Много лет спустя я посетил Вильгельма Раабе в тюрьме, где он отбывал срок в девять лет и шесть месяцев за непредумышленное убийство в состоянии аффекта. Я попросил его рассказать мне о своем поведении после убийства. Как и на допросе, он сначала говорил односложно и подозрительно смотрел на меня. Но во время моего второго визита он постепенно преодолел свою скованность и, почти впав в эйфорию, просветлел и стал заверять меня, что все еще любит Сару Кляйн. Описание его чувств показалось мне похожим на бредовую любовь к недосягаемому человеку. Профессиональный термин: любовный бред, или эротомания.
Несмотря на свои страстные объяснения, Вильгельм Раабе лишь смутно мог назвать причины своего эмоционального поведения после убийства. Вполне возможно, что он и сам не знал их. Но на мгновение стена бессознательного рухнула. Или он лишь понял беспочвенность своего недоверия?
ВОЗМОЖНО, ОН «УЖЕ ПОСЛЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПОЧУВСТВОВАЛ СМЯТЕНИЕ И ИЗ ЧУВСТВА РАСКАЯНИЯ ПРИКРЫЛ РАНЫ САРЫ КЛЯЙН, ЕЕ ТЕЛО И СЛЕДЫ КРОВИ».
Я остановился на этом и перестал посещать Вильгельма Раабе.
Убийство, в котором жертва и преступник были интимными партнерами, называется интимицидом. Пять вышеописанных случаев сильно различаются в деталях, но имеют одну общую черту: преступник – мужчина.
И это отнюдь не результат однобокого, мужененавистнического подхода. Общее правило таково: насильственные преступления и убийства совершаются в основном мужчинами. Здесь дело не только в статистике, криминальная практика также показывает, что в девяти из десяти убийств виновными являются мужчины. А когда мужчины убивают, то большинство жертв – тоже мужчины. Мужчины убивают мужчин, но не все так просто. Картина меняется, если внимательнее присмотреться к отношениям между преступниками и их жертвами. В то время как мужчин обычно убивают незнакомцы или случайные знакомые, убийства женщин в основном берут свои истоки из тесного семейного круга или связаны с интимными партнерами.
Для женщин это означает, что сам факт того, что они состоят или состояли в отношениях, сопряжен с наибольшим риском в какой-то момент быть убитыми их настоящим или бывшим партнером.
Фаза расставания является особенно опасным периодом для всех женщин: едва ли существует другой период времени, когда риск стать жертвой насилия для них будет столь же высок, как после расставания. Снова и снова мы наблюдаем случаи, когда совершенно неприметные, прежде миролюбивые мужчины теряют над собой контроль до такой степени, что прибегают к насилию как крайнему средству. В других случаях насилие в отношениях как раз и является причиной расставания: неудивительно, что такие мужчины продолжают свои насильственные притязания на обладание партнершей и после расставания, а часто эти притязания даже и усиливаются.
Такое насилие не обязательно заканчивается фатально, но во многих случаях так и получается. Более половины всех интимицидов происходят на фоне конфликтов при расставании, причем особенно опасными являются первые три месяца.
Но почему мужчины убивают женщин, с которыми они встречались, с которыми строили совместную жизнь? Можно ли верить словам преступников, которые утверждают, что убили из любви?
Криминальная психология говорит совершенно другое: убийство своей (бывшей) партнерши – это что угодно, но только не выражение романтической любви. Почти без исключений мотивом всегда является отвержение со стороны партнерши, будь то явное, оформленное как расставание, или же кажущееся отсутствие уважения и заботы. Эмоциональный коктейль такого мотива состоит из оскорблений, гнева, мести, ревности, власти и претензий на исключительный (сексуальный) контроль над женщиной.
«ЕСЛИ Я НЕ МОГУ БЫТЬ С ТОБОЙ, ТО И НИКТО ДРУГОЙ НЕ МОЖЕТ».
«ЭТО Я РЕШАЮ, КОГДА ОТНОШЕНИЯ ЗАКОНЧАТСЯ!»
Именно такие фразы снова и снова раскрывают истинный мотив преступников: контроль до самого горького конца и любой ценой.
Опасные расставания. Ее история
А как насчет одного из десяти случаев, когда женщина убивает своего партнера? Мотивы похожи?
Вовсе нет: в то время как мужчины убивают – как бы парадоксально это ни звучало, – чтобы предотвратить разлуку, женщины убивают, когда не видят других способов расставания.
Я задумчиво рассматривал скромную молодую женщину, сидящую в моем кабинете. Дагмар Менцель: двадцать два года, невысокая и полная, с длинными, свисающими прядями волосами. Мешковатый свитер и спортивные штаны, коричневые носки и тапочки – все как перечислено в протоколе, составляемом при предварительном задержании. Пятеро братьев и сестер, сирота, неграмотная, с особенностями развития. Но была ли она еще и убийцей, как указано в заявлении на нее?
Несколькими часами ранее я увидел Дагмар Менцель впервые – на месте преступления, куда меня вызвали ранним утром после того, как она задушила своего начальника. Хорст Тафель: шестьдесят девять лет, овдовевший, одинокий, богатый, круглолицый, архитектор и алкоголик. Когда в то утро мой взгляд упал на преступницу, я понял, что поговорить с ней сразу не представляется возможным. Застывший, отсутствующий взгляд и замедленная речь свидетельствовали о шоковом состоянии. Мои коллеги из службы охраны порядка передали ее судебно-медицинскому эксперту, который взял у девушки образец крови, осмотрел ее на предмет травм и, несмотря на состояние, уверил, что ее можно арестовать и допросить. В результате Дагмар Менцель была помещена в камеру полицейского управления, пока я осматривал место преступления, тело и улики.
Лежащая на полу ваза с фруктами, разбитая бутылка, валяющиеся стаканы, две пустые литровые бутылки из-под вина, перевернутая мебель и повсюду кровь – все это была картина ситуации, которая явно полностью вышла из-под контроля. Хорст Тафель лежал на полу в гостиной и был мертв уже несколько часов, о чем свидетельствовали выраженное трупное окоченение и трупные пятна. У мертвеца были серьезные травмы головы, а вокруг шеи было туго обмотано клетчатое кухонное полотенце. Он был одет в белое белье в рубчик и черные носки, на трусах – большое желтое пятно от мочи в области промежности. На диване валялись белая рубашка и темно-синие брюки – видимо, наспех снятые и небрежно брошенные кучей.
На допросе умственно неполноценная Дагмар Менцель рассказала мне, что Хорст Тафель нанял ее домработницей и выделил ей комнату в своем доме.
Такое признание – совершенно новый опыт для девушки. Она благодарна ему и смотрит с обожанием и восхищением. Вскоре она становится его любовницей. Но затем его поведение постепенно начинает меняться, оно больше не похоже на отеческую заботу, которую она чувствовала раньше: Хорст Тафель явно эксплуатировал ее доверие в сексуальном плане и постепенно сделал девушку своей «секс-рабыней», которая всегда должна была служить ему.
Улики, которые я нашел на месте преступления, совпали с ходом событий, описанным Дагмар Менцель.
Когда Хорст Тафель в день преступления в очередной раз после попойки требует от Дагмар Менцель секса, она пытается уклониться от приставаний пьяного мужчины. Но он не хочет принимать ее отказ, вместо этого требуя своего якобы права на нее, и намерен изнасиловать свою домработницу.
