По дороге мне никто не встретился, животные бесшумно довели меня до воды и убежали в лес. Вода теплая, кайф! Расплела волосы и с наслаждением погрузила своё тело в плен водной стихии. Как хорошо, ну просто счастье. Наплававшись, легла на спину, как морская звезда, раскинув руки, оставив над водой только часть лица.
Тихо, слышно только под водой легкий шепот песка, перекатываемый водой. Шшшш. Шшшш. Я открыла глаза, небо как картинка, нет облаков, многочисленные звезды подмигивали мне со всех сторон. Огромная луна смотрела на меня, проложив на воде большую дорожку. Чуть скосила глаза. Встать бы на нее и пойти по водной глади, окутываемая лунным светом. Я совсем расслабилась. Медленный вдох, медленный выдох. Начала наваливаться сонливость.
Внезапно водная гладь вспенилась, забурлила. Меня кто-то схватил крепкими руками. Вскрикнув от неожиданности, я ушла под воду. Пытаясь принять вертикальное положение, беспомощно крутилась в чьих-то объятьях.
Наконец нащупав дно, со всей силы оттолкнулась ногами и выскочила на поверхность, кашляя.
Судорожно откинула длинные волосы, смахивая воду с глаз и замерла.
Рядом стоял Чернявый, держа меня в крепких объятиях, хмуро смотря на меня. Его глаза были прищурены, а между бровей пролегла глубокая складка. Рот гневно сжат, а шрам слегка приподнимал один его уголок.
Господи, да что опять случилась? С детьми что-то? Я пыталась найти ответ на его лице. Скажи же хоть что-нибудь, зараза.
Тут с берега раздался длительный свист. Я повернула голову. Там стояли четверо столичных и смотрели на нас.
В это время к ним, прихрамывая и запыхавшись, подбежал Игнат. Он, тяжело дыша, согнулся, оперевшись ладонями о колени. Поднял голову и спросил:
— Жива?
Я недоумённо повела плечами, широко открыв глаза. А я что, мертвая должна быть? Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит?
Игнат громко засмеялся:
— Дозорный прибежал вот с такими глазами — говорил он, показывая глаза на пол лица.
— Орёт — девка ваша утопла. Вот и рванули тебя спасать — он плюхнулся на землю, качая головой.
— Я ж, когда тебя увидел, и сам испугался. Лежишь как покойница на воде, а вокруг волосы плавают. Ты чё ночью поперлась плавать?
— Да что ж такое-то?! Нигде покоя нет — я начала злиться — А когда, Игнат? Днем здесь толпы. То дети, то столичные, то местные — мой голос набирал обороты, переходя на крик — Мне одной и места нет побыть! Я в этом платье и хожу и купаюсь — кричала я, переводя взгляд на себя, указывая на своё платье.
И замерла. Я мысленно застонала. Твою ж мать! Я в купальнике, причем очень откровенном. Алька, я убью тебя! Меня прикрывали только мокрые волосы. Медленно окинула взглядом ребят, стоящих на берегу. Они смотрели на меня, не отрывая взгляда. Затем подняла глаза на Чернявого. Его лицо расслабилось. Взгляд то опускался вниз, изучая моё тело, то возвращался на лицо.
Мы стояли и смотрели в глаза друг другу, не моргая. При других обстоятельствах, я, возможно, почувствовала бы влечение к этому привлекательному мужчине. Сейчас же только глухое раздражение клокотало во мне.
Я выскользнула из его объятий. И как мне на берег выходить? А я их не звала. И плавной походкой вышла на берег, грациозно наклонилась, взяла платье и надела его. Обернулась к ребятам. Двое стояли с открытыми ртами, остальные прятали взгляд в земле, отворачивая головы. Чернявый медленно вышел из воды, не отрывая взгляда от меня. Затем медленно перевёл взгляд на ребят, махнул и пошёл в сторону селения. Петрович, сидя на земле, проводил их взглядом. Я села рядом с ним.
— Бедовая ты девка — сказал он, качая головой — Но красивая — подняв указательный палец.
