– Теодор Болер, – ответил бармен.
– Господин Линг рассказал мне, что мужчина, бросившийся под поезд всего пару часов назад, возможно, выпивал сегодня ночью в вашем баре в компании еще одного клиента…
– Да, господин инспектор, если, конечно, погибший человек и ночной клиент одно и то же лицо. Я предупреждал господина вахмистра, что не уверен на сто процентов…
– Согласен, господин Болер. Будем пока исходить из того, что это тот человек. Меня больше интересует второй, который появился в вашем баре раньше. Когда примерно он пришел в бар? Как вел себя?
– Он пришел часа за полтора до прихода этого длинного. Тогда в баре еще было сравнительно много клиентов. Он что-то заказал. Я подал, а затем занялся другими клиентами. До прихода длинного он меня больше не беспокоил. Ближе к моменту появления длинного он оставался в баре один, поэтому я видел, как он говорил по телефону, но ничего и не слышал, так как находился в это время возле музыкальной установки. Музыка была не слишком громкой, но я не разобрал ни слова. Да и говорил он, пожалуй, недолго. Длинный появился минут через сорок. Я еще решил, что этот лысый и вызвал его…
– Вы сказали «лысый»? – переспросил Ниммер, поглядев на пышную шевелюру бармена и подумав, что обладатель таких волос, пожалуй, назовет лысым не только человека с абсолютно голым черепом, но и со скромной прической.
– Ну да, господин инспектор. У него были короткие светлые волосы с большими залысинами.
– Понятно, господин Болер. Что еще вы могли бы сказать о его внешнем виде?
– Он был невысок, плотно сложен… Большие крепкие руки с татуировкой… Да, крупная серьга в правом ухе.
Ниммер задумался. Описание внешнего вида неизвестного, с которым, возможно, выпивал «самоубийца», удивительно совпадало с описанием, которое пару дней назад дал владелец антикварной лавки Альберт Шульц приходившему к нему с медальоном человеку. Если предположить, что погибший и «верзила», о котором рассказывал пенсионер Манфред Дик, есть одно и то же лицо, то картина становится логически вполне завершенной. Неизвестный с залысинами является организатором преступления, в котором главным исполнителем был человек высокого роста, всего два часа назад унесенный с перрона на носилках двумя дюжими санитарами. Организатор, лишившийся злополучного медальона, решил подстраховаться и на всякий случай убрать последнего свидетеля преступления. После чего он… Ниммер решил потом додумать, что могло быть после. Он встал и сказал:
– Благодарю вас, господа. Информация, которую я от вас получил, очень важна. Не смею вас более задерживать. Если будет нужно, я разыщу вас.
Обрадованный неожиданно быстрым завершением допроса, бармен Болер засуетился и направился к выходу из бара. Он дождался, когда подойдут Ниммер и Линг, и, пропустив их вперед, запер дверь.
Вахмистр Линг еще некоторое время шел рядом с инспектором Ниммером, потом остановился и сказал:
– Я вам, вероятно, тоже больше не нужен, господин инспектор… Вам известно, где в случае необходимости можно взглянуть на труп самоубийцы?
Ниммер, вспомнив описание лица потерпевшего, подумал, что осмотр трупа вряд ли даст какой-нибудь результат. Ведь это все равно, что смотреть на фотографию с отрезанным лицом. Но вахмистру по этому поводу он не сказал ничего, ограничившись формальными фразами:
– Да, я знаю, господин Линг. Еще раз огромное вам спасибо. Если возникнет необходимость, я свяжусь с вами.
Они пожали друг другу руки, и Ниммер снова отправился на перрон. Там он побродил, несколько раз обошел вокруг щита, затем подошел к краю платформы и глянул на рельсы. Потом, вернувшись к щиту, посмотрел по сторонам. Если допустить, что за щитом был еще один человек, то самым быстрым и, пожалуй, единственным способом бегства было отступление через лестницу для выхода в город. Если в это время по ступенькам и поднимался кто-то, то вряд ли он что-то запомнил. Да и где теперь искать этого человека?
Ниммер спустился по ступенькам в подземный переход, по которому можно было двигаться только направо. Замечательно. Он пошел направо и попал прямо на привокзальную площадь. Впереди, метрах в двадцати, под начавшимся моросящим дождем сиротливо стояли два такси. Ниммер подумал, что, будь он на месте неизвестного, он первым делом постарался бы побыстрее исчезнуть с площади, и потому быстро направился к первой машине.
Водитель читал газету и, услышав легкий стук по стеклу, повернул голову. Увидев полицейского, опустил стекло.
– Слушаю вас, господин полицейский.
– Хотел бы задать вам парочку вопросов. Не пустите ли внутрь, а то погода, сами понимаете, не благоприятствует?
Водитель с виноватым видом распахнул дверь. Ниммер забрался в машину и, усевшись поудобнее, спросил:
– Сегодня, примерно в пять утра, вы работали?
Водитель на миг задумался, потом сказал:
– Безусловно. Примерно в это время я как раз повез одну дамочку… Если вы, господин полицейский, интересуетесь нелегальной проституцией, то думаю, что красотка – как раз тот случай.
Ниммер рассмеялся и сказал:
– К сожалению, нет. Я больше интересуюсь лицами мужского пола, специализирующимися на мокрых делах.
Водитель уважительно глянул на полицейского и ответил:
– Тогда ничем не могу помочь – в это время я не увозил с вокзала ни одного мужчины. Может быть, Вернер сможет вам помочь. Не исключено, что, когда я повез дамочку, он брал какого-нибудь клиента мужского пола. Его машина сзади. Я могу его позвать.
Ниммер, обрадовавшись возможности оставаться в машине, сказал:
– Был бы крайне признателен.
Водитель сбегал к коллеге-таксисту, и скоро тот уже забирался на заднее сиденье такси. Первый водитель повернулся и проговорил:
– Вот, Вернер, господин полицейский интересуется…
Ниммер подал ему знак, который мог означать только одно: «Спасибо, уважаемый, но я уж сам…», после чего, повернувшись к Вернеру, спросил:
– Скажите, сегодня часов в пять утра вам не приходилось отвозить клиента мужского пола с короткими светлыми волосами с большими залысинами?
– Этакий крепыш, обе руки в татуировках?
– Возможно.
– Приходилось, господин полицейский. Только он проехал всего два квартала и вышел. Он еще дал мне двадцать евро.
– Куда он потом пошел, вы, конечно, не заметили?
– Честно сказать, господин полицейский, меня это не интересовало. Разворачиваясь, я лишь увидел, что он быстро пошел по боковой улочке. Ничем не примечательная улочка, мощенная камнем.
– Благодарю вас, господа, – сказал Ниммер и выбрался из машины.
Он медленно, не обращая внимания на дождь, побрел к парковке, где оставил свой автомобиль. Крепыш с татуировками сделал все грамотно, подумал он. Обрубил все концы, а сам залег на дно. И не представляется возможным обнаружить его. Хотя неизвестный наверняка из бывших «сидельцев». Можно снова вызвать бармена, а в придачу хозяина антикварной лавки и с их помощью составить фоторобот неизвестного, а затем показать снимок сотрудникам исправительных учреждений. Вполне возможно, кто-нибудь из них и узнает на снимке с фоторобота их бывшего сидельца.
