейчас чувствую, как внизу под нами шевелится что-то нехорошее. Но нежить сейчас обезглавлена. С уходом Саана все темные сердца, что успели созреть, погибли. Поэтому твари разобщены, растеряны и деморализованы. А значит, хоть вам и придется немало поработать, с ними будет намного проще справиться, чем раньше.
Ведьмачка кровожадно улыбнулась.
— Очень хорошо. Значит, у меня есть еще шанс кому-нибудь душевно набить морду!
— Есть-есть, — заверил ее Ник. — Я же говорил: скверн на всех хватит. Только ту, что под нами, с месяц, не меньше, зачищать будем.
— Я тоже, пожалуй, поучаствую, — неожиданно подал голос Артис. — У меня эти твари двух хороших друзей покалечили, так что, если отец не против, я, пожалуй, пойду с вами.
— Голову только в империи не оставь, — проворчал Нардис, который, как мне показалось, даже говорить стал как-то иначе. К нему, кажется, тоже вернулись чувства? По крайней мере, эмоции его голос стал выражать намного явственнее, да и клыки, по-моему, стали меньше.
— Ладно, пора возвращаться, — вздохнул Ларун, пряча наконец меч в ножны. — Самое важное мы сделали, Саану уйти помогли, богинь повидали, Лазоревую долину от теней почистили… Пора бы и честь знать.
— Это что же, я тут один останусь? — с несчастным видом обвел нас взглядом бывший Вестник.
Нардис наморщил аристократичный нос.
— Почему же один? Я останусь. Через недельку наших сюда подтянем. Порталы творить ты, может, и разучился, раз уж теперь частички Саана в тебе нет, но обычные-то у нас еще есть. И немало. Поставим тут маячки, кинем клич… думаю, большинство захочет сюда перебраться. По крайней мере пока буря в империи не утихнет.
— Ладно, топайте тогда, — махнул нам рукой мальчик. — Вас там, наверное, заждались.
— Ой! — воскликнула Ланка, указав на его пальцем. — А это что у тебя такое?!
Вилли опустил взгляд и обескураженно замер, обнаружив, что на тыльной стороне его ладони откуда ни возьмись вдруг вырос крохотный белоснежный цветок.
— Это еще что такое?!
— Запах приятный, — шевельнул ноздрями Нардис. — Но незнакомый. Я таких цветов раньше не встречал.
— Зато я встречал. Когда был маленьким, ими все деревья в садах были усыпаны.
— Какие деревья? — тут же заинтересовалась я.
— Которых и сейчас полно снаружи. Только они каменные… эм… были.
Вилли, толкнув дверь храма, так и замер на пороге. Да и мы слегка оторопели, обнаружив, что у него из-под ног прямо по камням поползли тонкие травяные дорожки. Причем трава была совсем свежей, едва-едва народившейся. Однако она тут же пошла в рост и, ничуть не смутившись наличием камня, принялась шустро разрастаться, с неимоверной скоростью оживляя мертвый сад.
Причем как только она добралась до того места, где когда-то была плодородная почва, под нами раздался облегченный вздох. А по мере того, как травяной ковер расходился все дальше, вместе с ним оживали и деревья, и навеки, казалось бы, застывшие цветы. Каменная пыль с них прямо на глазах осыпалась, бесследно пропадая внизу. Тогда как деревья расправляли ветки, стряхивали с себя остатки многовекового сна и неуверенно, как будто сами еще не поняли, что живые, начинали тянуться к свету… то есть к Вилли, который с совершенно обалдевшим видом стоял на ступеньках храма и в неподдельной оторопи взирал на происходящее.
— Ух ты-ы! — восхищенно воскликнула Ланка. — Так ты теперь и правда хранитель! Для всей этой земли, для всей долины… вот как богини решили ее возродить!
— Я в шоке… — каким-то деревянным голосом произнес мальчик. — Не знаю, что со мной, но, по-моему, мне стоит присесть.
— Это от избытка эмоций, — тут же подхватил его под локоть нэл Нардис и заботливо усадил на крылечко. — Ты столько лет их по-настоящему не испытывал, что сейчас они, наверное, зашкаливают?
Вилли перевел на него такой же остановившийся взгляд, но потом вдруг хмыкнул, прыснул и наконец звонко рассмеялся.
— Нардис… ха-ха… оказывается, я не один такой оцветоченный!
— Чего? — непонимающе моргнул вампир, а потом увидел, как от пальцев мальчика по его рукаву ползет длинная, прямо на глазах покрывающаяся белоснежными цветами лоза, и отшатнулся. — Тьфу на тебя! Только этого мне не хватало! Цветочный вампир… Саан, срамота-то какая!
Торопливо оборвав тоненькие побеги, он брезгливо скинул с себя остатки лианы, однако они не испугались и, тут же выпустив новые веточки, целеустремленно поползли в сторону поспешно отступающего вампира.
— Аха-ха… а-ха… — продолжал надрываться Вилли.
— По-моему, у него истерика, — тихонько сказал нам Артис, бочком-бочком отступая в сторонку. Но тут у него на лбу тоже вырос маленький симпатичный цветочек, и вампир с воплем отпрянул. — Аа-а! Поди прочь от меня, чудище лесное!
— Вот теперь и у тебя тоже… ха-ха… истерика, — сквозь смех выдавил Вилли при виде стремительно покрывающегося цветочками парня. Но потом он все же взял себя в руки, утер выступившие на глазах слезы и шмыгнул носом. — Простите. Не привык еще, что это может быть таким ярким. Просто голова кругом. Нардис… Нардис, стой! Не топчи! Хватит портить мои побеги, слышишь?!
— Так сними их с меня! — последовал от князя гневный вопль.
Вилли снова хихикнул, однако цветочки на вампирах все же расти перестали. И упрямая лоза, которая всего за несколько мгновений превратилась в полноценный клубок, прекратила преследовать отца Артиса и, вернувшись, смиренно улеглась под ногами мальчика, как верный пес, ждущий ласки и внимания.
— Кажется, я начинаю осваиваться, — пробормотал мальчик и глянул на клубок из лиан с каким-то странным прищуром. — Ну-ка, попробуем кое-что проверить…
Лиана неожиданно встрепенулась, еще немного разрослась, как-то по-особенному скрутилась, и всего через пару мгновений это был уже не беспорядочно свернутый клубок, а довольно большая, сплетенная из веток и зелени собака, которая с удовлетворенным вздохом положила голову на мальчишеский сапог и немедленно распустилась множеством мелких цветочков.
