Да и кому они рассказывать станут, если ни с кем больше не дружат? Эпоха тотальных посиделок на лавочках почти закончилась.
– Да, влипла ты, Даша, – сделала вывод баба Галя. – Два навязанных жениха, которые тебе не нравятся. Третий – чужой, но успел укорениться в твоем сердце.
– Сегодня чужой жених, завтра уже твой, если постараться, – подмигнула Степановна. – Похоже, он не прочь сменить невесту.
От возмущения я чаем поперхнулась. Откашлявшись, твердо заявила:
– Я не влюблена в Романа. И никого менять он не собирается.
– Успокойся, Даша. – Римма Владимировна накрыла мою руку сухой твердой ладонью. – Не влюбилась – очень хорошо, значит, сможешь выбирать разумом.
– Кого выбирать? – вздохнула я и поделилась впечатлениями: – Феликс – аморальный тип, я его боюсь. Антон лишь играет в жениха, ему нужна невеста двоюродного брата, элитная девушка, как он сам сказал. Роман мне нравится, да, но отбивать его у другой я не буду, да и не умею.
– И не надо, – согласилась Римма Владимировна. – Добиваться должен мужчина.
– Женщина должна наслаждаться тем, как ее завоевывают, – вставила свои пять копеек Степановна.
– Наслаждаться тем, как преследует Феликс? – Меня передернуло. – Лучше посоветуйте, как можно от него избавиться.
– Не старайся отвадить от себя мужчин, ненужные отпадут сами, – спокойно произнесла Римма Владимировна. – Чем больше вокруг поклонников, тем лучше они открываются, а женщина не теряет голову, сосредоточившись на одном-единственном.
– Только лишнего не позволяй никому, береги репутацию, – назидательно добавила баба Галя, потрясая пирогом.
Степановна же встрепенулась:
– А вот это плохой совет! Замуж – это серьезно, и надо заранее понять, кто с чем к тебе ходит.
Я нахмурилась. О чем она?
Кряхтя, Степановна потянулась к подоконнику, на котором стояла корзинка с овощами. Схватив желтый кабачок и маленький огурчик, торжественно положила их на стол.
– Запомни, Дашка, крайности – плохо, лучше всего золотая середина. И чтобы не пожалеть потом о потраченном зазря времени, по очереди пробуй всех. Не понравилось – гони в шею.
До меня дошло не сразу – ну не ожидала я от Степановны такого! А когда дошло, бабушки уже вовсю грызлись.
– Степановна, сегодня ты таблетки свои забыла выпить? Совсем сдурела, безсоромная ты гульня! – ругалась баба Галя. – Небеса посылают суженого только раз в жизни!
– Не завидуй, Галочка! – ласково поддела Степановна. – Я ж не виновата, что тебе теперь нечего вспомнить!
– Ах ты, бесстыдница! Охальница старая!
– Девочки, хватит! – Римма Владимировна стукнула кулаком по столу, да так, что звякнули блюдца. – Даша взрослая, разберется сама в таком вопросе.
Бабушки надули губы, но ссориться перестали. Демонстративно отвернувшись друг от друга, сложили руки на груди.
И это было так смешно, что я даже смущаться перестала. Почти. С девчонками мы и не на такие темы говорили, но тут собеседницы меня сразили.
– Сейчас важнее не ваши мемуары, а то, как быть Даше дальше, – продолжила серьезная Римма Владимировна. – Мы решили, что ей нельзя оставаться на съемной квартире.
Решение здравое, но принято не мной – и это дико.
– Даша, тебе есть где пожить, пока с Феликсом не разобралась? – спросила баба Галя. – Эту ночь предлагаю провести у меня.
– У тебя будут искать в первую очередь, ты же рядом живешь, – возразила Степановна. – Дашу забираю я!
– Чего это ты? – возмутилась баба Галя. – Еще испортишь своими пошлыми россказнями нашу девочку!
Две мудрые женщины напоминали сейчас детей, не поделивших куклу. Было бы смешно, если бы в роли последней не оказалась я.
– А у тебя она со скуки помрет!..
– Тихо! Даша идет ко мне, – веско заявила Римма Владимировна.
Спорить с ней никто не стал, даже я. Иного варианта ночевки в тот момент я не видела.
Вскоре, идя за седовласой статной женщиной по лестнице, я мысленно удивлялась поворотам в своей жизни. Я не могла, да и не хотела ехать домой или к знакомым, зато нашла приют у соседки по подъезду. Все так сместилось, перепуталось, я утратила ориентиры.
Взять хотя бы моих родителей. Глядя на них, я верила, что есть настоящая любовь, которая сводит вместе очень разных по темпераменту людей. А сейчас? Во что верить теперь? Можно ли не сомневаться в искренности чужого мужчины, если собственный отец оказался предателем?
Вдобавок этим вечером я услышала диаметрально противоположные точки зрения на добрачные отношения. Бабушки уверенно отстаивали свои взгляды и не жалели о прожитых годах. Так кто из них прав?
Люди гораздо сложнее, чем я думала раньше. Я могу детально нарисовать внешность мужчины, но никогда не разгадать внутренний мир, не понять его чаяния. И это по-настоящему пугало.
Выдав новый комплект постельного белья, Римма Владимировна устроила меня в свободной спальне. Большая, светлая квартира немножко напоминала больницу – чисто и почти безлико. Профессия накладывает отпечаток на некоторых людей даже в быту.
Когда я вернулась из ванной, Римма Владимировна пришла в спальню с чаем и занимательной беседой.
– Хочешь знать, что я ценю в своих подругах?
Это был риторический вопрос, но я угукнула.
– Их убежденность в собственной правоте подкупает. Они не сомневаются, не ворошат прошлое, вспоминают его с теплотой.
Поразительно, что наши с Риммой Владимировной мысли сошлись. Я ведь тоже об это думала.
– И Галина, и Анна верят, что их жизнь идеальна, а выбор мужчин безупречен.
О, теперь я буду знать, как зовут Степановну!
– Я же так о себе сказать не могу. До сих пор сомневаюсь, правильно ли поступала, не украла ли у себя счастье в тот или иной момент. И знаешь, Дашенька, я сделала любопытные выводы.
Заинтриговав, Римма Владимировна замолчала и допила чай.
Я терпеливо ждала, и не зря.
– Только то, что не вызывает внутренний протест, станет кирпичиком твоего счастья. Хочешь длительные ухаживания жениха и настоящую первую брачную ночь? Не соглашайся на меньшее. Желаешь бурных отношений на третий день после знакомства и не станешь о них жалеть? Делай. Никогда не трусь, Даша, и не ведись на уговоры мужчины. Если любит – подождет.
Только то, что не вызывает внутренний протест, станет кирпичиком счастья. Хорошие слова, надо запомнить.
Почти сразу я провалилась в сон и спала не хуже, чем у Романа.
* * *
В четверг я решила сразу поехать на шоколадную фабрику – все, что требовалось сделать для журнала, я сделала, а правки вносить еще никто не просил.
