— И откуда же такие сведенья? — мрачно поинтересовался Вигбьорнсон.
— В книгах читал, — буркнул я.
В ответ он рассмеялся, а вместе с ним и вся остальная часть команды. Мне пришлось промолчать.
— Что ж, завтра узнаем, кто из нас будет прав, — с усмешкой бросил Вигбьорнсон.
Мы с Лейвом были на чужой территории: под оперативный штаб выделили комнату в офисе полиции района, в котором было найдено больше всего жертв и большая часть полицейских были местными. Еще несколько человек присоединилось из других районов, ну, и мы — выскочки с магической теорией, которая ничем не была подтверждена. Даже тот факт, что я верно рассчитал дату предстоящего убийства, не заставил команду уважать меня больше, а вот про прошение к главе полиции уже все слышали и ожидали от меня подобного поведения в новой команде. В общем, ничего хорошего.
— Завтра начнется ад, — заметил я, когда мы с Лейвом после совещания шагали в сторону машины.
— Может, обойдется? — протянул он тоскливо.
— Они обещают вознаграждение за любые сведенья о маньяке. Деньги для жителей бедного района, внимание газетчиков, возможность подгадить врагам. Завтра после выпуска газет участок будет заполнен лжесвидетелями и просто сумасшедшими, выудить из этого потока бреда что-то стоящее будет невозможно.
Уже через неделю все камеры этого отделения полиции были заполнены подозреваемыми, а полицейские с ног сбивались, пытаясь проверить их алиби на ночи убийств, обыскивая жилье в поисках ножей и прочего. Я старался сосредоточиться на том, чтобы выводить свидетелей на чистую воду, подлавливая на вранье, но в итоге получил выговор за недостаточное количество арестов.
Атмосфера накалялась, полицейские выбивались из сил, временно забив на повседневные обязанности, а толка не было. Через неделю в газете появилась заметка о том, что поиски убийцы зашли в тупик, а действия полиции неэффективны. Офицер Вигбьорнсон был вызван на ковер к начальству, а позже нам с Лейвом объявили о том, что нас временно переводят в другую группу для магической поддержки.
— Мы исключены из команды по поиску маньяка? — нахмурился я.
— Нет. Просто мы считаем, что сейчас тратить силы профессиональных магов на допрос свидетелей просто неэффективно, с этим справятся и обычные полицейские. Все участки отправили им по несколько опытных офицеров, чтобы разобраться с неразберихой, созданной газетчиками. А вы пока займетесь тем делом, где действительно требуется магическая поддержка, — пояснил начальник нашего отделения.
— Это к лучшему, — улыбнулся Лейв, когда мы вернулись в наш кабинет, в своей извечной манере пытаясь найти что-то положительное в случившемся. — Это действительно не наше дело — допрашивать немагов. Все они в основном преступники, им на пользу пойдет, если они посидят месяцок в камере, им не привыкать. Потом разберутся и всех выпустят.
— Выпустят, когда случится новое убийство? — мрачно осведомился я.
Лейв лишь тяжело вздохнул, но свою голову другому человеку не приставишь, неопровержимых доказательств у нас действительно не было. Преступник был даже не на шаг, а на много шагов впереди и определенно имел какие-то сведенья о прохождении расследования. Нас же сослали, чтобы не раздражали Вигбьорнсона, который был на хорошем счету у главы полиции города.
Я припомнил разговор с дедом Лейва. Это вряд ли можно было назвать допросом, потому что ничего нового он, к сожалению, не мог нам рассказать, только подтвердить рассказ Драдрерики. Пусть он и был родом не из одного с ней мира, но многое о нем слышал.
— Руническая магия довольно интересна, но в ней есть множество нюансов, — рассказывал он, попыхивая длинной трубкой. — Можно заниматься ею всю жизнь, но не уметь составить ни одного руноскрипта из более чем двух рун. Чем больше символов в рисунке, тем сложнее просчитать все его последствия. С одной стороны, они непредсказуемы, с другой, большее количество рун делает заклятье более эффективным, магия затрачивается более точечно и конкретно.
— То есть вы считаете, что наш убийца?..
— Либо рунолог высшей категории, либо сумасшедший, которому фантастически везет. Впрочем, возможно, что и то, и другое. Заниматься высшей рунической магией очень рисково из-за того, что заклятье скрепляется энергией самого мага, привязывает его к заклинанию, пока оно не исчерпано. Если что-то сделано не так, мага постигнет откат, который может стоить ему жизни. Простые руноскрипты из одной-двух рун, конечно, не так опасны, в некоторых мирах их применяют даже в быту люди с крохой магии. Выгодно то, что не нужно много умений, чтобы активировать руноскрпит. Начерти на любой сохе символы плодородия, окропи своей кровью — и, если ты хотя бы просто не ошибся в рисовании, получишь минимальный, но все же эффект.
— А на счет этих сочетаний? — я пододвинул к нему рисунки и трактовки, которые дала Драдрерика.
— Как ни странно это выглядит, я соглашусь с написанными трактовками, — кивнул пожилой мужчина. — Не все из этого я встречал, но эти два символа, — он ткнул пальцем, — определенно означают именно плодородие, а точнее я бы сказал, что это заклятье, чтобы зерно, посаженное в почву, дало большой урожай. Я частенько видел именно это сочетание рун когда-то.
— Но это же бред! — не выдержал Лейв. — Зачем кому-то чертить символы с таким значением на телах жертв посреди города? Не собирается же он пахать тут, расковыривая брусчатку!
— Это может быть иносказательно, — его дед пожал плечами, — и не забывайте, что важен весь рисунок целиком, он дает контекст. И само тело тоже как часть этого рисунка, то, где начерчен каждый из символов. Но здесь, на сердце точно должна быть самая важная часть руноскрипта. А вот здесь, по кругу… хм… часто встречается руна Альгиз… не знаю, что он имел в виду в этих сочетаниях, но, возможно, это просто защита от внешнего воздействия. Возможно, ваш преступник просто не хотел, чтобы его потревожили во время ритуала.
— Но он вырезан на внутренностях жертвы, разложенных по кругу… вряд ли он сделал это в самом начале сразу после убийства… значит ли это, что, потратив время на само преступление, убийца еще какое-то время сидит в круге вместе с телом, что требуется для его ритуала, и, боясь быть обнаруженным, ставит такую защиту?
— Вполне вероятно, — кивнул мистер Фроудсон.
Мы помолчали, задумавшись.
— А ты что-нибудь слышал о Подлунном мире, мире, где магов обращают в рабов? — сменил вдруг тему Лейв.
Его дед глянул на него удивленно, а потом сощурился:
— Зачем вам?
— Встретили тут попаданку оттуда.
— Скверное место, — покачал головой мистер Фроудсон. — Поверьте, мой прежний мир не был райским местом, но Подлунный мир не идет ни в какое сравнение с остальными. Правит им практически бессмертный маг-дракон со своими приспешниками. В специальных питомниках они выращивают себе совершенно безвольных магов-рабов, и каждый из них в любой момент способен убить себя, если хозяин прикажет. Рабы питают своих хозяев собственной магией, а, когда этого не хватает, то и жизненной силой, делая их всесильными и практически бессмертными. Помню, за пять лет до моего попадания в Закрытый мир я слышал историю, как на правителя Подлунного было совершено нападение — его серьезно ранили. Тогда убили себя двадцать лучших его рабов, чтобы отдать свою магию и жизнь, дабы вытянуть его с того света. Его власть непоколебима и бесконечна, а к жителям его мира всегда нужно относится с подозрением.
