— Конечно. Правда, сейчас, когда у нас нет прислуги, это
будет немного неудобно, но мы будем рады оставить ее у себя. Она нам нравится,
а мы ей, по-видимому, нет. В последний раз, когда мы с ней беседовали, мы
просили, чтобы она согласилась быть свидетельницей, но ее не удалось уговорить.
Она хотела, чтобы мы заплатили ей.
— Это в ее стиле, — сказал Селлерс. — Хорошо, идите и
скажите офицеру в гараже, чтобы он поискал отпечатки пальцев на задней двери, и
не притрагивайтесь к ней сами. И вообще ничего не трогайте в этой части дома.
Берта, лежа с закрытыми глазами, слышала, как удалились
женщины и мягко закрылась дверь. Селлерс сказал:
— Как вы себя чувствуете, Берта? Голова не болит?
Берта, чувствуя ловушку, не пошевелилась и лежала тихо.
Селлерс присел на край кровати.
— Берта, кончайте эти шутки! Раз уж пришлось с этим
столкнуться, то ничего не поделаешь.
Берта не шелохнулась.
— Я не такой дурак, как вам кажется, — продолжал Селлерс, и
в его голосе послышалось раздражение. — Я видел в зеркале ваше лицо. Ваши веки
дрогнули, а потом поднялись и тут же снова опустились.
— Проклятье. Неужели женщина не может хоть немного побыть в
уединении? — проворчала Берта.
Она открыла глаза, притронулась к голове и почувствовала на
пальцах что-то липкое.
— Кровь? — спросила она. Селлерс усмехнулся:
— Масло, которое вы собрали с пола в гараже. У вас на голове
настоящее воронье гнездо.
Берта огляделась. Она лежала на постели в спальне горничной.
Она рванулась, чтобы сесть. Несколько секунд все в комнате вращалось, потом
встало на место.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Селлерс.
— Как в аду. Как я выгляжу?
Селлерс показал на зеркало. Повернув голову, Берта увидела
свое отражение. Волосы, слипшиеся от машинного масла, торчали во все стороны.
Правую щеку пересекала масляная полоса. Взгляд остановившихся глаз был
затуманен.
— Боже мой! — проговорила она.
— Вот именно.
Берта поглядела на Селлерса:
— И что же теперь?
— Сожалею, Берта, но для вас это конец пути.
— Как это?
— Я знаю, что вы не хотите мне сдаться, — сказал Селлерс. —
Я только не знал почему. Я не мог ухватить Белдера и переключил свое внимание
на вас. Я позвонил офицеру, который вас караулил, и сказал, чтобы он выпросил у
вас рюмочку-другую, прикинулся бы горьким пьяницей, нализался и посмотрел, что
вы будете делать. Я позаботился о том, чтобы за вами следили, когда вы покинете
офис.
— Будьте вы прокляты! — воскликнула Берта. — Вы хотите
сказать, что я вылила свое лучшее виски в глотку этого полицейского и… — Она
замолчала.
Улыбка тронула губы сержанта Селлерса:
— Совершенно верно.
— Черт вас возьми. Это виски я держу для самых лучших
клиентов.
— Джек сказал, что это была первая передышка, которую я дал
ему за десять лет.
Берта старательно подыскивала слова, и, пока она их
подбирала, Селлерс продолжал:
— Напротив офиса дежурили двое моих ребят, так что они могли
последовать за вами, когда вы выйдете. — Его лицо потемнело. — Проклятье, если
вы их не стряхнули. Это такие ребята, которые вернутся за гонораром.
— Они были ловкими, как черти. Я не заметила, что они висят
у меня на хвосте. Я только приняла меры предосторожности.
— Да уж, вы приняли меры предосторожности! Они сказали, что
вы носились кругами, как муха в горячей трубе, пока не пустили их под откос.
Хорошо, потом вы приехали сюда, и что произошло?
— Вы мне не поверите, если я расскажу.
— Думаю, что поверю, — отозвался Селлерс. — Я уверен, что
это не вы просверлили отверстие. И думаю, что оно проходит из спальни в гараж.
Если бы его сверлили вы, то оно вело бы из гаража в спальню…
Со стороны входной двери раздался звонок. Селлерс
прислушался к слабым звукам возбужденных женских голосов и продолжал:
— Теперь, Берта, вы должны мне объяснить, как попал к вам
съемный мост миссис Белдер. Мы никак не можем этого понять. Когда мы
производили осмотр тела, то обнаружили, что моста нет. Это был незначительный
факт, но мы его взяли на заметку. Но когда я увидел мост в вашем кабинете, дело
приняло совсем иной оборот. Теперь расскажите, где вы взяли его?
— Предположим, что я не скажу вам?
Это создаст трудности. Вы замешаны в деле об убийстве. Если
вы располагаете какими-то серьезными уликами, но не говорите об этом, то это не
сулит вам ничего хорошего.
— А если предположим, что скажу?
— Это довольно щекотливое дело: в любом случае вы
оказываетесь в неблагоприятном положении. Вы не можете свободно разгуливать,
утаивая от полиции улики. Вы сделали это слишком поздно. Дональд Лэм умудряется
в подобных случаях выходить сухим из воды, но он все время подготавливает свою
победу. В конце концов он идет к полицейскому. Но если вы пытались применить
его тактику, то только затянули петлю на шее и тянете за веревку изо всех сил.
Берта мрачно сказала:
— Если я потеряю свою лицензию независимо от того, буду я
говорить или нет, то в таком случае я предпочитаю молчать.
— Я не растолковал вам еще одно обстоятельство, — сухо
продолжал Селлерс. — Если вы все расскажете, то потеряете лицензию, но это при
условии, что объяснение удовлетворит нас. И вы сохраните свободу. А если не
расскажете, то отправитесь в тюрьму как соучастница.
— Думаю, что я могу обыграть вопрос с мостом так, как
выгодно мне.
— А я хочу обыграть это так, как удобно мне. Внезапно дверь
распахнулась, и на пороге показалась миссис Голдринг. Она обратилась к сержанту
Селлерсу:
— Надеюсь, что не помешала, и надеюсь, что с пациенткой все
в порядке. Мы так счастливы — Карлотта нашла свою родную мать. Я хочу ее вам
представить. Миссис Крофтус, это сержант Селлерс… — поспешно прибавила: — и
миссис Кул.
— Здравствуйте, сержант. С миссис Кул мы уже встречались.
Мне очень жаль, что вам нездоровится.
Миссис Крофтус казалась необычайно уверенной в себе. Берта
глядела на миссис Крофтус, сидя на краю постели с растрепанными масляными
волосами.
— Насколько я поняла, это вы нашли ее? — спросила она
Карлотту.
— Нет, — сказала миссис Голдринг, — миссис Крофтус давно
разыскивала свою дочь. В свое время она отказалась от нее, чтобы девочку могли
удочерить. Потом, когда произошел этот случай, она прочла о нем в газетах и
убедилась, что Карлотта — ее дочь. Когда она позвонила в дверь, я сразу же ее
узнала. Понимаете, я встречалась с ней много лет назад. Во всяком случае это не
причина, по которой Карлотта не может иметь двух матерей… — И миссис Голдринг
многозначительно посмотрела на Берту и сержанта Селлерса. Берта внезапно
повернулась к Карлотте.
