— Предлагаешь, ее в горничные нанять? — я тоже не отказала себе в удовольствии на вычищенные Лизой кастрюли полюбоваться. — Ну, против этого я ничего не имею, если ты ее услуги будешь из своего кармана оплачивать.
— Все шутишь, — осуждающе засопела Марго. — А у меня душа не на месте. Как подумаю, где она сейчас может быть!
— Ага, намек поняла, — фыркнула я. — Хочешь, чтобы я по местам ее боевой славы отправилась? Ну нет, фигушки! Хватит с меня. Я и так предостаточно из-за нее за сегодняшний день натерпелась. Не забывай, что Косоротов с меня подписку о невыезде взял и, может, уже завтра для дачи показаний вызовет. И вообще, еще неизвестно, чем мне это дурацкое ведро обернется!
— А я тебя никуда и не заставляю ехать, — примирительно молвила Марго. Дескать, это дело сугубо добровольное и зависит от совести некоторых, здесь присутствующих.
Ну а раз так, то я предпочла сделать непроницаемую физиономию и громко, в растяжку, зевнуть:
— Да не переживай ты так за эту Лизу! Тем более Денис ее уже наверняка разыскал, и теперь они, как два голубка, воркуют в его «мерине».
— Думаешь? — прикусила нижнюю губу Марго.
— Да просто уверена! — вселила я в нее оптимизм. — Ты знаешь, какое там заднее сидение? Настоящий кожаный диван. Можно с таким комфортом расположиться!
Однако, вопреки здравой логике, Марго такой мой оптимизм почему-то не понравился.
— Люба, как тебе не стыдно! — стала она меня укорять. — Вот уж не знала, что ты такая пошлячка!
Ну, уж прямо сразу и пошлячка! Вон в Америке, между прочим, это очень распространенное явление. Говорят, чуть ли не большую часть современного ихнего населения как раз таки на заднем сиденье и спланировали. И ничего, еще смотри, какие прогрессивные янки получились! А, главное, мобильные. Все время в движении. Не ждут, когда к ним Магомет пожалует, а сами к нему на авианосце с гостинцами — вжик!
— Ой, ну ладно, давай, что ли, спать, — зевнула я душераздирающе и пошатываясь в гостиную поплелась. Чтобы наконец под елочкой прикорнуть.
Ну, а Марго, разумеется, как обычно, в своем «вольтеровском» кресле устроилась.
И, хотя меня и тянуло в сон, я воспользовалась случаем и задала ей все это время занимавший меня вопрос:
— Слушай, Марго, а про какие это яйца Пал Палыч распространялся? Я что-то не поняла…
— Может, Фаберже, — закопошилась в темноте Марго.
Ясное дело, от такого ответа мне легче не стало:
— А это еще что за хрень? Фаберже какое-то!
— Не какое-то, а какой-то! — отозвалась Марго протяжным стоном. — Фаберже — это фамилия знаменитого ювелира!
— Ах, вот оно что! — вырвалось у меня поневоле. — И что у него… М-м-м… Какие-то особенные были?
— О Боже! — кресло под Марго надсадно заскрипело. — Это же пасхальные яйца, которые цари друг другу дарили! Произведения искусства! Каждое десятки миллионов стоит! Если не сотни!
— Серьезно? — пробормотала я и с головой накрылась одеялом. И, уже засыпая, ликеро-водочному олигарху посочувствовала, которому, увы, не посчастливилось свой вклад в государство яйцами внести. Но ничего, нет худа без добра, зато он нашу кондратовскую гордую княжну в бронзе увековечит!
* * *
А с утра пораньше возник Стас. Он притащился с фазенды воодушевленный и с целым мешком семейных фотографий, которые он торжественно вывалил на диван.
— Вот! Здесь вся наша родословная! — обвел он ликующим взглядом зевающих спросонья чад и домочадцев. А среди них и меня, зевающую громче всех. Кого не было, так это Лизы, притом что Стас, конечно же, только из-за нее и расстарался.
— Дети, дети, сюда! — захлопал он в ладоши. — Посмотрите, какими красивыми были ваши пращуры!
Естественно, повторять приглашение дважды ему не пришлось. Потому что рассматривать фотокарточки любимое занятие Яна и Туськи. Сразу после мотания наших с Марго нервов.
Вот только разглядыванию пращуров они предпочли снимки самого Стаса в нежном и нежнейшем возрасте. На коленях у родителей, на горшке, а также голышом приблизительно трех месяцев от роду. В то время, как на общую фотографию — с небезызвестной бабой Нюсей и дедом Ипполитом и прочими родичами — в лучшем случае одним глазком покосились. Причем, Туська, та даже повнимательнее Яна, хотя на снимках вовсе и не ее предки были. А впрочем, в свете утверждения Марго, что мы все от одной обезьяны произошли…
— Так, а Лиза, Лиза-то где? Я же в первую очередь для нее все это принес! — завертел головой Стас, обнаруживший, наконец, отсутствие своей дорогой четвероюродной внучатой племянницы.
Э… — откашлялась Марго, — а ее нет. Дело в том, что она ушла от нас…
— Как ушла? — у Стаса даже губы задрожали. Совсем как у ребенка, которого сладкого лишили. — Но почему? Я же специально на фазенду переселился, чтобы вам здесь удобнее было…
На бедного Стаса без слез смотреть нельзя было. Уж больно близко к сердцу он эту самозванную внучку бабы Нюси принял.
— Понимаешь, — Марго прикусила нижнюю губу, — Лиза… Она не совсем та, за кого себя выдавала… Видишь ли, она не твоя племянница, как мы все думали…
— То есть?.. А как же баба Нюся? — Стас выронил фотографии. — Вы что?.. Вы, наверное, плохо с ней обращались… Вы дали ей понять… Ты! Это ты с самого начала выражала ей недоверие! — Вдруг вызверился он на меня. Вот уж чего не ожидала. Всегда такой смирный был. Можно сказать, ручной.
— Нет, а че я? Че я-то? — выразила я свое возмущение не столько Стасу, сколько его пращурам, которые укоризненно таращились на меня с рассыпанных по дивану фотокарточек. — Я, между прочим, горничной к Москальцу ради нее нанялась, а вчера разыскивала ее полдня!..
— Да, Стас, ты не справедлив, — вступилась за меня Марго, чего за ней давненько не наблюдалось. Да вы, наверное, и сами уже заметили, что чаще все ровно наоборот бывает. — Люба много для Лизы сделала.
— Но почему же тогда она ушла? — тупо повторил Стас, упорно не желавший смириться с тем очевидным фактом, что Лиза ему никакая не племянница. Даже четвероюродная.
— О Господи — закатила я глаза. — Ты бы уж лучше спросил, почему она пришла!
— Ну и почему? — промычал он, как теленок.
Пришлось ему растолковывать:
— А потому что она использовать нас решила. В своих корыстных целях. Она, видишь ли, одного богатенького сыночка с нашей помощью подцепить задумала, а он, не долго думая, вознамерился ее подальше сплавить. А в результате она сбежала. Как тот колобок из сказки. Ну, что и от дедушки ушел, и от бабушки ушел…
— Колобок?.. — физиономия у Стаса стала еще тупее, чем была до этого. Хотя, казалось бы, куда уж дальше.
— Ой, да не так все, не так! — вмешалась Марго. — Во-первых, она действительно влюблена в сына Москальца. Во-вторых, красть она ничего не крала, это уже однозначно. А в-третьих, еще неизвестно, кто кого использовал. Вон она нам все кастрюли перечистила…
