— Я не собираюсь сидеть здесь и выслушивать все эти
оскорбления, — заявила Карлотта.
— Тебе и не надо этого делать, дорогая, — с достоинством
провозгласила миссис Крофтус. — Лично я думаю, что эта женщина просто
сумасшедшая.
Сержант Селлерс с рассеянным видом вытащил из кармана
сигару, отломил от нее конец и выудил из кармана спичку.
— Лично я до тех пор, пока она не упомянула об истории с
горевшими бумагами, думал, что она глуповата, — признался он. — Клянусь
Господом! Это сделала Карлотта, я точно помню, как за ее спиной вспыхнул огонь.
Я еще испугался, что загорелась ее юбка, и размышлял над тем, какая неприятная
заминка может произойти, поскольку это отвлекло бы всех от главного действия, а
я хотел, чтобы на стол были выложены все карты. Что вы бросили в камин,
Карлотта?
— Ничего. Вы сошли с ума.
— Ваш ответ расставляет все по местам. Я знаю, что вы что-то
бросили. Если бы у вас было логичное объяснение, тогда все было бы в порядке,
но утверждать, что вы ничего не бросили — это…
— Теперь я вспомнила, — сказала Карлотта. — Я читала письмо.
Я держала его в руке, когда вошла в офис и увидела в камине огонь. Я почти
забыла об этом.
Сержант Селлерс усмехнулся, глядя на нее через колечки
синего сигарного дыма:
— Вы идете прямо в расставленную ловушку, сестричка, не
правда ли? Так бросили вы в огонь бумаги или нет?
— Да. Но это было письмо. Я…
— Тогда как вы объясните слова эксперта, что последним
сгорело завещание? Этот пепел лежал сверху.
— Я? — Карлотта в бешенстве обернулась, ища поддержки, но не
к миссис Голдринг, а к своей матери, миссис Крофтус.
Миссис Крофтус ответила со спокойным достоинством:
— Не думаю, чтобы я стала спорить с ним по этому вопросу,
дорогая. Совершенно ясно, что он пытается принять сторону этой женщины, чтобы
мы не могли обвинить ее в клевете. Не думаете ли вы, что для всех нас лучше
подождать, пока мы не встретимся с адвокатом? Я знаю адвоката, который будет
рад взять это дело в свои руки. Давайте прямо сейчас пойдем и поговорим с ним.
Он составит против нее иск.
Сержант Селлерс с уважением посмотрел на миссис Крофтус.
— Это чертовски ловкий ход. Звучит очень мило, но если
подумать, то вы ясно предлагаете девушке молчать до тех пор, пока не будет
адвоката.
— Я говорю о составлении иска в отношении клеветы, — ледяным
тоном сказала миссис Крофтус.
— Но увидеть адвоката — это то же самое, — настаивал
Селлерс.
— Хорошо, что вы от нее хотите: чтобы мы сидели здесь и
спокойно выслушивали все эти оскорбления?
— Нет, — в задумчивости провозгласил сержант. — Я хочу,
чтобы вы отправились в управление полиции и дали письменные показания, и
сделали это немедленно. У вас есть какие-нибудь возражения?
— Есть. Я никогда в жизни не слышала о такой наглости со
стороны полицейских.
— Я скажу вам то же самое! — бросила миссис Голдринг. —
Сначала мы встретимся с адвокатом, а потом уже…
Сержант Селлерс хмуро посмотрел на Берту.
— Черт знает что за дурацкая манера раскрывать убийства, —
сказал он. — Не припасено ли у вас чего-нибудь еще?
— Отверстие в стене, — проговорила Берта, — было просверлено
из спальни в гараж. В спальне его закрывала картина. Я считала, что оно
использовалось как глазок, но есть еще одна вещь, для которой оно могло бы
пригодиться.
Что же? — спросил Селлерс.
— Я не Дональд, — извинилась Берта, — но…
— Знаю, вы неподражаемы в вашей милой манере. Давайте,
Берта, расскажите мне об отверстии в стене.
Берта ухмыльнулась, глядя на него:
— Я не механик и не создана для того, чтобы ползать на
четвереньках, но вы можете сами взглянуть на выхлопную трубу автомобиля миссис
Белдер и посмотреть, есть ли на ней свежая нарезка.
И кот оттопыривал хвост, когда женщина, за которой я
следила, вышла из дома. Кошки не. ведут себя так, когда собираются покататься с
теми, кого они любят. Они делают это, когда они рассержены. И если это была
миссис Белдер, почему же он тоже не отравился выхлопными газами? Он же должен
был быть закрыт в гараже точно так же, как и Мейбл. Она была мертва до того,
как я в среду подъехала к этому дому… вот когда отверстие в стене становится
важным. А теперь подумайте-ка над этим!
Сержант Селлерс с досадой нахмурился:
— Черт возьми, Берта, вы сейчас сказали уже вполне
достаточно, чтобы я начал вытаскивать вашу голову из петли.
Берта вздохнула:
— Если вы полагаете, что это не звучит в моих ушах как
музыка, то вы неизлечимо тупы!
Глава 24
Письмо к Дональду
Берта Кул с триумфом опустилась в кресло около письменного
стола Элси Бранд.
— Ну, — бодро провозгласила она, — сейчас понедельник, утро.
Начало новой недели.
Элси Бранд кивнула.
— Возьми блокнот, Элси. Запиши письмо к Дональду, которое я
продиктую. «Дорогой Дональд! Берта только что выпуталась из одного
распроклятого дела! Я так хотела, чтобы ты никуда не уезжал и помог мне. Оно
почти низвергло Берту в бездну, но она умудрилась выплыть, держа в руке
выигрышный билетик, как раз в тот момент, когда казалось, что все против нее.
Сержант Селлерс был повышен в должности, после того как я
дала ему ключ к разгадке. Но, пожалуй, я лучше начну с самого начала и расскажу
все по порядку». Элси, я диктую не слишком быстро?
— Нет, нет. Продолжайте. Вы хотите изложить ему все
подробности?
— Да. Думаю, они ему понравятся, как ты считаешь?
— Я в этом уверена.
— Прекрасно. Давай посмотрим, на чем я остановилась?
Записывай, Элси. «Один человек по имени Эверетт Белдер перевел свое состояние
на имя жены. У его тещи была приемная дочь, Карлотта. Миссис Белдер и ее мать
пытались скрыть от девушки, кто ее родная мать. Потом миссис Голдринг разорилась.
Она позвонила Мейбл, чтобы та помогла ей, но дочь отказала. Карлотта была
хитрой, строящей всевозможные интриги маленькой сучкой, которая полностью
зависела от своей приемной матери и ненавидела Мейбл. Настоящая мать Карлотты —
миссис Крофтус — знала, у кого воспитывается ее дочь, но не осмеливалась
открыться, потому что в свое время сидела в тюрьме и боялась, что дочь узнает
об этом. Миссис Голдринг была в курсе дела и в любой момент могла рассказать
Карлотте». — Берта перестала диктовать. — Ты не думаешь, что это звучит слишком
запутанно, Элси?
