— Давай же, ну! Выдвини свои требования? Чего ты хочешь? Хочешь, этот твой, — он поморщился, глазами указав на Эрика, — станет твоим первым рабом? Никто, кроме тебя, не будет управлять его судьбой, никто его не убьет, никто не тронет…
Я дрогнула, на миг, всего на мгновение. Сохранить ему жизнь — так заманчиво…
— Я смогу, я поклянусь тебе в верности, откажусь от свободы, если благодаря этому ты выживешь, — заметив мое сомнение, произнес Эрик.
Я отрицательно мотнула головой, и она закружилась, мешая думать. Когда я прикрыла глаза, то под веками зазмеились магические потоки. Не пробить, не уничтожить, не разорвать. Слишком мощные силы для одной слабой магички, истративший всю энергию, да ее полуживого жениха.
Император продолжал говорить что-то, угрожал и уговаривал поочередно, но я почти его не слышала. Мне было дурно, магия шла сквозь меня, словно я не была живым человеком, словно я всего лишь проводник. Я поглощала энергию извне и немедленно отдавала ее на подпитку защищающей нас стены, сотрясающейся от ударов Трюггви и Астридсона. Артефактор использовал какие-то готовые амулеты, а вот убийца справлялся самостоятельно. Откуда он брал силы?
Я сощурилась и смогла углядеть поток энергии, идущей через межмировое окно. Раб императора, конечно, он мог использовать резерв самого правителя, а другие рабы, вероятно, сейчас его наполняли… и погибали, если не справлялись. Словно все они были лишь проводниками энергии от мира к хозяину и обратно в мир, щупальцами огромного осмьинога. И я точно так же с опустошенным резервом качала силу из окружающего пространства в нашу защиту, пытаясь выстоять. Как бездушный проводник энергии.
Проводник…
Точно как сказал Астридсон. И когда раба кладут на алтарь, он обращается в прах и драгоценные камни, усиливающие и стабилизирующие эту способность. Алтарь фокусирует силу, притягивает ее, как тянет сейчас поток от Источника, направит ее в того, кто ляжет на него.
Если бы у меня был заполнен резерв, я, возможно, смогла бы избавиться от Трюггви и даже, быть может, прервать ритуал. Если позволить силе Источника пройти через себя, но не прерывать ее питание Защиты, а только разорвать те заклинания, которыми окутан город, выжечь те места, где были убиты несчастные женщины, стереть те заклинания… если…
— Если ты не снимешь защиту, я перережу глотку твоим брату и матери прямо сейчас, — рычит Император, не сдерживаясь, когда я возвращаюсь из своих мыслей. Его всего трясет, на лбу видны бисеринки пота. Я, конечно, выгляжу еще хуже, но рада видеть, что мои действия возымели хоть какой-то эффект.
— Не надо, что вы, я сейчас же вам помогу! — тяну тоненьким голоском, переигрывая. Поднимаюсь на ноги, от резкого подъема меня слегка ведет.
— Что ты задумала? — шипит Эрик, не веря в мою игру.
— Не вмешивайся в это, — говорю ему строго и, пока он удивленно моргает, подхожу к алтарю.
Камень высокий, мне по пояс, а я совсем обессилена, но подтягиваюсь на руках и забираюсь сверху, переворачиваюсь на спину и развожу руки в стороны.
— Завершим ритуал. Вам ведь нужна была жертва? — произношу уже серьезно.
— Если ты так решила спасти своего любовника, то так и быть, я сохраню ему жизнь, если не будет сопротивляться, — смеется Император. — Послужи мне, и я дарую тебе вознаграждение…
— Что ты творишь?! — Эрик подбегает и пытается стянуть меня с алтаря, но я отбрасываю его в сторону.
Меня наполняет магия. Она заполняет мой резерв, будто приливная волна прибрежную пещеру, проникая во все щелочки, во все поры, до невыносимого ощущения, будто меня вот-вот разорвет от этого.
Но я не собираюсь это терпеть, у меня другие планы. И я спешу выплеснуть эту силу: в укрепление защиты вокруг алтаря, еще слой внутри, чтобы Эрик не помешал мне. Он рвется ко мне, стучит кулаками по тонкой пленке защиты, на что-то большее у него нет магической энергии.
Дальше… отбросить Трюггви мощным ударом. Его щиты сминаются под моим натиском. Мои каналы горят огнем, но это не важно, важно уничтожить того, кто угрожает моим близким.
Астридсона просто отбрасываю прочь, так что он врезается в дерево и без сознания сползает по стволу к корням. Не знаю, выжил ли или я раздробила ему череп.
Я нахожусь в странном состоянии почти-медитации, чувствую, как магия течет через меня. Мне мучительно-больно, но я пропускаю эту боль через себя, не позволяя себе остановиться. Все дальше и дальше. Я вижу на земле перед собой рисунок из двенадцати созвездий, связь от них тянется к местам одиннадцати смертей. Последняя будет моей, но я не позволю ей завершить круг.
Скольжу по этой связи до той самой ночки, пропитанной кровью и взрываю землю, добираясь до посажанных там семян магии. Немногие ночные прохожие, крича, разбегаются от взрыва, а потом и пламени, полыхающего прямо посреди улицы.
Скорее, мне нужно скорее, слишком много энергии.
Следом беру уже два места одновременно, а потом и три. Разрываю энергетические потоки, привязывающие магическую печать к этой земле, к этому миру.
Император понимает, что я творю что-то не то, и пытается добраться до меня из иного мира. Он жрец этого ритуала, а я лишь жертва. Меня бьет болью, выворачивает тело, но я не позволяю себе останавливаться, я сделала слишком мало. Но жертва тоже имеет свои способности и свои силы, если постарается. Часто она способна на большее, чем обычный участник ритуала.
Грань меж мирами истончается, я вижу Защиту будто тонкую радужную пленку, через нее проходит образ императора, его сила, а сила нашего мира питает его печать, единую в двух мирах печать этого ритуала. Как долго еще Защита продержится — я не знаю.
Что делать дальше? Как разорвать эту печать? Если бы дотянуться до Императора… Я пытаюсь, но Защита сама меня не пропускает, проявляет стойкость где не надо. А вот ему это не мешает, он имеет более полный контроль над печатью, и рука моя уже сломана, а плечо, кажется вывихнуто. Он пытается заставить меня вести, как и положено простой жертве, потерять концетрацию и позволить энергии разорвать мое тело. Нет уж.
Я вновь смотрю на силу Источника, она подобна столпу света, исходящего из земли, закрученного, словно торнадо, и врастающего в Защиту. Печать все тянет и тянет его в нашу сторону, он уже совсем близок.
Абсолютная энергия и абсолютная власть. Я пытаюсь сопротивляться этому приближению, отталкивать, но моих сил не хватает…
А потом я понимаю — не за чем. Пусть будет так, как и задумано.
Я перестаю сопротивляться, и Источник резко дергается к печати, к алтарю. Притягиваю его сильнее, еще сильнее, словно жадный безумец, пока поток не оказывается проходящим прямо через алтарь.
Белая, словно молоко, ослепляющая неописуемая боль пронзает меня. Мое тело будто не существует, будто теряет свое физическое воплощение. Нет больше ничего. Словно я сгораю в белом пламене чистой энергии…
