В деревне все вышло так, как мул и планировал. Покинув Маклу задолго до подхода основных сил Маетана, тиряне двинулись вдоль озера, рассчитывая найти удобное для сражения место. К сожалению, Дымящаяся Корона не захотела пойти им навстречу. Марш-бросок длился уже сутки, когда огненная река лавы преградила путь тирянам. Пришлось повернуть назад, навстречу войскам Маетана.
Командиры отрядов дружно советовали Рикусу на сей раз уклониться от боя — безостановочный тридцатичасовой марш утомил даже выносливых гладиаторов. Глядя на своих усталых воинов, мул не мог спорить с разумностью этого предложения. Тиряне повернули в горы. Они поднимались узким ущельем… пока не оказались в этом древнем кратере, позже превращенном в карьер.
Выбраться из него тиряне могли только через то же узкое ущелье, по которому сюда поднялись. Но теперь там их поджидал Маетан. Обычно перспектива битвы ничуть не пугала Рикуса, но здесь сражаться было бы еще хуже, чем в Макле. Лишь дюжина гладиаторов могла одновременно атаковать позиции урикитов.
У себя за спиной Рикус услышал стук перекатывающихся костей и, повернувшись, увидел осторожно пробирающуюся к нему Нииву. В одной руке она несла бурдюк с водой, в другой — короткий обсидиановый меч. На черное лезвие был насажен круглый кактус размером примерно с человеческую голову.
Ниива остановилась у подножия стены, на которой сидел мул, возле повешенной для часовых веревки.
— Не хочешь мне помочь? — спросила она.
Рикус с готовностью лег на живот и принял у Ниивы бурдюк и меч — теперь она могла спокойно подняться по веревке.
— Какими судьбами? — спросил он, когда Ниива выбралась наверх.
Рикус втайне надеялся, что появление женщины означает, что она его наконец-то простила.
— Я пришла к тебе, — ответила Ниива. Она с подозрение покосилась на гноящуюся язву. — А ты что, с этим рубином можешь теперь вообще не спать?
Рикус запахнул накидку. Теперь уже не имело смысла скрывать рану и вложенный в нее камень, но Рикусу не нравилось когда другие проявляли интерес к сверкающему самоцвету.
— Да нет, спать мне надо, — ответил он. — Просто сейчас у меня есть более важные дела.
— Например, беспокоиться по поводу Маетана и его урикитов.
— Ну, беспокоиться — это, пожалуй, слишком сильно сказано…
— Зато точно, — криво усмехнулась Ниива.
Вытащив из-за пояса кинжал, она принялась отрезать у кактуса красные длинные, почти с палец, колючки.
— Где ты его взяла? — поинтересовался Рикус.
— Древет попросила передать его тебе, — ответила Ниива. — Она хотела, чтобы ты знал: ее не пугает твой светящийся рубин.
— Это приятно, — с облегчением в голосе сказал Рикус. — Хоть один гладиатор по-прежнему мне доверяет… и хорошенькая притом…
— Даже не мечтай, — предостерегла его Ниива, игриво похлопывая мула по ноге своим кинжалом. На губах ее заиграла улыбка. — Похоже, ты не сильно изменился… — язвительно сказала она.
— Я? — притворно удивился мул. — Да это ты изменилась, а вовсе не я! Можно подумать, что пока меня не было, вы с Каилумом закрутили роман…
По тому, как потупилась Ниива, Рикус понял, что невольно задел больную тему. Не глядя на мула, она отсекла последние иглы кактуса.
— Я пришла сюда не для того, чтобы разговаривать о Каилуме… или обо мне.
— Ну, хорошо. А чем о ты хотела поговорить? — усилием воли Рикус заставил себя оставаться спокойным.
Сняв с меча очищенный кактус, Ниива аккуратно проковыряла в нем маленькую дырочку у самой верхушки.
— Я просто хотела тебе сказать, что там, в Макле, мы спаслись только благодаря тебе. Джасила тоже как думает. И Каилум.
— Трое из тысячи, — заметил Рикус, глядя через плечо на устраивающийся на новом месте легион. — Все остальные уверены, что я завел их в ловушку.
— Не все. — Ниива упорно не поднимала глаз. — Темплары полностью поддерживают.
— Темплары? — поразился мул. — Ты, наверно, шутишь!
— Ты же их знаешь. — Ниива протянула ему кактус. — Темплары уважают силу. Наказав Стиана, ты доказал, что ты сильнее. Теперь они идут за тобой.
— А гномы? — Рикус засунул руку в полую внутренность растения.
Немного покопавшись, мул вытащил полную пригоршню крупных белых чешуйчатых личинок.
— Жирные и сочные, — одобрительно кивнул он, выуживая из кучи личинку побольше и ловко, двумя пальцами, отрывая ей головку.
— Гномы есть гномы, — пожала плечами Ниива. — Они будут идти за тобой до тех пор, пока это согласуется с их фокусом.
Она спрятала кинжал в ножны.
— Вот с гладиаторами будут проблемы. Они не любят непонятного колдовства. Рано или поздно тебе придется объяснить, что за камень ты носишь в своей груди. Почему бы тебе не начать с меня?
Рикус поднес обезглавленную личинку к губам и высосал ее внутренности. На вкус мула она была слишком сладкой, но в пустыне не приходится привередничать.
Ниива тоже выудила из кактуса несколько личинок и, отрывая голову первой, сказала:
— Если не хочешь говорить о рубине, может, хоть скажешь, как ты собираешься выбраться из этого карьера?
— Пока не знаю, — признался мул. — Я как раз об этом думал.
— Ну, хоть в чем-то ты со мной честен, — поморщилась Ниива, высасывая личинку. — Дай-ка воды…
Несколько минут они ели молча.
— Может, спросить совета у остальных? — после долгого раздумья предложила Ниива.
Рикус покачал головой.
— Чтобы гладиаторы потеряли ко мне всякое доверие?.. Дай мне еще немного подумать…
Пожав плечами, Ниива высыпала из кактуса последнюю горсть личинок, и отдав половину Рикусу, бросила пустую оболочку вниз.
— Давай, доедай, и пойдем прогуляемся…
— Отличная идея, — горячо подхватил мул.
«Еще чего! — прошипел голос в голове Рикуса. — Ты не будешь спариваться с людьми, полугном!»
Прежде, чем мул успел что-либо ответить Тамар, Ниива уже поднялась на ноги.
— Пройдем по ущелью и посмотрим, что там и как, — с грустной улыбкой сказала она. — Может, и придумаем чего. А что до этого… Я не лягу с тобой до тех пор… в общем, пока между нами все не выяснится.
— Что не выяснится? — спросил мул, тщательно закутываясь в свою накидку. — Чего ты от меня хочешь?
— Всего трех вещей, которых ты, похоже, дать мне не можешь. Доверие, преданность и любовь.
Про себя Рикус проклял Тамар, вставшую между ним и его партнершей.
— Я тебе доверяю, — ответил он. — Когда все будет позади, ты это поймешь.
— Может, и так, — согласилась Ниива, — но как быть с преданностью и любовью? Ты не предан ни одной женщине, даже Садире.
