Кроме того, в управлении уголовных дел я нашел запись о попытке суицида. По времени это случилось после убийства Тани Розе и двух уголовных обвинений против него: бывшая девушка заявила на Риттера в полицию, потому что он угрожал ей в ресторане ножом и японским мечом и при этом говорил, что отрубит ей голову. После этого Герберт Риттер скрылся на своей машине. Однако чуть позже он был остановлен полицией, поскольку на него была ориентировка. Уровень алкоголя в крови у него показал 2,1 промилле, вследствие чего мужчину лишили водительских прав. Помимо этого случая никаких других свидетельств того, что Герберт Риттер был склонен к насилию, не было. Однако я обратил внимание на то, что в период совершения всех убийств он жил рядом с третьим местом преступления. Согласно регистрационным данным, сейчас ему было 28 лет, он не был женат и жил один.
Вскоре двое полицейских привели в мой кабинет Герберта Риттера в наручниках. Передо мной стоял невзрачный мужчина, несмотря на свой значительный рост – почти 1,90 м – и стокилограммовый вес. На нем были джинсы, голубой свитер, кроссовки, он носил коротко остриженные каштановые волосы. У него было приветливое лицо с мягкими чертами.
Я распорядился провести процедуру установления личности явившегося с повинной. У него взяли кровь и волосы для сравнительных исследований, после чего мы вместе с коллегой начали допрос.
Герберт Риттер и в самом деле хотел признаться в убийстве. Тихо, медленно, и тем не менее заикаясь, он начал рассказывать:
«ЭТО БЫЛО НЕСКОЛЬКО ЛЕТ НАЗАД. МНЕ СРОЧНО НУЖНЫ БЫЛИ ДЕНЬГИ, ПОТОМУ ЧТО МЕНЯ УВОЛИЛИ С РАБОТЫ. ОНА БЫЛА ПРОСТИТУТКОЙ И ПРИНИМАЛА НА КВАРТИРЕ. НЕ ЗНАЮ, КАК ЕЕ ЗВАЛИ. Я ЗАРЕЗАЛ ЕЕ, ПОТОМУ ЧТО НЕ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ ОНА ОПОЗНАЛА МЕНЯ. СЕЙЧАС ХОЧУ ПРИЗНАТЬСЯ В ЭТОМ, ПОТОМУ ЧТО БОЛЬШЕ НЕ МОГУ ЖИТЬ С ЭТОЙ ВИНОЙ».
Из этого его признания мне было непонятно, о каком именно убийстве идет речь, потому что все три проститутки были зарезаны в своих квартирах. Пока Герберт Риттер не сообщил нам ничего такого, о чем он не мог бы узнать из любой ежедневной газеты. Он даже не знал имени своей жертвы.
Как бы абсурдно это ни звучало, но периодически разные мужчины и женщины приходят в полицию, чтобы признаться в убийстве, которого они не совершали. Они делают это из-за нездоровой самооценки или из-за бессознательной, ложной потребности избавиться от чувства вины. Я дважды сталкивался с подобными и знал, как сложно бывает проверить правдивость такого «признания». Нам нужны были конкретные факты о преступлении, а не общие фразы. Итак, мы с коллегой подвергли Риттера перекрестному допросу и стали задавать один вопрос за другим в высоком темпе: о внешности женщины, об обстановке в квартире, о ходе преступления. Вскоре Герберт Риттер начал еще больше заикаться и потеть. Отвечая, он нервно ерзал на стуле.
Уже через несколько минут я был уверен: Герберт Риттер убил не одну из трех проституток, а всех трех. Волнуясь, он путал детали преступлений:
«НА ЖЕНЩИНЕ БЫЛИ ТОЛЬКО БЮСТГАЛЬТЕР И ЧУЛКИ. ВСЕ ЧЕРНОГО ЦВЕТА. И ОНА БЫЛА НА ВЫСОКИХ КАБЛУКАХ. У МЕНЯ НЕ БЫЛО С СОБОЙ НИКАКОГО ОРУЖИЯ, ПОЭТОМУ Я ПОШЕЛ В ВАННУЮ. ЗАХОТЕЛ ПОСМОТРЕТЬ, ЧЕМ МОЖНО ЕЕ УДАРИТЬ. В КОРИДОРЕ СТОЯЛА БУТЫЛКА С МИНИАТЮРНЫМ КОРАБЛЕМ ВНУТРИ. Я ВЗЯЛ ЕЕ И СРАЗУ ЖЕ УДАРИЛ ЖЕНЩИНУ ПО ГОЛОВЕ».
