– Неплохая мысль, – буркнул Гульд. – Вы едва не лишились достойного человека и хорошего слуги.
– Воистину, это было бы весьма печально. Спасибо за заботу. Больше вы от меня ничего не хотите?
– Пока нет, – ответил Гульд, останавливаясь на пороге. – Вы заплатили за эту комнату вперед?
– До конца недели, сержант. А что?
Гульд открыл дверь, пряча кривую усмешку.
«Чего это он вдруг так напрягся?»
– Всего хорошего, сударь.
Сержант вышел в коридор, закрыв за собой дверь. Снаружи, буквально выпучив глаза от нетерпения, ждали капрал и Облер. Гульд двинулся по коридору. Оба последовали за ним.
– Бошелен говорит, что они заплатили за неделю вперед, – сказал Гульд Облеру.
– Так и есть, сударь, – кивнул управляющий гостиницей.
– То есть пробудут здесь еще как минимум четыре дня?
– Верно.
– Капрал?
– Да, сержант?
– Оставайся возле здания, пока тебя не сменят. Облер, здесь есть черный ход?
– Да, но он тщательно заперт, закрыт на три засова.
– Это еще почему?
Писарь постучал пальцем под левым глазом и осклабился:
– Слишком уж громко дверь лязгает. Я каждый раз просыпаюсь, сударь.
– А как давно черным ходом пользовались в последний раз?
– Уже несколько недель прошло. С тех пор как появились эти двое – ни разу.
– Значит, Корбал Брош ушел через главный вход?
Облер остановился на лестничной площадке:
– Корбал Брош? Это который же из них, сударь?
– Евнух. Которого сейчас здесь нет.
– Точно нет? Вы уверены, сударь? С тех пор как они заселились, я видел выходящим из комнаты только одного – того самого, с кем вы только что говорили. Второй должен быть там, сударь, он никуда не выходил.
Гульд нахмурился:
– Ошибаешься, Облер.
Писарь, однако, лишь покачал головой.
– Ладно… А скажи мне: этот Корбал Брош что-нибудь ест?
– Гм… нет, сударь.
Сержант нахмурился еще сильнее. Глаза управляющего забегали, и он облизал губы.
– Коли подумать, сударь, так это и в самом деле странно. Если только второй не делится с ним едой. Может, они постятся или еще что.
Гульд двинулся дальше по лестнице. Капрал следовал за ним по пятам, а сзади семенил Облер.
– Как вообще выглядел этот евнух? – не оборачиваясь, спросил сержант у управляющего гостиницей.
– Рослый, сударь. Просто огромный. Кажется, вообще ни слова не сказал, только постоянно улыбался. Липкий, как дохлый кит, сударь, – вот как он выглядел. Я понятия не имел, что он евнух, но сразу почувствовал: что-то с ним не так. А теперь, когда вы сказали, сомнений нет: точно евнух.
– Выпейте вина, – сказал Бошелен, наливая до краев два кубка и протягивая один Ризу.
Тот с благодарностью его принял.
– Прошу прощения, хозяин…
– Не за что. Как сказал тот стражник, было бы крайне печально – и нежелательно, – если бы вы хоть как-то пострадали. – Он вопросительно взглянул на старика. – С чего вдруг такое упрямство? Вы производите впечатление разумного человека, Риз, – и вдруг попытались оказать сопротивление сержанту городской стражи…
– Ну… просто я не хотел подвести вас, хозяин. Мне… э-э-э… нравится эта работа.
– Боялись ее потерять? Пусть вас это не беспокоит, Риз. Мы считаем вас просто идеальным слугой.
«Мы?» Эмансипор огляделся.
– И, кроме того, любезный Риз, – продолжал чародей, потягивая вино, – я предвижу, что наше знакомство будет долгим.
– Да? Э-э-э…
– Хотя ваш разум все еще скрывает от меня свои тайны.
– В самом деле, хозяин?
– Гм… например, ваша жена, с которой вы живете вот уже тридцать лет…
– Субли? Ну, я частенько на нее ворчу, хозяин, это верно, но она все это время была рядом со мной, а иногда мне больше просто не за кого держаться, сударь, если вы меня понимаете. Я люблю ее всей душой…
– Знаю. Не в том дело, Риз. Я слышу в ваших мыслях ее голос, но не нахожу образа – я не вижу жену внутри вас, и именно это кажется мне столь странным…
Несколько мгновений они, не моргая, смотрели друг на друга поверх золотых кубков, а затем Бошелен допил остатки вина, кашлянул и отвел взгляд.
– У меня будет завтра для вас работа, Риз.
– Да, хозяин?
– Вот что, любезный… – Бошелен снова наполнил свой кубок. – Найдите нам место на корабле. На судне, которое идет как можно дальше на восток.
Эмансипор прищурился:
– Хорошо, хозяин. Мне стребовать с Облера деньги, которые вы заплатили вперед?
– Нет, пусть забирает. Но в ближайшие два дня я хотел бы покинуть Минор. Это возможно?
– Сейчас начало сезона, хозяин. Можете не сомневаться.
– Отлично. И вот еще что, Риз…
– Да, хозяин?
– Будьте осторожнее.
– Само собой, хозяин.
– Вы уже встречались раньше с тем сержантом?
Эмансипор кивнул:
– Да, причем дважды. Год назад, когда убили моего работодателя, а потом – когда убили торговца Балтро.
– Похоже, он весьма сообразителен, – задумчиво кивнул Бошелен.
– Во всех отношениях, хозяин. Сержант Гульд у нас местная знаменитость. Сам король приказывает ему вести расследования. В смысле, определенного рода. В основном убийств. Гульд никогда еще его не подводил.
– Как я понимаю, именно он ищет этого ночного убийцу, который наводит на город ужас?
– Да, сударь.
– Что ж, – улыбнулся Бошелен, – полагаю вполне естественным, что Гульд решил допросить чужеземцев вроде нас. Вы согласны?
– Пожалуй, да, хозяин, – бесстрастно подтвердил Риз.
– Но даже при всем этом, – продолжал Бошелен, глядя на вино в своем кубке, – я ценю уединение и не люблю излишнего внимания со стороны… официальных лиц. Потому я и решил отправиться в путь раньше, чем мы планировали. Однако мне не хотелось бы лишний раз тревожить Гульда. Это совершенно ни к чему…
– Он ни слова не услышит, хозяин.
– Вот и отлично. Оставайтесь ночевать здесь: вы мне нужны завтра свежим и выспавшимся.
– Да, хозяин. Спасибо, хозяин.
Эмансипор лег на кровать.
«Ни к чему лишний раз тревожить Гульда, говоришь? Ну-ну! „Вы некромант, Бошелен?“ – „Нет, что вы, сержант. Слишком уж это зловещее занятие“. Проклятье, и во что я только ввязался?»
