Я тоже медленно, озираясь по сторонам, двинулась по направлению к кулисам, путь к которым пролегал через арену, где меня, по идее, запросто могли «виртуозы» тормознуть. Однако они на меня даже не посмотрели. Уж слишком унылым переругиванием между собой заняты были. А потому я беспрепятственно повторила свой вчерашний маршрут, когда, воспользовавшись потасовкой на арене, я уже успела протоптать дорожку на забитую реквизитом цирковую «кухню».
Вот только в этот раз все было несколько иначе. Поскольку, прокравшись сквозь занавес, я инстинктивно шлепнулась на пол, замаскировавшись в его складках. А все потому, что совсем близко от себя голоса услышала. И один из них принадлежал Кармен. Это точно, потому что его высокий и звенящий тембр я бы ни с каким другим не спутала. Второй, глуховатый, мужской бубнил на одной ноте, почти без выражения:
— …Я же тебе говорил, зря ты в это ввязалась. Не кончится это добром, не кончится…
— Не каркай! — это уже Кармен огрызнулась. — Уже надоел своим нытьем! Сказал бы лучше спасибо, что я о нашем прожиточном уровне забочусь. А то много бы ты на этом дурацком распиливании заработал!
Ага, значит, она с факиром разговаривает, сообразила я, прежде чем тот ей напомнил:
— Может, оно и дурацкое, конечно, но до сих пор нас исправно кормило и поило.
— И только-то! — возразила Кармен. — А ты видел, как люди живут? И потом… Пора бы тебе понять, что ты не Дэвид Копперфильд и никогда уже им не станешь. Наш номер устарел так безнадежно, что даже уездные олухи нас на смех поднимают!
— Да подумаешь, это же просто алкаш какой-то, а ты уже далеко идущие выводы делаешь! — прогнусавил факир. — А уже завтра мы будем в Армавире и увидишь, как нас там принимать будут! Цветами забросают!
— В связи с острым дефицитом гнилых помидоров! — язвительно подхватила Кармен.
— Ну и даже если так! — факир заговорил более оживленно. — Только я тебе так скажу, что гнилые помидоры все равно лучше, чем пули!
А Кармен, та и вовсе на визг сорвалась:
— Какие пули? Ты что такое плетешь, идиот?
— Тише ты! Тише! — зашипел на нее фокусник. — Я про ту девчонку! Что с ней-то будет?
— Да ничего, ничего такого с ней не будет, — Кармен перешла на жаркий шепот. — Просто ее нужно вывезти отсюда подальше, вот и все! Чтобы она под ногами не путалась!
— Это ж у кого, интересно? У этого твоего нового увлечения, да? — ревниво осведомился факир, совершенно утративший свою первоначальную бесстрастность.
— А ты идиот, если ревнуешь! — немедленно отпарировала Кармен. — Потому что, если б я хотела, то давно тебя бросила! Но ты же прекрасно знаешь, что в мои планы это не входит.
— А что, что входит в твои планы? Если б я только знал, — факир заскулил, как побитая собака. — Сначала ты того мальчишку зачем-то окрутила. Теперь опять с кем-то связалась… Объясни, какие цели ты преследуешь? Я ведь чувствую, что амуры здесь не при чем. Тем более, что романы у тебя и раньше случались, но я всегда на них глаза закрывал. А тут еще эта девчонка! Ну, зачем, зачем ты ввязалась в эту историю? Умоляю тебя, Христом Богом прошу, откажись от всего, и поедем со всеми в Армавир. Клянусь, я тебе слова не скажу, все будет, как прежде…
— Как прежде? — похоже, обрисованная иллюзионистом радужная перспектива Кармен не впечатлила. — А если мне это как прежде уже опротивело? Осточертело в ящик этот каждый вечер укладываться и выпрыгивать из него на потеху всякому пьяному мурлу! А ты?.. Что, так и будешь до старости меня распиливать? Хоть бы уже что-нибудь новенькое придумал!
— А я уже придумал! Зеркало, в котором не будет твоего отражения! Представляешь, все будет, а тебя нет! — страстно зачастил бедняга-факир. — Вот за кончим чес и начнем репетировать! У нас еще такой номер получится, Копперфильд обзавидуется!
Но Кармен в ответ только фыркнула, а я поймала себя на мысли, что при всей своей неприязни к цирку как таковому, не прочь как-нибудь посмотреть фокус с зеркалом. А впрочем, в этой Кармен столько нечистой силы, что подобные чудеса наверняка не представляют для нее проблемы.
И вообще, может, хватит им уже о своем мошенническом ремесле болтать, а лучше уже хотя бы обмолвиться о том, где сейчас Лиза, которая, вне всякого сомнения, и подразумевается иллюзионистом, когда он об «этой девчонке» говорит!
Однако, как я не вслушивалась, более ничего интересного из взаимных упреков факира и его ассистентки так и не почерпнула. Поскольку они в основном на свои сложные взаимоотношения напирали, которыми я мало-помалу так увлеклась, что не заметила, как занавес, отделяющий арену от кулис, пришел в движение. А когда сообразила, что к чему, уже поздно было. Потому что к тому моменту меня уже каким-то совершенно сверхъестественным образом приподняло над полом примерно на метр.
ГЛАВА 33
Несколько мгновений я парила в воздухе, недоумевая, куда подевалась сила земного притяжения, прежде чем почувствовала на своей шее эти холодные пальцы, хватка которых показалась мне почему-то знакомой. Естественно, мне захотелось заорать, но издала только какой-то слабый мышиный писк, после чего отлетела в сторону и больно шмякнулась затылком об один из цирковых ящиков.
Потом стало темно, как будто лампочку выключили. А в ушах немного позвенело и затихло. Сколько это продолжалось не знаю, а когда изображение появилось вновь, я обнаружила себя лежащей за кулисами среди бесконечных нагромождений реквизита «Виртуозов арены», со связанными руками и ногами и заклеенным скотчем ртом. А еще рядом со мной на корточках сидели Кармен и какой-то здоровый жлоб с перевязанной, как при флюсе, щекой. Что до факира, то его поблизости не наблюдалось.
— Ты ее знаешь? — Кармен повернулась к бугаю с флюсом.
— А то! — бугай схватился за свой флюс. — Это ж она вчера за вами следила!
Ну и зачем ей это надо, как думаешь? — Кармен перекинула за спину свои длинные распущенные волосы.
— Ой, да она из себя эту, миссис Марпл, изображает. На пару со своей подружкой. Они даже контору открыли. Знаешь, как называется? — «Мозги и ноги»! — поморщился жлоб, продолжая держаться за перевязанную щеку, а до меня, наконец, дошло, где я его раньше видела.
Да это же один из ликеро-водочных охранников. Не тот, что с железобетонной челюстью, а тот, который предлагал своему патрону Аркадию Петровичу Москальцу по-тихому вывезти мертвого Макса из дому. Ну такой, с зализанным пробором. Только сейчас, с флюсом, его трудно было узнать.
Кстати, о флюсе. Что он там говорил, насчет моей вчерашней слежки? Мамочки, в таком разе, уж не след ли от каблука моих новых сапог скрывается под его повязкой? Ну, если это так, то мне кранты, это точно!
Ну, и что будем с ней делать? — Кармен смотрела на меня, как на лабораторную крысу.
— Что-что, скормим вашему медведю. И всем будет хорошо, и нам, и косолапому, — медленно процедил переметнувшийся к «виртуозам» ликеро-водочный предатель. Похоже, благодаря моему каблуку, каждое слово давалось ему не без труда.
