— Капитан, — я вежливо склонил перед ним голову.
— Все строите свои завиральные теории, Стейнсон?
— Благодаря им мы едва не поймали преступника, — гордо задрал я подбородок.
— А, по-моему, именно эти теории и привели вашего друга к мысли убить женщину, чтобы свалить вину на маньяка. Истории известны подобные случаи, — Вигбьорнсон независимо протопал вниз по лестнице, заставив нас с Марисоном посторониться. Его подчиненные не преминули поухмыляться, а один даже толкнул меня плечом. — Надеюсь, вас самого эти завиральные идеи не приведут к беде, — добавил Вигбьорнсон напоследок. — Я слежу за вами, Стейнсон.
— Спасибо за предупреждение, капитан, — холодно ответил я.
Как бы там ни было, а доказательства невиновности Лейва я решил скорее отвезти к начальнику полиции, игнорируя Вигбьорнсона. Марисон увязался следом, чтобы подтвердить мои слова. Хоть его и описывали как весьма услужливого и вежливого парня, со мной он вел себя с поразительным упрямством, пришлось отпросить его у начальства на пару часов.
Выходя из здания полиции, я заметил неподалеку Сига. Увидев меня, он явно поспешил навстречу, но у меня не было времени с ним сейчас разговаривать, да еще и в присутствии Марисона, поэтому я только махнул ему рукой и сел в машину. Он проводил меня на удивление недружелюбным взглядом.
Я отправился прямиком к начальнику полиции города. Встречал он меня после того, как я доказал, что могу предугадывать не только время, но и места убийств, куда вежливее и выслушал внимательно. Путем сравнения мне удалось показать, что записка действительно была вырезана из сборника стихов Лейва, который он выбросил публично за несколько недель до убийства, чему было несколько свидетелей. Марисон в свою очередь утверждал, что в книге, когда он ее подобрал, все страницы были на месте.
— Это весьма слабые доказательства, — качнул головой начальник полиции. — Рядовой Марисон мог просто не заметить отсутствия страницы, а то, что следователь Фроудсон избавился от блокнота, могло быть всего лишь прикрытием, он ведь не предполагал, что кто-то вытащит тетрадь из мусорки. В то же время это говорит о том, что у него был замысел организовать убийство заранее, это умысел.
— Но все страницы тогда были на месте! — возмутился рядовой. — Я не один раз читал книгу и даже зачитывал стихи из нее своей матушке!
Начальник полиции поглядел на него с умилением, но покачал головой:
— Это недостаточное доказательство. Если вы будете усердствовать, рядового могут привлечь за соучастие в подлоге, утверждая, что он врет, чтобы спасти следователя Фроудсона от смерти. Вам нужны более веские улики.
— Они у вас будут, — кивнул я. — Мы в любом случае обязаны поймать этого убийцу до следующего преступления.
— Да-да, конечно, иначе будет убита еще одна женщина, — чуть лениво закончил мою мысль начальник полиции.
— Нет! Если мы не успеем остановить его, он завершит цикл. Двенадцатое убийство станет последним жертвоприношением, и у него будет достаточно энергии, чтобы совершить то, что он планирует.
— Что же это?
— Точно не известно, — соврал я. — Но вряд ли кто-то стал бы убивать десяток человек просто ради того, чтобы устроить над городом фейерверк! Уверен, что итогом этого ритуала будет что-то еще более страшное чем все, что он сделал до того. А вы видели, в каком состоянии он оставляет после себя тела жертв.
— Кроме последней, что тоже играет против вашего напарника, — заметил начальник полиции.
— У него просто не было времени из-за облавы!..
— Да-да, конечно, — отмахнулся он. — Что ж, если это все, то вы свободны. Я приобщу этот блокнот к другим доказательствам, но как бы это не казалось хуже для вашего напарника. Теперь уже он точно не сможет отрицать, что записка написана им.
— Не записка, а стихи, и отрицать его авторство было глупо с самого начала…
— Лучше бы вы все же сперва посоветовались с его адвокатом, узнали, какую линию защиты он избрал… впрочем, не важно. Сделанного не воротишь.
Я кивнул и положил на стол несколько листов с записанными показаниями Марисона. Начальник задал ему еще несколько контрольных вопросов, а потом отпустил нас восвояси. Мои подозрения на счет того, что страницу мог вырезать только тот, кто знал о том, что Марисон забрал блокнот, начальник не стал комментировать.
По дороге обратно в отделение я думал о том, что преступник не обязательно задумал всю эту комбинацию заранее, как мне казалось до того. Блокнот мог спокойно храниться в ящике рядового просто так, и только решив подставить Лейва, убийца вспомнил об этом. То есть план он придумывал не заранее, а как минимум после того, как Марисон перестал перечитывать сборник стихов.
Что же изменилось? Он узнал о будущей облаве в выбранном районе и решил нас устранить? Но при чем же здесь тогда Лейв? Он никогда не был активным участником облавы, только связующим звеном. Если бы вдруг я был убит, не думаю, что он продолжил бы сотрудничать с Рикой и искать убийцу теми же методами, что и я. Выманить миссис Кьеллсон из дома в нужную ночь — очень рисковый план. Но он пошел на это, потому что ему важно было устранить и Лейва тоже.
Почему? Чем так важен был Лейв для этого дела?
Не тем ли, что до этого он активно помогал мне составлять списки подозреваемых из попаданцев? Значит ли это, что в них затесалась какая-то полезная информация, которой мы не заметили?
Глава 63. Драдрерика
Я не думала, что будет проблема в том, чтобы остановиться, но магия вела меня, она завладела моим телом, и я стала ощущать себя всего лишь игрушкой в чужих руках. Я так долго и старательно настраивалась на это и училась следовать токам магии…
«Дольше, чем сама осознавала…» — неожиданная мысль заставила меня дернуться, нарушая ритм музыки.
В уши ворвался противный звон хронографа. Огромным усилием воли я оборвала нити, что связали меня с силой этого мира, дернула руками, нарушая поток магии. Меня всю трясло, мышцы закаменели, будто после ужасно тяжелой и долгой тренировки, коса была мокрая, хоть выжимай.
За границей магической защиты стоял один из помощников экзаменаторов и смотрел на меня, будто на забавную зверюшку:
— Время экзамена истекло, вам следует закончить напитывать амулет и сдать его для проверки.
— Я уже закончила, вы же сами видите, — заметила, стараясь говорить спокойно.
Чтобы подойти к нему ближе, мне пришлось собрать волю в кулак — мышцы плохо слушались. Магия тоже не торопилась восстанавливаться, поэтому, чтобы снять защиту, пришлось поднять руку и коснуться ее — настроенные на это заклинания сработали, и полупрозрачная стена пропала. Я смогла передать амулет проверяющему, а сама, пошатываясь, отправилась к стене — все же ходить по залу без обуви было неприлично по местным меркам, да и в помещении было довольно холодно.
