– Да ладно тебе, – Люциан лениво поднялся и так же лениво отряхнулся. – Ничего же страшного не случилось. Как по мне, так случилось кое-что очень приятное.
Да. Случилось.
Потому что кто-то… просто дура!
– Приятное? – поинтересовалась я.
– Я уже говорил, что ты потрясно целуешься?
Ар-р-р-р-р-р-р-р-р-р! Да с ним я сама одраконею раньше, чем выберусь из этого мира.
– Не помню, – прищурилась. – Но ты можешь запомнить этот момент, потому что больше тебе не светит.
– Серьезно? – Люциан усмехнулся и облизал губы. – Мне как-то не показалось, что ты была против.
– Не была, – сложила руки на груди. – Потому что когда падаешь в пропасть, срабатывает инстинкт выживания, происходит выброс гормонов, и после ты поцелуешь любую даже самую отвратительную ящерицу!
Ухмыляться драконопринц перестал. Вот и чудесно!
– Вот, значит, как? – холодно поинтересовался он.
– Именно так, – мило улыбнулась.
– Сама же будешь умолять, чтобы я тебя поцеловал, Ларо.
У меня чуть брови со лба не выскочили. Да, с чем-с чем, а с самомнением у него все в порядке. Мне бы хотя бы десятую долю отсыпали, я бы уже звездой шоу-бизнеса была или блогером-миллионником. Кстати, если у них тут есть местный… Флидхаар, по идее, должны быть и блогеры-миллионники.
– Всенепременно, – сказала я. – Когда темные драконы захватят Дарранию.
Он фыркнул.
– Смотри не брякни такого при моем папаше. У него на этот счет пунктик.
– При ком? – уточнила я.
– При моем папаше, – повторил Люциан. – На выходных я тебя ему представлю.
Хорошо, что сумка висела у меня через плечо. Иначе бы я ее выронила.
– То есть как?
– То есть так. Ты теперь моя невеста, и он очень жаждет с тобой познакомиться.
– Я пока еще не твоя невеста.
– Пока еще!
Я глубоко вздохнула. Несколько раз.
– Ладно, Ларо, не кипятись. Сразу было понятно, что папаша захочет с тобой познакомиться, вопрос был только в том, когда. И к слову, поскольку мы не обсудили условия нашего сотрудничества вчера, предлагаю сделать это сегодня. Занятия все равно начались, так что в твоем и моем распоряжении прилично времени на переговоры.
Кстати, о занятиях.
– Как ты здесь оказался?
– А какие есть варианты?
Драгон смотрел на меня насмешливо, с легким прищуром, который начинал становиться уже привычным. Вот это, Лена, совершенно точно лишнее! Ничего привычного в этом мире нет, не будет и быть не должно.
– Мне все равно, – пожала плечами.
Прищур исчез. Взамен него во взгляде мелькнуло раздражение.
– Условия, – напомнила я.
Лучше думать об условиях, чем обо всем остальном. В том числе, о том, почему у меня до сих пор горят губы.
– Хорошо. Тогда я начну, – Драгон кивнул в сторону арки, под которой мы прошли.
– Внимательно тебя слушаю.
– Ты перестаешь от меня шарахаться, Ларо. Невесты так себя не ведут. Не дергаешься, когда я тебя обнимаю и да, тебе придется меня целовать.
– Тебе не кажется, что слова «придется» и «целовать» немного не сочетаются по смыслу?
Люциан пожал плечами.
– Не далее как пару минут назад ты меня уверяла, что целовать противных ящериц тебе неприятно. Поэтому да, придется.
– Что насчет умолять? – я почему-то фыркнула.
– Умолять тоже можешь. Но не слишком часто, это могут неправильно понять.
Я вздохнула. Да что тут можно еще более неправильно понять, чем драконий принц, который делает предложение Ленор Ларо, дочери заговорщиков. Если есть в этом мире что-то более неправильное, то у меня на него просто не хватает фантазии.
– Так. Что-то еще?
Мы снова вступили под арку, и здесь, куда солнце не добиралось мне почему-то снова стало жарко. Возможно, потому что Люциан остановился, чтобы убрать с моего плеча травинку.
– Что-то еще? Не будет никаких возражений? – хрипло поинтересовался он.
Я быстро развернулась и направилась к выходу, ну или ко входу во внутренний двор и парк. Пусть это напоминало позорное бегство, но мне сейчас совершенно точно не нужны были лишние мысли обо всяких… драконопринцах. Кто его знает, как эти межмировые переходы работают. Может, когда я найду способ вернуться, мне опять отшибет память, и я проснусь Леной, которая вообще ничего не вспомнит о своем пребывании в теле Ленор. А может быть, я буду помнить все, поэтому надо сделать так, чтобы помнить было нечего.
– Я жду полный список, чтобы потом озвучить свои корректировки, – сообщила я, когда Люциан меня догнал.
– Корректировки, значит, – он хмыкнул. – Значит, и мне полагаются корректировки?
– Эй, я еще ничего не озвучила.
– Но озвучишь.
В парке никого кроме нас не было. Боевики Лэйтора, очевидно, ушли практически сразу же после нашего перехода в кабинет Альгора, а как адептам объяснили дикий вой, от которого я не поседела исключительно благодаря предварительной закалке и всему случившемуся ранее, оставалось только догадываться. Пока мы шли к главному корпусу, Люциан успел озвучить, что раз в неделю у нас должно быть свидание, а еще – что я должна принимать от него подарки не так, как было с букетом.
На что я ответила, что подарки принимать буду, и, когда наша помолвка будет расторгнута, он сможет забрать их полной стопочкой из шкафчика.
– Издеваешься? – он снова прищурился.
Вот ничего не могу с собой поделать, это его очень характерная черта. Которая действительно стала какой-то… запоминающейся.
– Как сказать. Букет, пожалуй, в шкаф не влезет, но все остальное буду складывать туда.
– Кое-что из моих подарков тебе придется носить.
Я закатила глаза.
– Хорошо. Не придется. Будешь.
Мысленно махнула рукой.
– Это все?
– Все.
– Тогда мои условия. Не лапать меня на занятиях. Не приставать ко мне на занятиях. Не отвлекать меня на занятиях.
– Кто бы мог подумать, что ты так серьезно подойдешь к обучению.
– Целовать тебя я буду тогда, когда этого хочу я, а не когда хочешь ты.
– Мы оба.
– Что?
– Когда этого хотим мы оба.
Это не дракон, а чеширский кот какой-то. Ухмыляется во все тридцать два зуба – Голливуд отдыхает, а помимо его улыбки сложно сосредоточиться на чем-либо еще.
– Справедливо. – На что я только что согласилась? – Легко и без энтузиазма.
