— Она красива?
— Да.
— Вы разговаривали с ней по поводу письма?
— Нет. Я ее не нашел.
— Почему?
— Ее нет дома. Я не знаю, где она. Вчера вечером она была, а
теперь ее нет.
— А ваша жена знает, где она?
— Я ее не спрашивал. У нее отдельная комната, и она поздно
встает. Я думал, что мне лучше было бы поговорить с вами, прежде чем что-либо
сообщать ей.
— Как зовут горничную?
— Салли.
— Я спрашиваю ее фамилию.
— Хоть убейте меня, миссис Кул, не могу вам сказать. Что-то
вроде Бегоннер или Брегнер. С того момента, как я поднял письмо, я пытался
вспомнить, какая же у нее фамилия. И так и не вспомнил.
— Давно она находится в вашем доме?
— Пару месяцев.
— Вы знали ее до того, как она пришла к вам?
— Конечно, нет.
— Что вы сделали, когда нашли это письмо?
— Я прочел его, потом вышел из столовой и направился прямо в
комнату горничной.
— Вы постучали в дверь. И открыли ее?
— Да.
— И там никого не оказалось?
— Никого. Но постель была смята.
— И что потом?
— Потом я пошел в кухню, осмотрел весь дом. Я нигде не мог
ее найти.
— Сегодня у нее выходной?
— Нет.
— Вы думаете, она знает об этом письме?
— Понятия не имею. Боюсь, что моя жена прочла письмо и, по
совету автора, пошла прямо к ней. А Салли взорвалась и в ярости ушла. Знаете
ли, в наши дни горничная не обязана мириться с подобными вещами.
— И вы это мне рассказываете! — с чувством произнесла Берта.
— Что нам теперь делать? — спросил Белдер. — Мы должны
что-то предпринять.
— Это еще зачем?
— Чтобы все выяснить.
— Возможно, Салли все уже выяснила, — сказала Берта. — Может
быть, ваша жена выяснила с ней отношения, поняла, что ошиблась и…
— Боюсь, вы не знаете мою жену, — сказал Белдер. — Если
что-то вызвало ее подозрения, пройдет много времени, прежде чем эти подозрения
исчезнут. Чем больше вы объясняете, тем хуже становится. Только после
многочисленных повторений она начинает вам верить. Она необыкновенно
подозрительная женщина. Даже такая ничтожная вещь, как это письмо, может свести
ее с ума. Мы на протяжении многих недель не сможем говорить ни о чем другом,
кроме этого.
— Даже если ушла Салли?
— Конечно. Это только мое предположение, что она ушла.
Берта взглянула на часы:
— Сейчас начало одиннадцатого. Вы думаете, что телефонный
разговор состоится?
— Возможно. Она сказала мне вчера днем, что я могу взять
машину до одиннадцати часов и что я должен поставить ее перед домом точно к
одиннадцати и проверить, достаточно ли в баке бензина.
— И вы хотите, чтобы я что-то в связи с этим предприняла?
— Да. — Что?
— Я хочу выследить человека, написавшего это письмо. Глаза
Берты сузились.
— Вы хотите, чтобы я поймала этого негодяя?
— Да.
— Давайте поговорим о письме, — сказала Берта. — Кто,
по-вашему, мог написать его?
— Не знаю.
Резкое движение Берты заставило заскрипеть ее
кресло-качалку.
— Как вы думаете, была ли это ваша теша?
— О чем вы?
— Об авторе письма.
Лицо Белдера передернулось.
— Конечно! Это Тереза Голдринг! Какой же я был дурак, когда
начал метаться, как только поднял это письмо! Она всегда меня ненавидела. Она
выбрала время, чтобы попытать счастья и нанести удар ниже пояса. Можете себе
представить, в каком затруднительном положении я бы оказался, если бы ей
удалось расстроить наши отношения с женой.
Берта с хмурым видом изучала письмо. Белдер продолжал:
— Какая была бы радость для Терезы, если бы она смогла
настроить жену против меня, и какие возможности это бы перед ней открыло! Да,
миссис Кул, вы вникаете в самую суть вещей. Я перевел все мое состояние на имя
жены. Она подтвердила то же самое. Суд нашел, что это было правильным. А
теперь, если она сможет завершить этот процесс и оставить за собой все
состояние, я буду бессилен.
— Но она же не станет переводить все на имя своей матери, не
так ли? — спросила Берта.
— Не все, конечно, но…
— Какие отношения у вашей жены с Карлоттой? — спросила
Берта, переворачивая смятый листок бумаги, который она держала в руке.
— У них прекрасные отношения, если не считать последнего
времени, когда Карлотта усиленно думает над тем, почему же ей не хотят сказать,
кто ее родители. Она считает себя уже достаточно взрослой для того, чтобы
выбирать, что ей делать. Она, конечно, примирилась с мыслью, что никогда не
узнает, кто ее отец, но надеется найти свою мать. Карлотта испорченная, ленивая
девчонка.
— Ее мать жива?
— Думаю, что да. Это и есть камень преткновения. Насколько я
понимаю, ее мать приложила все усилия для того, чтобы узнать, где находится
дочь. С первого взгляда не кажется, что у Терезы может быть сильная хватка, но
не допустите ошибку — она безжалостный, жестокий противник, который не
остановится ни перед чем. Насколько я понимаю, она воздвигнет препятствия на
пути той женщины, какие только сможет.
— Какой женщины?
— Матери.
— Надо полагать, что Тереза Голдринг не спускает с нее глаз?
— Я тоже так думаю.
— И как она это делает?
— Наверно, с помощью детективов. Тереза очень осторожна.
— У нее есть деньги?
— Есть кое-что. И, поверьте мне, она хочет, чтобы их было
больше.
— Как ей достались эти деньги?
— По страховке, полученной после смерти мужа.
— И много?
— Около двадцати тысяч. Вместо того чтобы вложить деньги в
надежное предприятие и жить на проценты, Тереза хвасталась ими, покупала себе
все, что хотела, заботилась о том, чтобы быть хорошо одетой и привлекательной.
Я думаю, что она все еще представляет для мужчин интерес. Она…
