— О чем?
— Оставить ее в покое!
— Но!..
— Вот и послушайся ее хоть в кой-то веке!
— Но как же!..
— Сиг, прости, но ты ведешь себя уже слишком навязчиво. Пойми, чем больше ты ее преследуешь, тем активнее она от тебя бежит. Попробуй остановиться.
— Ты считаешь, тогда она вернется? — он посмотрел на меня с надеждой.
— Я считаю, тебе нужно подумать о себе. Ты ее любишь?
— Конечно!
— Тогда прислушайся к тому, что она тебе сказала! Даже не сказала — прокричала!
Он поджал губы и потупился.
— Сиг, подумай, это уже слишком. Ты бродишь за ней с видом побитой собаки уже который день.
— Неправда! — возмутился он.
Я смерила его скептическим взглядом, и он потупился.
— Я подумаю, — наконец, выдавил он из себя после паузы.
— Подумай, — кивнула я и похлопала его по плечу. — Поверь, я была бы счастлива за вас, если бы вы любили друг друга. Но, если уж она ответила отказом, нужно смириться.
Он промолчал, а я поспешила вернуться к своим подопечным и помочь им выйти из медитации.
— Сделайте глубокий вздох и откройте глаза. Итак, как вы теперь себя чувствуете? — улыбнулась я.
Они удивленно улыбались и переглядывались — многие ощутили облегчение. Вдруг одна из учениц вскрикнула удивленно.
— Не может быть!
— Что случилось?
— У меня был порез вот здесь, на руке. Он так саднил все время и мешал мне заниматься — я все время его задевала. А теперь смотрите, — она протянула вперед руку, и все увидели, что вместо запекшейся корки крови на ее руке осталось лишь легкое покраснение.
— У тебя талант к исцелению, — улыбнулась я. — Нужно развивать способности.
Девушки удивленно загалдели, поздравляя девушку и гадая, какие таланты найдутся у них самих.
Глава 70. Эрик
— Что еще вы знаете?
— Да ничего я не знаю, — хохотнул мужчина. — Подозреваю только. Странности за ним водились. А еще он рисовать любил.
— Рисовать?
— Да, странные рисунки рисовал, диковинные. А однажды с мужиком с другого края улицы серьезно поссорился, тот грозился ему морду набить за что-то. На следующий день я увидел, как этот Агхер на заборе у того мужика что-то нарисовал, будто пометил. А ночью у того дом заполыхал. Детей только успели из окон выбросить, а взрослые все сгорели. Так вот. Меня от одного взгляда этого Агхера ознобом прошибало, а сказать никому не мог — я ж видел, что он дома был, когда пожар начался. Не знаю, нанял он кого или…
— Или магией воспользовался, — кивнул я. — Еще что-то знаете? Куда он пропал?
Мужик замялся, занервничал.
— Ну, же, говорите! Все равно время прошло, теперь вам за это ничего точно не будет!
— Я и прежде замечал, что по выходным он дома не сидит, все бродит где-то целый день. Казалось мне — ищет кого. А потом заулыбался-успокоился. И деньги у него начали появляться. Не те, что раньше водились, совсем другие деньги. Я ж вором тогда был, я такие вещи замечал: и артефакты дорогие, и одежда добротная, хоть и не яркая, другие приметы… но мыслей ограбить его у меня, конечно, не было, еще не хватало нарываться.
— У вас были идеи, откуда у него деньги?
Он нехотя кивнул:
— Подумал, что он нашел того, кого искал и теперь шантажирует. Он такой… крыса в общем, подлый малый, он мог. А потом подошел он ко мне однажды. Попросил найти того, кто сможет ему помочь документы новые сделать, но такие, чтоб никто не подкопался.
— И вы согласились? — напрягся я.
— А что делать было? Таким людям не отказывают. Я свел его с Чернильщиком, знаете такого?
Я отрицательно качнул головой.
— Он сидит уже, тоже поймали. Фальшивомонетчиком он был. Бумаги и документы редко подделывал, но, если брался, то это была работа высшего качества. Но и деньги драл, будто золотом писал. Я думал, что Агхер об него зубы-то пообломает…
— И что?
— И ничего. Съехал он вскоре. А меня через пару недель арестовали.
Я нахмурился:
— Вы считаете, что это он вас сдал?
— Я ничего не считаю. Но я бы не удивился даже если бы он мне перо в печень ткнул, чтобы только свидетелей не оставлять. Повезло, — он трижды сплюнул в сторону. — Знавал я на каторге и убийц и всяких психов, но Агхер — такая тварь, что таких я больше и не видал. Что он сотворил-то? Убил кого?
— Спасибо за содействие, — кивнул я, не желая отвечать и развернулся, чтобы уйти.
— Точно грохнул кого-то! — заржал мне в след бывший уголовник, — у вас, господин следователь, все по лицу видно. Да и что удивляться, человек такой — тварь редкостная.
Я остановился и обернулся:
— А если нужно будет, вы его узнаете?
— Свидетелем не буду, даже не просите.
Я нахмурился.
— И не угрожайте. Нет такой угрозы, которая была бы страшнее смерти, а ее мне этот гад легко обеспечит, я такое за версту чую, а заодно всю семью уничтожит, чтобы неповадно было. А у меня дети и мать старая. Вон Чернилщика свидетелем просите. Он его тоже видел и разговаривал. Ежели срок ему скостите, может, и согласится опознать.
Вытащить фальшивомонетчика из тюрьмы власти у меня не было, а чтобы попросить о таком у начальства — слишком слабые доказательства были. Но я мог с ним хотя бы пообщаться. Для этого пришлось составить кучу прошений и других бумаг и оббить десяток порогов разнообразных полицейских, судебных и тюремных инстанций. Привозить его с каторги по моему запросу отказались, но разрешили самому съездить на горные разработки, где он отбывает свое наказание.
Так же я смог изучить дело фальшивомонетчика и узнал, что арестовали его благодаря анонимному доносу, что меня очень насторожило. Неужели, это действительно Агхер так замел следы? Но ведь никто и никогда не смог бы их связать… но еще я поднял и дело бывшего вора. Там все было сложно и запутанно. Казалось бы, Агхер уже уехал, когда его сосед был арестован, однако… однако… взяли его по анонимному доносу. Конечно, это не редкость, но странно, что оба события произошли после контакта двух преступников с одним и тем же человеком. Весьма подозрительно.
Дорога до горных разработок, даже на магомобиле, заняла целый день. В предгорьях уже выпал снег и было очень холодно. В небольшом вольном поселении, что ютилось под горой, не было даже приличной гостиницы, только несколько семей сдавали комнаты приезжим с официальными бумагами. Мне пришлось тоже заночевать, прежде чем я смог поутру попасть в тюрьму. Опять длительные проверки и десятки заполненных формуляров, прежде чем преступник по кличке Чернильщик вошел в допросную и нас оставили наедине. Небольшого роста мужчина с растрепанными грязно-черными волосами и бородой, но ясными глазами прошел к столу и вольготно развалился на стуле:
