– Держись, Максик. Все будет замечательно. Я верю. Отключаю связь.
Мобильный телефон запикал, и он положил его на стол. Кофе уже остыл, и Макс пошел приготовить новый, так как ненавидел холодный кофе. Снова зазвонил телефон, сыщик взглянул на часы и решил, что для звонка переводчика слишком поздно и, видимо, звонит Мартина, которая что-то вспомнила.
– Да, Мартина, – сказал он в трубку.
– Простите, не уверен, что попал правильно… Я говорю с господином Вундерлихом? – спросил приятный мужской голос.
Макс напрягся.
– Вы попали правильно. Простите, я ошибочно полагал, что звонит другой человек. С кем имею честь?
– Меня зовут Аксель Бекман. Мне передали в издательстве, что вы просили меня позвонить.
– Господин Бекман, не скрою, я очень рад вашему звонку. Не думаю, что телефонного разговора достаточно, чтобы я смог объяснить вам мучающий меня вопрос. Я прошу аудиенции. Извините за официальный тон, но это для меня очень важно.
– Частный детектив, хотя бы намекните, о чем будет идти речь.
– Мне известно, что вы переводили романы американца Майкла Роуза. Когда-то много лет назад Майкл Роуз приезжал к нам в Германию по делам и кое-что передал одной немецкой семье. Вы что-нибудь слышали об этом?
– Да, господин Вундерлих. Более того, тогда я в некоторой степени помог американцу. И не только ему, но и себе, так как заключил с ним контракт на перевод, а я, как вы понимаете, с этого живу. Но вы правы, для обсуждения этого случая телефонного разговора будет недостаточно. Понадобится, как вы изволили выразиться, аудиенция…
– Вы согласны?
– Я не против, только надо решить, когда можно встретиться. Как у вас со временем?
– Господин Бекман, это нужно мне, и я согласен на любое время, которое вы предложите.
– Замечательно. Тогда… – Некоторое время переводчик молчал, выбирая удобное для него время, потом произнес: – Скажем, завтра в восемнадцать.
– Я согласен. Где?
– В моем офисе. Запишите адрес.
Бекман продиктовал, а Макс записал адрес и сказал:
– Тогда до встречи, господин Бекман.
– Я буду ждать, господин Вундерлих.
31
Вольф неторопливо ехал по ночному Эрфурту. У него было достаточно времени, чтобы к десяти утра быть в Кельне. Машин на городских улицах было мало, а все, что попадались, ехали ему навстречу. Правда, за ним неотступно, не отставая и не обгоняя, следовала серая «Ауди». Ему показалось это подозрительным, но когда «Ауди» вдруг свернула в какую-то улочку, он решил, что его никто не преследует, и успокоился. Тем временем дождь закончился, и к тому моменту, когда Вольф через городской район Мельхендорф покинул городские пределы и выскочил на четвертый автобан, через образовавшиеся в облаках разрывы иногда даже проглядывала луна. На автобане он увеличил скорость и расслабился.
Вольф не взял с собой почти никаких вещей, кроме теплой куртки, так как не собирался задерживаться в Кельне. Рассчитывал встретить Курта и сразу же отправиться назад. Время не терпит. У них нет времени на празднование освобождения. Отметить это событие можно и потом… с гораздо большим размахом. В «бардачке» лежало портмоне, в котором было совсем немного денег, зато находился неприметный листок тонкой бумаги с непонятными символами, сложенный в маленький тугой квадратик. Сообразительный Курт разберется с этой головоломкой, и они вместе добудут «нечто», что за ней скрывается. Машина Моники летела словно ласточка, а Вольф напевал мелодию одного из последних шлягеров.
Дорога пошла вверх, все выше поднимаясь над остальной местностью. Дорожный знак подсказал, что впереди скоро будет съезд с автобана на дорогу, ведущую в Эрфурт-Запад. Внезапно впереди появилась машина, которая ехала в том же направлении, что и Вольф. Откуда она взялась? Вероятно, выскочила на автобан с какой-нибудь второстепенной дороги. Он решил обогнать машину. Приблизившись, Вольф узнал серую «Ауди», на которую обратил внимание еще в городе. Внезапно «Ауди» начала подавать ему сигнал остановиться. Вольф не стал выполнять требование едущих в машине, а пошел на обгон. Это ему удалось. Едва он успел порадоваться этому обстоятельству, как выстрелило правое колесо. Возможно, он наехал колесом на полицейский «еж». Машину понесло, и Вольфу едва удалось остановить ее на самом краю обочины. Взяли в «клещи»?
Он глянул вперед, по направлению к его машине от остановившегося автомобиля бежали двое. Вольф отметил, что оба не были одеты в форму полицейских, и пожалел, что не захватил с собой пистолет. Когда эти двое приблизились настолько, что он смог их разглядеть, в одном из них он узнал Вернера Ботта из конкурирующей группировки. Ботта прозвали Молчаливым за то, что он мало говорил, но эффективно действовал. Вольф лихорадочно перебирал в голове варианты причин внезапного нападения. На свободе он только месяц и еще не успел перейти дорогу конкурентам.
Он приоткрыл дверцу машины и крикнул:
– Молчаливый, что стряслось? У вас не должно быть ко мне никаких претензий… Чего вам не спится?
Оба, продолжая молчать, подбежали наконец к машине и широко распахнули дверцу. Вольф выставил вперед левую ногу, собираясь выйти. И тут в глазах у него потемнело от полученного удара по голове и он отключился. Молчаливый кивнул второму подельнику, и тот принялся обшаривать машину.
Сзади от серой «Ауди» спешили еще двое. Старший из них подошел к Молчаливому, который в этот момент как раз рассматривал содержимое портмоне.
– Вот, Коршун. Нашли в бардачке. Больше в машине ничего нет.
Тот, которого назвали Коршун, взял портмоне, достал из него несколько мелких купюр, порывшись еще, обнаружил в другом отделении портмоне маленький квадратик и развернул его. Удовлетворенно причмокнул и сказал:
– Пожалуй, это то, что нам нужно, Молчаливый… Вы знаете, что делать дальше?
– Да.
Коршун спрятал листок бумаги во внутренний карман пиджака, передал купюры, выуженные из портмоне, Молчаливому и сказал:
– Остальное потом. Мы поехали.
Молчаливый с подельником дождались, когда Коршун с напарником уедут. Потом Молчаливый кивнул подельнику, тот сбегал к их машине и принес канистру. Они засунули Вольфа (при этом тот застонал) на водительское сиденье машины Моники и захлопнули дверцу. Молчаливый полил из канистры машину бензином, оба уперлись в нее и подтолкнули к самому краю обочины, за которой начинался обрыв. Когда машина начала падать, подельник щелкнул зажигалкой.
Они некоторое время наблюдали, как кувыркающийся факел скользил по склону обрыва, освещая темное пространство вокруг него, затем вернулись к своей машине и уехали.
Когда машина начала падать и первые удары о камни сотрясли ее корпус, дверца открылась и тело Вольфа выпало из салона. Оно несколько раз кувыркнулось и ударилось головой о крупный валун, после чего безжизненно распласталось рядом с ним. Машина Моники достигла дна оврага, где продолжила гореть, освещая скудную растительность, неестественным образом там и сям произраставшую из песчаной почвы.