Что-то не сходилось. Одна из жертв, Рамона Браун, действительно была одета в черное нижнее белье, но на нее напали с ножом и зарезали. Это Виолетту Винтер ударили бутылкой.
Когда я указал Герберту Риттеру на это несоответствие и обвинил его в убийстве трех проституток, а не одной, он сначала заколебался, задумался и стал смотреть прямо перед собой. Затем, слегка помедлив, он «расширил» свое признание:
Как бы абсурдно это ни звучало, но периодически разные мужчины и женщины приходят в полицию, чтобы признаться в убийстве, которого они не совершали.
– Да, это был я.
После этого он начал говорить без остановки, почти без знаков препинания, так что я порой еле успевал за ним записывать. Мы воспользовались возможностью применить стратегию свободного рассказа допрашиваемого. Такая тактика существует на самом деле. Она не особо сложная, но очень эффективная и имеет высокий уровень доказательности. По сути, следователь просто замолкает и дает возможность свидетелю, подозреваемому или явившемуся с повинной спокойно рассказать свою историю.
Именно так и сделал Герберт Риттер. Чем дольше он говорил, тем увереннее становился его голос. Заикание полностью исчезло. В тот день допрос длился до полуночи, а когда мы закончили на следующий день в обед, признание Герберта Риттера уместилось на тридцати семи аккуратно исписанных страницах. Получился, кажется, откровенный и подробный рассказ о том, почему и как он стал убийцей трех человек.
Герберт и Рамона
Первому убийству предшествуют две неудачные попытки. «Я остался без работы, Рождество было на носу, и мне срочно нужны были деньги. Моя девушка нервничала, потому что нам нужно было покупать подарки». Он хочет ограбить и убить какую-нибудь пожилую женщину. Но одна из них даже не пустила его в квартиру, а к другой неожиданно пришла в гости дочь.
Признание Герберта Риттера уместилось на тридцати семи аккуратно исписанных страницах.
Испытывая острую нужду в деньгах, он решает «прочитать объявления о шлюхах в газете и обратить внимание на номера телефонов. По ним можно догадаться, из какого они района». Искать своих жертв в этой среде побуждает его не чувство ненависти, а скорее прагматические соображения.
«Я НИЧЕГО НЕ ИМЕЮ ПРОТИВ ПРОСТИТУТОК. Я САМ ЧАСТО БЫВАЛ У НИХ В КАЧЕСТВЕ КЛИЕНТА. Я НЕ ЗНАЛ ЭТИХ ТРЕХ ЖЕНЩИН. ДЛЯ МЕНЯ ВАЖНО БЫЛО ТОЛЬКО ТО, ЧТО Я БЕЗ ПРОБЛЕМ МОГ ПОДЧИНИТЬ ИХ СВОЕЙ ВОЛЕ – ОНИ ПУСКАЛИ ВСЕХ ПОДРЯД».
Герберт Риттер тщательно выбирает первые два места преступления – чтобы они были на большом расстоянии от его квартиры. Когда Рамона Браун называет ему по телефону свое имя и адрес, он договаривается о визите ближе к вечеру:
«Я ПРЕДПОЛОЖИЛ, ЧТО К ТОМУ ВРЕМЕНИ У НЕЕ УЖЕ ПОБЫВАЕТ НЕСКОЛЬКО КЛИЕНТОВ И ЧТО Я НАВЕРНЯКА НАЙДУ В КВАРТИРЕ ВЫРУЧКУ ЗА ДЕНЬ».
Перед визитом Риттер выпивает несколько бутылок пива и полбутылки водки. Он кладет специально заточенный нож во внутренний карман кожаной куртки. Чтобы почувствовать, каково это, вонзать нож во что-то, он несколько раз всаживает лезвие в дверное полотно и в буханку хлеба.
Затем он паркуется на своем автомобиле неподалеку от места преступления и проверяет возможности побега. Он быстро находит квартиру Рамоны Браун. Без нескольких минут пять вечера он звонит ей в дверь. Она ему нравится – «в моем вкусе», – но симпатия к девушке быстро улетучивается. Ему непременно нужны деньги.
Герберт Риттер проходит за Рамоной Браун в ее гостиную, спрашивает разрешения пройти в туалет и достает из куртки нож. По пути в гостиную он незаметно проверяет кухню, чтобы убедиться, что в квартире больше никого нет. Когда женщина предлагает ему стакан колы, он понимает, что пути назад нет.
