Я чуть отклонилась назад и шепотом спросила:
— Игнат. У тебя же есть ребёнок. У тебя тоже что-ли? Извини, конечно, за любопытство.
— Нету Рита. Дочь же в нашем мире. Здесь детей нет.
Уже начало темнеть. Все подходили ближе к костру и рассаживались. Я тоже придвинулась, мне хотелось сшить сегодня как можно больше, чтобы завтра Марк надел свою рубашку.
Люся подошла ко мне:
— Рита. Хозяйка животного огромную благодарность тебе передавала. Как справилась-то? Молодец прямо. Она говорит, проси, что нужно.
Я махнула головой, принимая благодарность:
— Скажи ей, если это возможно, то обувь мне и детям. Нам в дорогу идти, наши уже стоптались.
Она всплеснула руками:
— Вот я дура. Сама не подумала. Сделаем, Рита, сделаем. И одежду ещё справить нужно. Хотя ты и сама мастерица, как я погляжу. Здесь ведь так не разукрашивают. Ну, вышивку если. А тут такая красотища. Научишь?
— Конечно. Только никому не рассказывай технологию. Бизнес здесь свой наладишь.
— Чего?
— Дело, говорю, наладишь. Если все будут знать, как красить, прибыли же не будет правильно?
Она кивнула головой.
— Когда делает один, тем ценнее продать можно. Поняла?
Она опять кивнула.
— Подумай только, насчет краски. Должны быть ещё растения, с которыми красить можно. Там ещё что-нибудь вспомню может.
Вышли мои заспанные животные. Мелкий широко открывал рот, предъявляя народу свои острые зубы. Хил сонно моргал, отыскивая меня взглядом. Заметив меня, двинулся в мою сторону. Мелкий потрусил за ним.
— Что пришли? Стыдно стало, да? Я волновалась, искать ходили с детьми»
Я шила и обиженно разговаривала с ними:
— Это ты, Мелкий, воду мутишь. Думаешь, взрослый стал? — заглядывая в его глаза. Он чуть прикрыл глаза, склонив голову набок.
— Морда ты наглючая.
Я повернула голову к Хилому:
— А ты наверно за ним попёрся, да? — он опустил голову вниз.
Я погладила его по голове:
— Да не сержусь я на тебя. Ты очень умное животное. За ним пошёл, чтобы беды не случилась, да?
Он поднял морду, преданно заглядывая в глаза и лизнул в щёку.
Я кивнула:
— Ну так я и думала. Ты в следующий раз хватай его и тащи домой. Вот только как его схватишь теперь, теленка этого? — окидывая взглядом Мелкого. Он растет как на дрожжах. Теперь он доходил мне до бедра. Еды теперь хватает, вот и набирает своё.
Я подняла голову. В полной тишине на меня смотрели десятки глаз. Я спокойно обвела всех взглядом. Объяснений даже не ждите. Все вопросы к Петровичу. И отвернулась.
Петрович объяснял, махая руками. До меня доносились только обрывки его фраз.
Вот и хорошо. Молодец земляк, освободил меня от этой обязанности. А то мне ещё в столице сто раз рассказывать.
Рубашка была практически готова, осталось только завтра петли сделать для пуговиц.
Уже стемнело, вокруг костра расселся народ.
Игнат опять обсуждал что-то со столичными. Они склонились над картой. Подойти, посмотреть что-ли? Мне же интересно. Я тихонько встала и подошла, пытаясь заглянуть через плечи. Заглянешь туда, как же. Шкафы такие, что не обойти, не перепрыгнуть. Тут обернулся чернявый и заметил меня. Я смело встретила его взгляд, ну пошлёт, так пошлёт. Он чуть отодвинулся в сторону, освобождая мне место. Я протиснулась и замерла в восхищении.
На столе был живой рисунок, который шевелился и двигался. Видны были все рельефы, леса и пригорки. Вот озеро- его зеркальная поверхность едва плескалась, как от дуновения ветра. Я замерла в восхищении. И так захотелось потрогать — протянула руку и опустила прямо в озеро, а когда поднесла ее к лицу, то увидела, что она мокрая. Чудо — не иначе. Улыбнувшись, посмотрела на окружающих и с любопытством стала рассматривать план. Так, а где тут озеро наше? Вот, наверное, другого поблизости не видно. Это селение. На рисунке были разбросаны множество селений. Почему, интересно, по краям карты она чёрная? Спросить нужно будет. Я начала прислушиваться к обсуждению. Говорили о Диких. Оказывается, к нам в селение пришла только часть отряда. Другая пошла окружным путём, в поисках Диких. Когда отряд объединится, они пустятся в обратный путь.
— Рита, попробуй определить куда тебя выбросило — Игнат пробрался ко мне.
— Давай вместе, Игнат — я водила пальцем по карте — Это наше озеро, так? Это, я так понимаю, селение, откуда дети. Правильно?
Он кивнул головой.
— Это мы с детьми такой крюк от страха сделали? — я покачала головой — Покажи мне теперь, где я Хила спасла?
Он показал совершенно в другую сторону. Ни фига ж себе. Это я тут петляла, что ли?
— Точно не знаю, Игнат. Но это первое селение, встретившееся на моём пути. Значит, где-то неподалёку. Подожди. Лес же был с гладкими стволами. Ты сказал это лес последнего пути. Там на поляне я и очнулась.
Мы посмотрели на карту. Игнат с Чернявым переглянулись. Ну что опять не слава богу?
Начальник задумчиво опустил голову, нахмурив брови.
Никто не собирался ничего объяснять.
***
Еда была готова. Игнат радостно потёр руками, оглядывая мужиков:
— А не хлопнуть ли нам винца, для поднятия…
— Кольца — ляпнула я, не подумавши. Игнат укоризненно покачал головой. Я опустила глаза, улыбнувшись. Точно по башке получу, пора уже в моём возрасте посерьёзнее быть.
Мы с детьми сели с краю. Лина подлезла мне под левую руку, обняв руками. Она подняла своё лицо, заглядывая в глаза:
— Спасибо, Рита.
Понравился, стало быть, мой подарок. Я поцеловала её в лобик. Марк сел справа, прижавшись к моему боку. Я приобняла его правой рукой. Так мы и сидели, смотря на костёр. Хорошо-то как.
Притащили небольшой бочонок с вином. Налили и мне небольшую кружку. Я пригубила прохладный напиток и зажмурила глаза. Необычайный букет разных вкусов распространились в моём рту, я перекатывала вино, пытаясь описать ощущения. Вот сладкий вкус перекрывался слегка горьковатым, нежный перекликался с тонким ароматом мяты. Запахи, перемешиваясь, образовали тонкий еле сладкий аромат сотен фруктов и трав. Я сглотнула. Вкуснотища. Осталось приятное послевкусие.
У нас дома, наверное, на вес золота продавали бы такое вино.
Я открыла глаза. По телу разливалась приятная слабость, все мысли растворялись в ночной темноте. Не хотелось ни думать, ни шевелиться.
Постепенно костёр догорал, разговоры потихоньку стихали и народ начал расходиться. Я уложила детей спать. Сама с животными отошла подальше от посторонних глаз, села под дерево, достала коробок спички и сигареты, закурила и закрыла глаза. С наслаждением затянувшись, вдохнула, наполняя легкие горьковатым дымом. Так и сидела в тишине, наслаждаясь одиночеством и ночью. Когда открыла глаза, чуть не заорала. На меня смотрели пять пар глаз. Среди них глаза Чернявого и Петровича. Я судорожно переводила взгляд от одного к другому: «Что опять случилось?
