Гости с интересом на нас покосились, стали перешептываться.
– Уверен, это какая-то ошибка, которую не стоит предавать огласке, – жестко сказал Шон. – Мы с госпожой Грант сейчас дослушаем торжественную речь мэра и сами выйдем из зала, чтобы урегулировать с вами этот вопрос.
На губах стража зазмеилась едва заметная самодовольная улыбка, обращенная к моему кавалеру.
– Согласно имеющимся у меня данным, госпожа Грант не сумела завершить свой последний проект, в связи с чем денежные перечисления от «Либрум Индастрис» не поступили на ее счет, на котором на момент списания налога имелась задолженность в размере тридцати восьми тысяч эфи.
За моей спиной кто-то испуганно ахнул, а я от изумления приоткрыла рот и недоуменно заморгала. Что за ерунда? Как такое возможно? Неужели «Либрум Индастрис» все-таки вкатила мне штраф? Если так, то… В ушах зашумело, внутренности скрутило тугим узлом, а мышцы напряглись, готовые в любую минуту то ли атаковать, то ли дать деру.
– Я же сказал, что это ошибка, – с нажимом ответил Шон, стараясь сдержать свой гнев. – Не забывайте, где вы находитесь и к кому обращаетесь. Мы с госпожой Грант подойдем к вам через десять минут.
Мэр что-то говорил, говорил, уткнувшись носом в листок с заготовленной речью, но мне показалось, что его слушали только передние ряды, в то время как остальные гости стали один за другим поворачиваться к нам. Я видела застывшее, как маска, лицо Торнтона Клая, изумленно вскинутые брови госпожи Висмарк, приоткрытый рот ее подруги Хелены, острый взгляд Дориан, сардоническую усмешку Ирены, стоявшей под ручку с наследником тех самых де ла Верров, и хмуро сжатые губы влиятельных и богатых заказчиков Шона. Видела всех, пока прокручивала в голове слова стража в поисках нестыковки. Внезапно мне вспомнилась фраза «не сумела завершить свой последний проект», и я ухватилась за нее, как за спасительную соломинку.
– Постойте, этого просто быть не может. Ведь мой прототип создан! А все нужные файлы я отправила в среду в техотдел. У меня даже видео есть, – затараторила я, стараясь как можно быстрее успокоить мужчин и себя. – Я могу вам его показать прямо сейчас. А если вы позволите позвонить куратору или на пост охраны в Пантеон, чтобы узнать телефоны наших технарей, то уверена, мы все мгновенно проясним.
Страж перевел высокомерный насмешливый взгляд с Шона на меня и громко и четко сказал:
– Нет. Мое дело приводить в исполнение приказы руководства, а не заниматься выяснением обстоятельств, которые меня не касаются. Госпожа Грант, вы должны немедленно проследовать за мной к месту отработки долга перед Эдемом. Однако если вы уверены в своей правоте, – он язвительно усмехнулся, – то можете попытаться отправить письмо руководству Пантеона с просьбой разобраться в сложившейся ситуации, но выполняя при этом работу, направленную на благо и процветание Эдема.
У меня внутри все оборвалось. Стало страшно. Разве можно вот так, без суда и следствия арестовывать человека и насильно отправлять не пойми куда? Я ведь ничего плохого не сделала. Никого не ограбила, не убила… Тогда почему он обращается со мной, как с преступницей? Неужели в Эдеме бытуют такие дикие порядки? Или все дело в этом якобы блюстителе порядка, который пытался таким вот способом самоутвердиться или за что-то отомстить моему спутнику?
Между тем страж потянулся ко мне, чтобы схватить за запястье и силой увести из зала, но я отшатнулась. А Шон тихо, но угрожающе прорычал:
– Она… с вами… никуда… не пойдет!
– Господин Феррен, если вы будете препятствовать приведению в исполнение распоряжения руководства ФФЗ, я буду вынужден вас задержать на десять суток, – с явным наслаждением произнес страж и, окинув моего защитника самодовольным мстительным взглядом, снова протянул ко мне руку.
И в этот момент Шон перехватил его предплечье, резко дернул на себя, да так, что страж потерял равновесие и несколько раз с силой ударил того коленом в живот.
– Шон, нет! – крикнула я, но он уже развернул противника спиной к себе, схватил его за черную кожу плаща и с ненавистью отшвырнул в сторону.
– Кара, не лезь, – жестко сказал мой защитник, и вокруг меня в мгновение ока материализовалось силовое поле.
А Шон между тем внимательно наблюдал за поднимавшимся с пола противником и его взявшими низкий старт подчиненными.
– Вы за это поплатитесь, господин Феррен, – прошипел страж, медленно стирая с губ алую струйку крови. – Взять его! – И стражи, словно стая гиен, ринулись выполнять приказ.
От удара первого из них Шон увернулся, сделал подсечку и без раздумий сломал ему руку в двух местах, а затем бросил его, будто тряпичную куклу, в сослуживца. Тот не успел уклониться от атаки и с грохотом рухнул на скользкий мраморный пол. Третий, четвертый, пятый, шестой, активировав защитную экипировку – броню и перчатки-электрошокеры, кинулись на Шона всем скопом. Послышались испуганные крики гостей, мэр наконец оторвался от своего листка и гневно проревел в микрофон:
– Что происходит? Прекратите это немедленно!
Но ни почетные гости, ни стражи, ни уж тем более Шон не обратили на его слова никакого внимания. Мастерски уклоняясь от атак противников, господин Феррен нападал на них уверенно, хладнокровно, безжалостно. Бил на поражение, стараясь как можно быстрее вывести из строя. Лишить возможности орудовать электрошокерами, делать подсечки, сопротивляться. Причем действовал настолько яростно и целеустремленно, будто сражался за жизнь, а не за честь творца и мужчины.
Вокруг Шона стала клубиться тьма, облеплять его гибкое мускулистое тело, трансформироваться в сгустки злой, нехорошей, опасной для жизни энергии, которая, разрастаясь, начинала приобретать контуры огромных воронкообразных тентаклей, только гораздо, гораздо длиннее и толще… Чудовищное зрелище!
Даже не представляла, что Шон мог быть таким. Свирепым, пугающим, необузданным.
Будто сила, а может, и ненависть, которую он столько времени сдерживал, наконец вырвалась наружу.
– Охрана! – завопил в микрофон мэр, наблюдая за тем, как лампочки в бальном зале начали мерцать и потрескивать.
Но тут же резко осекся и жадно втянул ноздрями воздух. Потому что из-за материализованной, готовой в любой момент сорваться с поводка фантазии Шона, которая медленно, но неотвратимо расползалась по залу, пока он сражался, стало намного сложнее дышать. Госпожа Мариам, покачав головой, накрыла гостей силовым полем и продолжала внимательно следить за происходящим. Остальные писатели, взволнованные, изумленные, придерживались тактики невмешательства.
– Шон, хватит! Не надо! – умоляла я, опасаясь, как бы он не натворил того, о чем впоследствии пожалеет, но еще больше того, что его могут даже не арестовать, а убить.
Прямо здесь, в бальном зале. Во время торжества. А я все равно отправлюсь протирать пробирки. Из-за какой-то дурацкой ошибки твердолобого стража!
– Пожалуйста, перестань! Они же тебя уничтожат! – попыталась перехватить контроль над его фантазией, чтобы выбраться из силового поля и остановить Шона, но все без толку.