Он подвинулся ко мне и шепотом спросил:
— Это что ж, сейчас купальники такие дома? — он зажмурился — В моё время вот такие труселя были — сказал он, показывая на бедро.
Я двинула его локтём. Напряжение потихоньку отпускало. Я легла на спину, смотря на небо.
— Мне нужно иногда быть одной. Я одиночка. Дома закрылся в квартире и ходи себе хочешь в трусах, хочешь без них. Здесь новая обстановка, народу тьма и много новой информации для переваривания. Моя налаженная монотонная жизнь полетела в тар-та-ра-ра-ры. Иногда кажется, что голова от мыслей «лопнет».
Игнат кивал головой.
— Мне в следующий раз говори, если что. А то начальник погибнет молодым от разрыва сердца, тебя спасая.
Он слегка потряс меня за плечо:
— Слышь, ты присмотрись к нему — мужик-то перспективный и нравишься ты ему, вроде.
Я посмотрела на Петровича:
— Ты считаешь, что сейчас самое время? Вдруг всё закрутится, а меня обратно домой вернут. Нет, Петрович — я покачала головой — Это, если б я салага совсем была, окунулась бы с головой в отношения ни о чем не жалея. Погожу пока что.
Мы зашли в селение, никого не встретив. Я усмехнулась. Зато как я на минуту выхожу по своим делам, целая толпа собирается.
В комнате, переодевшись в сорочку, закрыла дверь и легла спать. Звери ещё не вернулись. Охранники, блин. Меня чуть не утопили в расцвете лет, а им хоть бы хны.
На следующий день объявлено, что выдвигаемся через день. Люся, узнав, что тоже едет в столицу радостно порхала во дворе с улыбкой на лице. Получив от Игната строгий выговор по поводу нашей одежды, она принесла целую кучу на выбор. Я с Линой выбирала платья, что-то подшить, что-то распороть и сшить на детей.
Участники ночного события украдкой бросали на меня взгляды, чистя своё оружие. Марк уже крутился между ними, с удовольствием помогая столичным.
Выловив Игната, я задала волновавший меня вопрос:
— А мы пешком пойдем? Странно просто. Столичный отряд пешим ходом по стране болтается.
Игнат ухмылялся:
— Не, Рита. Имеется у них транспорт. Перед отъездом увидишь. Мы только на другом поедем. У них транспорт боевой — потирая руки, хитро смотря на меня. Я недоумённо смотрела на него, чего это он радуется? Мою реакцию хочет посмотреть? Заинтриговааал.
Мне же нужно один вопрос выяснить. Я двинулась в сторону ребят.
***
Я сидел под деревом и размышлял.
Ну и зачем Мельсин меня сюда послал? Здесь и простой отряд справился бы. Дело обычное — приструнить Диких. Отряд из лучших выслали из столицы. А если там что-то случится? Нам не успеть. Я нахмурил брови, припоминая обстоятельства.
Накануне вечером, над столицей разразилась настоящая буря. Она бешеным вихрем пронеслась по улицам столицы, подхватывая все, что встречала на своём пути и выкорчевывая то, что считала легкой добычей. За бурей начался проливной дождь. Он стучал по крышам непрерывным стуком, просачиваясь в мельчайшие зазоры. Вода грязным бурным потоком проносилась по улицам, смывая следы бури. К утру всё стихло. Утром встревоженные жители осторожно выходили на улицу, оглядываясь и оценивая ущерб. Многие крестились, призывая Хранительницу сохранить от бед. Некоторые шепотом предполагали, что скоро наш мир погибнет, Силы не хватает, чтобы поддерживать баланс. Тут в небе раздался громовой раскат и сверкнула мощная молния, заставившая народ в испуге прижать детей к себе. И на небе разлилась многоцветная радуга. Она сверкала перламутром и приковывала взгляд. Цвета мерцали, меняясь друг с другом местами и вновь вставая на место. От радуги расходились золотистые лучи и эти лучи рассыпались о землю золотистым сиянием.
