Элси понимающе кивнула.
— Потом я попыталась представить, как это сделал бы Дональд
Лэм. Я сказала себе: «Зачем ей нужно знать имя парикмахера Белдера? Какое он
имеет ко всему этому отношение?» Я вспомнила, когда в последний раз я видела
Белдера выбритым и причесанным, как после посещения парикмахерской, и мне это
удалось — это было в среду утром.
Я пошла в парикмахерскую, где парикмахер, который управляет
этим заведением, вспомнил, что Белдер был у него и, когда уходил, оставил свое
пальто. Мне пришло в голову, что мать Карлотты знала об этом и хотела проверить
содержимое карманов. Здесь я ее обошла. Я нашла в кармане пальто нечто такое,
что является ключом к разгадке.
— Что же? — спросила Элси.
— Не скажу, — ответила Берта. — Я не скажу этого даже тебе,
Элси. Не потому, что не доверяю. Об этом я не смею рассказать ни одной живой
душе.
— Понимаю, — участливым тоном произнесла Элси.
— Это может помочь сержанту Селлерсу обвинить Белдера в
убийстве, а может и нет. Не знаю. Но уверена, что эта вещь очень нужна матери
Карлотты. Я стащила ее прямо у нее из-под носа. Она не могла быть сообщницей
Белдера, иначе не пришла бы ко мне.
— До тех пор, пока эта вещь находится у вас, вы лезете в
петлю, поскольку такое положение выгодно для Белдера, — заметила Элси.
— Эта мысль пришла мне в голову около двух часов ночи, —
созналась Берта. — Вот почему я не могла сомкнуть глаз.
— Почему бы вам не пойти к сержанту Селлерсу, выложить карты
на стол и…
— Это логично, — сказала Берта. — Это то, что мне следовало
бы сделать, что должно сделать рядовое сыскное агентство, и если я поступлю
так, то прощай высокие гонорары. Мы навсегда останемся рядовым агентством. К.
черту все это. Мне нужно идти на охоту. Когда Дональд вернется, ему понадобятся
деньги. И я к тому времени обязательно их добуду.
— Могу представить, что у вас на душе.
— Если я расскажу все сержанту Селлерсу, то он отберет у
меня это дело. Он спустит на меня всех собак: почему я не сказала ему об этом
раньше. Я буду свидетельницей в процессе об убийстве, и адвокаты начнут
перемывать мне косточки, расспрашивая меня, почему я ничего не предприняла
сразу, как только у меня появилась эта вещь. Они станут намекать, что в мои
планы входил шантаж Белдера, а теперь вот я пытаюсь публично обвинить его в
убийстве… Ну и все в том же духе, как это делается в суде.
— Знаю, — сказала Элси. — Я была один раз свидетельницей.
На минуту Берта задумалась.
— Ну, — сказала она, — я оттолкнулась от берега, и мне
придется грести на собственной байдарке. Мать Карлотты знает, что я обошла ее и
что вещь, которую она искала, у меня. Я надеюсь на то, что она попытается
заполучить ее. Если Белдер узнает, что вещь у меня, то он… короче, попытается
убить меня. В каком-то месте необходимо сыграть на противоположных интересах и
подняться на вершину. А так дело выглядит совершенно безнадежным.
— Если я чем-нибудь могу помочь, — сказала Элси, — вы можете
на меня рассчитывать.
Берта устало поднялась со стула.
— Ладно, есть еще Долли Корниш. В этом деле мы как-то
выпустили ее из поля зрения, и у меня зародилось подозрение… Кто-то идет.
Проклятье, каждый раз, когда я присаживаюсь отдохнуть, кто-нибудь обязательно
ловит меня, прежде чем я…
Дверь открылась. Миссис Голдринг с лицом, опухшим от слез, в
сопровождении заботливой Карлотты вошла в офис.
При виде Берты лицо миссис Голдринг немного просветлело,
Карлотта приветливо кивнула и одарила Берту лучезарной улыбкой.
— Доброе утро, миссис Кул. Можете ли вы уделить нам
несколько минут? Маму постиг этот ужасный удар, но… в общем, есть вещи, которые
не терпят отлагательств. Мы бы хотели поговорить с вами.
— Проходите в мой кабинет, — сказала Берта, — и
присаживайтесь. Через секунду я присоединюсь к вам. Я только закончу диктовать
одно важное сообщение. Проходите и устраивайтесь как дома. Извините меня.
— Конечно, — пробормотала миссис Голдринг. — Мы ценим вашу
работу.
— Как любезно с вашей стороны, что вы готовы принять нас
прямо сейчас, — подхватила Карлотта.
Берта смотрела на них, пока они входили в кабинет, потом
повернулась к Элси.
— Вот, — проговорила она, — это наконец-то возможность
получить деньги, дорогая моя. Миссис Голдринг может быть убита горем, но сквозь
слезы скорби она видит все, что происходит вокруг. Эта женщина не так уж глупа,
и она не упустит кусок хлеба, который намазан маслом.
— Боюсь, что я вас не понимаю.
— Представь себе, — тихим голосом произнесла Берта. — Есть
состояние, в котором Бог знает сколько денег. Эверетт Белдер все перевел на имя
жены. Он убивает ее и возвращает себе свободу и в то же время деньги. Миссис
Голдринг чуть было не убедила дочь ускользнуть от мужа и взять все деньги с
собой. Ты понимаешь, какое получается перетягивание каната. Эверетт Белдер
приложил все усилия, чтобы порвать со мной, так что я совершенно свободна и
могу взять в клиентки миссис Голдринг.
— Но как вы можете изменить права на наследование…
— Ты не поняла? — спросила Берта. — В законе сказано, что
человек не может наследовать состояние того лица, которое он убил, несмотря на
завещание или что-то другое. Теперь ты сидишь и стучишь изо всех сил на
машинке, чтобы офис выглядел таким же деловым, как преисподняя, а Берта пойдет
отрезать большой кусок пирога.
Берта распрямила опущенные плечи, подняла голову, и лицо ее
приняло обычное выражение полной уверенности в себе.
— Я знаю, Элси, что сделал бы Дональд. Он принялся бы
всячески манипулировать вещами так, чтобы поставить дело на процентную основу.
Потом он воспользовался бы ключом, о котором никто, кроме него, не знает, и
приколол бы убийство к Эверетту Белдеру, сгрузил в подол миссис Голдринг
состояние и собрал проценты. Ад гудит, Элси, мы можем даже получить больше, чем
десять процентов; а все состояние, возможно, составляет семьдесят тысяч
долларов. Это будет семь с половиной тысяч долларов, которые стукнут в
колокольчик нашего регистра наличных.
— Да, — согласилась Элси, — думаю, Дональд сделал бы так,
потом представил все в таком свете, что сержант Селлерс был бы ему благодарен.
В глазах Берты промелькнула решимость:
— Как раз это я и собираюсь сделать.
Элси, казалось, испытывала некоторое сомнение.
— Первый чертенок выскочил из табакерки, — сказала Берта. —
Я проявлю искусство находить покупателей. Я изучала психологию торговли, а
теперь поработаю с этой женщиной и постараюсь получить максимальные проценты.
Она думает, что сможет нанять меня за почасовую плату. Я буду действовать
тонко, но решительно. Посмотришь, Элси, как я это сделаю.
