Сезар плотно сжал губы, но ему это не помогло. Сначала в темные глаза вплелось серебро, а потом — частицы неразбавленной тьмы. Темной магии, которую все так боятся… боятся, как огня. Она же, как огня, боялась своих чувств, чувств к этому мужчине. Боялась не выдержать, сдаться, согласиться на вторые роли, на то, чтобы стать шурупом. Потому что невыносимо было смотреть на него вот так и не пытаться коснуться лица кончиками пальцев. Не хотеть повторить острые скулы, вплести ладонь в густые темные волосы, почувствовать его губы на своих. А ведь они даже ни разу не целовались…
С ума сойти!
— Неважно, — сказала она неожиданно сухо. Во рту тоже было сухо, то ли от зелья, то ли от того, что внутренний жар высушил все. — Мы договорились. Ты дал слово. Между нами ничего нет и не может быть.
Она должна была это сказать. Кто-то должен был это сказать, пусть даже на миг исказившая его лицо боль незамедлительно отозвалась в ней. В самом сердце.
К счастью, пространство разорвал портал, но, вопреки всем ожиданиям, шагнул из него не магистр Симран, а ректор и ее отец. То есть отец Софии. Иван Драконов.
— Архимаг, возможно, вы принимаете поспешное решение… — негромко начала было ректор, но отец ее перебил:
— Это решение окончательное и обсуждению не подлежит. Моя дочь не будет учиться в Академии, где учится вместилище темной магии Ленор Ларо.
— Папа, она меня спасла!
Первое время называть этого мужчину отцом было странно. Особенно странно еще и потому, что для Софии высоченный, похожий на русского богатыря с картины Васнецова — широкоплечий, с густой темной бородой, мужчина тоже был чужим. Между отцом и дочерью не было особой близости, насколько Соня поняла во время недолгих визитов домой, а впрочем, между дочерью и матерью (матерью Софии) тоже.
То ли в семье Драконовых было так не принято, то ли это специально для нее повторяло ее семью: от Софии тоже откупались подарками, дорогими нарядами, всем самым лучшим, потому что больше нечего было дать. Ни ей, ни ее младшей сестре, которая в следующем году заканчивала школу и вроде как тоже собиралась поступать в Академию Драконова. Правда, теперь далеко не факт, что ей это позволят.
— Спасла? Что за вздор?! — Драконов хмыкнул. — Если эта девица разбросала напавших на тебя, это вовсе не значит, что она тебя спасала. Это значит лишь то, что у нее был какой-то свой умысел, и я даже могу представить, какой. Втереться тебе в доверие, а после использовать твое влияние, чтобы еще прочнее укрепиться в Академии несмотря ни на что.
Соня открыла было рот, но Драконов рыкнул:
— Довольно! Я не стану больше слушать никаких идиотских оправданий касаемо Ленор Ларо. Ее мотивы как на ладони, но, похоже только для меня. И, похоже, благодаря особому покровителю, с которым она делит постель, здесь больше ни у кого не хватает духу говорить это прямо и называть вещи своими именами. Но если для тебя это простительно благодаря твоему возрасту, — он взглянул на Соню как на дитя неразумное, потом перевел взгляд на застывшую точеным изваянием драконессу, — то для вас, ректор Эстре, это первый тревожный знак. Очень тревожный. Особенно учитывая то, что я вхожу в попечительский совет и вынужден забирать свою дочь лишь потому, что вы отказались незамедлительно отстранить от занятий потенциальную угрозу для всех!
— Вы несправедливы. — В воцарившейся после его отповеди тишине голос Сезара прозвучал так резко, что Драконов на миг опешил. Изумление отразилось на его лице сначала приподнятыми, а после сведенными густыми бровями, что, впрочем, не помешало Сезару продолжить: — Ваша дочь должна была стать жертвой интриг, которые пресекла адептка Ларо. Если бы не она, пострадала бы и София, и ее, и ваша репутация.
— Видимо, та самая, — Драконов быстро пришел в себя, — которую вы всеми силами пытались и продолжаете пытаться разрушить. Вместе с вашим братом, тэрн-ар Драгон. Я ни слова вам не сказал, когда вы на глазах у всех утащили мою дочь в портал, оставив остальным додумывать, что было дальше. Ни слова не сказал, когда ваш брат вздумал быстро сменить невесту, заменив Ленор Ларо моей дочерью. Исключительно потому, что вы выручили нас в трудной ситуации. Но терпеть ваши вмешательства — особенно учитывая, что для моей дочери вы никто, я больше не стану. Думаю, не стоит напоминать, что вы больше не несете ответственность за Софию, а заодно и о том, что ваша ответственность теперь заключается исключительно в вашей невесте. Которая, к слову сказать, сейчас совершенно одна, что тоже не соответствует укреплению ее репутации.
— Я всего лишь говорю о том, что ваша дочь сейчас здесь, а не полуголая позирует в объятиях трех мерзавцев исключительно благодаря Ленор Ларо. — Глаза Сезара снова сверкнули, но не тьмой. Надо признаться, он отменно владел собой, и, насколько поняла Соня, во многом благодаря Валентайну Альгору. — Что же касается ваших заблуждений относительно моих намерений по поводу Софии, они только ваши, и ничьи больше. Я глубоко уважаю вашу дочь, и никогда не сделаю ничего, что ей навредит. Архимаг. Ректор Эстре. София.
Попрощавшись, Сезар вышел так поспешно, что впору задумываться, не поспешила ли она с выводами по поводу его контроля, но Соне было не до этого. Во-первых, на душе было гадко из-за случившегося. Во-вторых, последними словами Сезар ясно дал понять, что принял ее решение, что между ними действительно ничего нет и не может быть. И пусть она сама несколько минут довольно ясно об этом сказала, сейчас было невыносимо больно. Так, словно из груди вынули сердце и кинули в драконий огонь, где оно не могло сгореть окончательно, но продолжало пылать.
Возможно, именно поэтому услышав от отца:
— София, собирайся.
Она всего лишь слабо возразила:
— Но пап, я не хочу бросать учебу.
— Ты ее не бросишь. Будешь учиться дома в соответствии с программой, сдавать все необходимое, появляясь здесь в сопровождении моих лучших воинов. До тех пор, пока этот карнавал безумия не закончится и все не встанет на свои места. Что, я надеюсь, произойдет очень быстро. После окончательного рассмотрения дела Ленор Ларо.
Напоследок вперив в ректора гневный взгляд, Драконов кивнул, признавая за дочерью право на пять минут, чтобы прийти в себя и одеться, и тоже вышел. Что же касается ректора, она открыла портал в такой ярости, что чудом не снесла потоками воздуха половину зелий магистра Симрана на пол.
Оставшись одна, Соня обвела взглядом знакомый зал. Операционный, как его называли в лазарете, сюда привозили всех на осмотр. Просторный, светлый, чтобы было не только где поставить койки, но и где развернуться магистру Симрану, а также его помощникам. Высокие арочные окна возносились чуть ли не к самому потолку, витражные стекла сейчас были плотно закрыты, на стенах мерцали артефакты освещения и обогрева.
Соня хорошо помнила, как оказалась здесь в первый раз: растерянная, сбитая с толку, потрясенная. Только что она держала в руках фотоаппарат, только что они с Леной были вместе — и вот уже какая-то странная молния, их накрывает куполом, потом Лена ее отталкивает, и… в себя она приходит уже здесь. Рядом с Сезаром. Да еще и после магической дуэли!
