Шок и наслаждение смешались в крышесносный коктейль. Так жадно, напористо меня еще никто не целовал.
Мой стон удовольствия подстегнул мужчину. Одной рукой удерживая за затылок, второй он скользил по моей спине, без устали исследуя и лаская.
Настойчивые губы завоевывали новые территории, требовали покориться, и я охмелела, растаяла под напором.
Прижимаясь к Роману, голой кожей рук чувствуя силу и жар его тела, я выпала из реальности. Только горячие губы, чуткие пальцы и пьянящий напор…
Стук в дверь, как раскат грома.
– Тетя Даша! – Детский голосок и вовсе отправил с небес на землю. – Помогите нам!
Я окаменела, приходя в чувство.
Роман коротко поцеловал в правый уголок губ и, нехотя выпуская из объятий, прошептал:
– Прости, я утратил контроль. Все-таки не железный.
В каком смысле утратил контроль? Неужели жалеет? И что мне на это сказать? Заявить, что поддаваться импульсу иногда простительно? Глупо…
– Тетя Даша! – Ребенок за дверью терял терпение. – Мы знаем, что вы здесь. И дядя тоже.
Роман подавил смешок и для симметрии поцеловал меня в левый уголок губ. Необычно… Возбуждающе. Нет, он явно не жалел о случившемся, скорее, о том, что нам помешали.
– Даша, мы недоговорили, – предупредил Роман.
– Это угроза?
Грудной голос с неприличной хрипотцой – мой?..
– Обещание, – улыбнулся мой искуситель. – Мне так не хочется тебя отпускать, но девочки не отступятся, еще и родителей подключат.
– Настойчивые…
– Избалованные.
Роман поднялся с колен и подошел к двери. Слегка приоткрыл ее, бегло приглаживая взъерошенные волосы.
Давал мне время привести себя в порядок? Разумно, учитывая, что расстегнулась застежка моего бюстгальтера. Или тут постарались чьи-то ловкие пальцы?..
– Оля, Лада, что случилось? – строго спросил Роман. – Где ваши манеры? Разве можно беспокоить гостью настолько грубо?
– Прости, дядя, – расстроенно пропищала девочка.
Вторая тихонько добавила:
– Мы больше не будем.
По-быстрому собрав волосы в пучок и скрепив его заколкой маминого авторства, я присоединилась к Роману.
– Девочки, чем я могу вам помочь? – спросила мягко.
Племянницы Романа с надеждой на круглых личиках показали мне кисти и коробку с гримом.
– Нарисуйте нам красоту, пожалуйста!
Спрашивать, разрешили им родители или нет, не стала. Роман молчал, да и богатая палитра аквагрима намекала, что это не дешевые краски, которые может купить ребенок без согласия взрослых.
Нет, все же уточню.
– А мама с папой ругаться не будут?
Девочки переглянулись.
Ага, не зря спросила!
Не раз работала с аквагримом, но не уверена, что даже самый красивый рисунок понравится матери, если он без согласия нанесен на лицо ее ребенка.
– Оля, откуда у вас краски? – строго спросил Роман.
Девочки растерялись.
– Антон привез…
Второго дядю называют просто по имени? Интересно почему?
– Сказал, что тетя Даша сделает из нас красавиц на день рождения бабушки.
– Вы уже красавицы, – возразила я. – Узоры – всего лишь украшение.
Уныние и разочарование на юных мордашках дисгармонировали с моими ощущениями, что переполняли сейчас. Хотелось осчастливить весь мир!
И я предложила выход:
– Давайте найдем вашу маму и спросим у нее разрешения.
– Ура! – дружно воскликнули девочки. – Спасибо, тетя Даша!
– Пока еще не за что.
Лада ухватила меня за руку и потащила за сестрой, вприпрыжку несущейся по коридору. Оглянувшись на Романа, я успела заметить тоскливый взгляд, прежде чем он принял невозмутимый вид.
Положа руку на сердце, я была рада, что девочки бесцеремонно прервали нас. В руках Ромы я утратила здравый смысл: упивалась яркими ощущениями и эмоциями, не думая и не заботясь ни о чем.
Разовая интрижка – грустное явление в жизни девушки, часто чревато последствиями. И я бы раньше ни за что на нее не согласилась. Пусть действия Романа и говорили о серьезности намерений, но мне необходимы и словесные подтверждения. Прямые признания.
Сейчас даже и не сформулирую, чего именно хочу. Мысли, как рой проснувшихся после зимы пчел, вялые и беззащитные. И в то же время окрашенные в розовые и фиолетовые тона надежды и счастья.
Лиля не протестовала против украшательства своих детей, наоборот, попросила потом и ей что-нибудь нарисовать, чтобы не отрываться от дочерей.
Перед началом работы я провела тест на аллергическую реакцию, нанеся краску на запястья модниц.
Пока ждали результаты, осмотрела набор для грима. Антон серьезно подошел к вопросу – приобрел не только краски и кисти, но и спонжи, линеры с блестками, наборы всевозможных страз и трафареты. Он даже о емкости, в которой можно сполоснуть кисти, не забыл. В общем, основательно вложился.
Затем я расспросила девочек:
– Просто узоры, маски в виде бабочек или зверюшек?
Подсказывала я зря – дети прекрасно знали чего хотят: Оля пожелала быть похожей на экзотичного мотылька, а Лада – на кошку.
Необходимое время прошло – кожа не покраснела, и я приступила к нанесению грима.
Начали с красочного мотылька. Выполнив треть задуманного, я отвлеклась от работы, обратив внимание, что у нас появились зрители.
К восхищенной Лилии присоединился ее муж и кузина с сыном, который теперь ныл, выпрашивая и себе рисунок.
– Теть Даш, а вы скоро? – Лада пританцовывала от нетерпения.
Я вернулась к работе над образом ее сестры.
Позже, когда и яркая кошечка была готова и на стул взобрался уже сын Жени, заказавший физиономию Халка, к нам присоединился Антон.
– Талантливая у меня невеста, да? – Он довольно смотрел на родственников, напоминая сейчас павлина с раскрытым хвостом.
И я не удержалась от соблазна.
– Антон, хочешь и себе рисунок?
– Ну, я же не маленький ребенок…
– Будет симпатично, обещаю, – коварно улыбнулась я.
Лиля присоединилась к уговорам:
– Ты ведь не боишься? Я даже пропущу тебя без очереди, сразу после Славика.
Поколебавшись, Антон вальяжно развалился на стуле и шепотом произнес:
– Заметь, Веснушка, я согласился ради твоих прикосновений, будь со мной нежной.
В его словах можно было услышать очередной пошлый намек, а за ним – доверие и детское ожидание чуда.
