Я спешился, передав Риту Тельнану. Вопрос о том, кто понесет её в воду, не стоял. Игнат со своей деревяшкой в воду не сунется. Люся с детьми не удержит. Я подошёл к берегу, шаг за шагом заходя всё глубже в воду. Ко мне подошла Люсетта. Она расплела её волосы, рукой положив их на воду и тихонько отошла. Я осторожно положил девушку в воду, придерживая одной рукой за спину. Прошло немало времени, прежде чем её тело расслабилось, черты лица стали спокойными, кожа стала прохладной на ощупь.
Марк разделся по пояс и придерживал Риту с другой стороны. Когда он повернулся к своей сестре, я увидел на его спине шрамы. Я сжал зубы, это где это он успел такие отметки заработать, интересно? Папашка что ли постарался? Это какой скотиной нужно быть, чтобы ребенка так лупасить.
Марк повернулся ко мне и наверно догадался, что я увидел его спину. Спокойно и твердо встретил мой взгляд. Я даже улыбнулся, пацан то с характером. Нужно к нему присмотреться, может и в отряд к себе возьму. С таким характером только бойцом ему быть.
***
Едва я произнесла слова, шедшие от души, тело разорвало дикой болью. От которой не убежать, не спрятаться. Она была везде, заставляя кричать и хрипеть, пока не сорвала голос. Тело, будто чужое, то сжималось, то выкручивалось словно пружина. Почувствовав руки на теле, закричала. Кожа горела, а руки причиняли неимоверную боль, как от соприкосновения с калёным железом.
Господи, дайте хоть минуту передышки, иначе не выдержу.
Тело начало расслабляться, и я облегченно выдохнула, наслаждаясь благословенным покоем. Минута или секунда? Время растянулось в бесконечность и мозг снова взорвался, получая от всего тела сигналы о боли. Снова каждая клеточка выла, мышцы каменели, сухожилия выкручивались. Я поняла, что не выдержу. Не способно мое, физически не подготовленное тело, утомленное стрессом последних дней, выдержать эту многотонную нагрузку.
Сердце совершило свой последний удар и остановилось, а еще живой мозг продолжал думать и надеяться, что это не конец, пока сознание не начало меркнуть, погружаясь во тьму.
Снова благословенный покой и искрящийся свет. Разум отдыхал, думать не хотелось. Хотелось насладиться этим покоем, когда ничего не болит и ничего не тревожит.
— Это ещё что такое?
Я обернулась. Красивая женщина стояла, разглядывая меня прищуренным взглядом. Сегодня она была в золотистом платье. Оно ласково облегало её фигуру, выгодно подчеркивая изгибы. И чего она злится, интересно? Я равнодушно смотрела на неё.
— Милая, не зачастила ты сюда? Я, конечно, говорила, что мы ещё встретимся, но тебе ещё рановато.
Она отвела взгляд в сторону, словно всматриваясь куда-то. Хмыкнула.
— Ага. Вот в чем дело. Сейчас исправим — подняла правую руку и громко щелкнула пальцами — Тебе пора.
Как это пора? Ничего подобного. Я совершенно никуда не спешу. Мне здесь хорошо- ничего не болит. Никуда я не пойду, выдумала тоже, понимаешь, думала я, отодвигаясь от нахмуренной красавицы. Ой, я забыла, что она читает все мои мысли. Обиделась что ли? А на правду не обижаются. Это ведь я опять думала, а она все знает? Что же теперь и не думать вовсе?
Женщина изящным шагом наступала на меня, тесня к краю поляны. Да отойдите вы от меня, в конце концов. Я начала возмущаться. А чего это она решает, рановато мне или нет? Меня все спросить забывают. А я, в конце концов, взрослая женщина и с моим мнением тоже нужно считаться.
Брови у женщины поднялись домиком. Ой, это же она опять мои мысли прочитала. Неудобно-то как.
Она подняла руку и, указав указательным пальцем в сторону, приказала:
— Вон!
Не пойду и сложила руки на груди. Вот не пойду и всё тут. Меня развернуло невидимым вихрем и тянуло куда-то в пустоту.
Эй, эй. Прекратите безобразие. Я пыталась остановиться, но тормозить было просто нечем. И проваливаясь, почувствовала легкий пинок.
Ну, это вообще наглёж!
***
Женщина стояла, положив руки в боки, поджав губы. Раздался громогласный мужской хохот. Смех все не прекращался, переходя на стон:
— Наследница-то с характером. Чувствуется кровь.
Она подняла голову.
— И ничего смешного. Намаюсь я с ней.
— Так тебе и надо — мужской голос все веселился.
— Сколько ты моей кровушки попила, а?
Женщина возмутилась:
— Когда это было то? Тысячу лет назад. Ишь ты, кровушки. Набрался словечек от своих — бормотала женщина, задумавшись.
На её губах начала проступать улыбка, черты лица разгладились, взгляд потеплел. А мужской голос все не успокаивался:
— Так тебе и надо. Пусть за нас отомстят наши внуки!
Женщина с улыбкой покачала головой:
— От тебя это звучит как приговор. Помог бы лучше — подняв голову.
— Что ты? Как можно? — в притворном испуге сказал голос — Ты же взрослая. Самостоя-я-я-ятельная — продолжал ехидничать он.
— Века будешь помнить? Как там у тебя говорят? От осинки не родится апельсинка — она поджала губы.
— Пойду я, наверное. Де-е-е-л полно. А к девчонке я присмотрюсь — со смехом пробормотал голос — Давно я так не смеялся — голос все отдалялся.
Женщина задумчиво смотрела вдаль, затем удовлетворенно махнула головой и, решительно развернувшись, быстро вышла.
***
Я очнулась, когда на небе зажглись звезды. Ничего не болит, только мышцы ноют, как будто разгрузила два вагона. Значит все прошло успешно. Я тихонько села. Правой рукой ощупала левое предплечье. Рисунок как можно нащупать? Никак.
Осторожно встала и, пошатываясь, направилась к костру. Там мне удалось увидеть рисунки, в количестве двух штук. Красивые. Казалось, что позолота переливается при бликах костра. Я отвела взгляд и вздохнула. Дети где? Они обнаружились рядом с Люсей и Игнатом. Но долго любоваться на них не было никакой возможности. Тело отзывалось сильной слабостью, в голове зашумело и появилась легкая тошнота. Я закрыла глаза. Мне нужно срочно где-нибудь лечь, иначе свалюсь в обморок. Почувствовала, что меня кто-то взял за руку и тихонько повел, я доверчиво пошла, не открывая глаз. Меня довели до места и посадили, облокотив о дерево.
«Мне предлагают сидя спать, что-ли? Безобразие». Не успела я это подумать, как почувствовала запах еды. Желудок заурчал, настойчиво требуя накормить его. В каждую руку дали по куску. В одной- кусок жареного сочного мяса, в другой лепёшка. Так и ела с закрытыми глазами. По мере поглощения пищи, на меня наваливалась приятная сытая сонливость. Мне в руки вложили кружку с ароматным теплым отваром. С наслаждением хлебала маленькими глотками этот волшебный напиток, но открыть глаза и поблагодарить своего кормильца, совершенно не было сил.
Чувствовала, что начинаю заваливаться набок, но крепкие мужские руки подхватили и бережно понесли. Вдохнула мужской запах. Приятный и знакомый, только сообразить чей он, никак не могла. Наверное, я так и уснула на руках, убаюканная мерным шагом и этим приятным ароматом.
