– Ты не можешь приказывать Крошке. Крошка приказывает тебе, и тебе, и тебе, и тебе, и тебе! – Он протиснулся мимо Стека и Шарториал. – Крошка пойдет первым. Вы все пойдете следом и будете молчать, иначе Крошка заткнет вам рты, возможно навсегда.
– Да ты совсем озверел, – заметил Тульгорд Виз.
– Верно. Озверевший Крошка сам убивает зверей голыми руками. Крошка озверел еще до того, как родились вы сами и ваши мамочки.
– Крошка оторвал ноги мулу, когда ему было шесть лет, – сказал Мошка.
– Мы теряем слишком много времени, – прошипела Шарториал.
Крошка послал женщине воздушный поцелуй, забрызгав ее лицо слюной. Стек Маринд предупреждающе рыкнул, но Крошка уже был на лестнице, и Шарториал одной рукой удержала Стека, вытирая другой лицо.
– Госпожа, – услышал Апто шепот Маринда, – за подобное оскорбление он умрет. Клянусь.
– Не важно, – ответила она. – Но в любом случае убейте его при первой возможности.
– Обязательно.
Апто посмотрел на Мошку и Блоху, встретившись с их каменными взглядами. Улыбнувшись, он помахал им рукой.
Взяв женщину под руку, Стек повел ее вверх по лестнице следом за Крошкой. Оттолкнув Борза, Апто пристроился позади Шарториал. Выругавшись, поэт попытался врезать ему по левому уху, но споткнулся и ободрал голень на первой ступеньке. На творца тут же наступил Мошка, а за ним Блоха.
Тульгорд Виз помог Нервену подняться:
– До чего же ты нескладный, поэт.
– Не дайте им меня убить, – проскулил Борз.
– Пока я жив, можешь не бояться, – сказал Смертный Меч. – В конце концов, мир без поэтов был бы… гм… куда менее нескладным.
– Но…
– Шагай и веди себя как подобает мужчине, иначе я сам тебя убью.
– Вы все настоящие чудовища, – прошипел Борз Нервен, карабкаясь по лестнице. – В моей эпической поэме не будет ни слова лжи ни о ком из вас! К тому времени, когда я закончу «Негемотанаев», слушатели будут аплодировать долбаным некромантам!
При этих его словах Апто развернулся кругом:
– Наконец-то я услышал от тебя нечто интересное!
Осторожно повернув засов, Лурма Спилибус приоткрыла тяжелую дверь. В коридор упала полоска света, заставив всех напрячься. Прищурившись, она заглянула в щель и тут же отпрянула, потирая глаз.
– Что там? – прошептала Плакса.
– Очень тесное караульное помещение. Стен не видно, но я разглядела, что там пусто. Только клочья мяса, костей, волос и разорванной одежды.
– Кто-нибудь тебя видел? – спросил Ле Грутт.
– Нет, – ответила Лурма. – Я же только что сказала: там пусто.
– Клочья мяса, костей, волос и разорванной одежды, – кивнула Плакса.
– Ну да. Клочья…
– Кто-то неплохо повеселился, – заметил Симон Нож.
– На бабулиных поминках мы отлично повеселились, – вставил Мортари. – Хотя она просто пропала невесть куда, но прошло уже несколько недель, а вряд ли кому-то требуется столько времени, чтобы набрать воды из колодца на заднем дворе. Так что мы решили, что она умерла, – вполне разумно, верно? А потом, через пару месяцев, я наткнулся прямо на нее – в смысле, в колодце. И у всех тех кошек были связаны вместе хвосты.
– Иди, Лурма, проверь, что там, – махнула рукой Плакса.
Лурма поколебалась:
– Там могут быть ловушки.
– Какого рода?
– Если бы я знала, какой от них был бы толк? Ладно, кому же еще идти, как не мне? А вы оставайтесь здесь и ведите себя тихо.
– Хорошая мысль, – одобрила Плакса.
Они присели на корточки в коридоре. Лурма Спилибус приоткрыла дверь чуть шире, а затем проскользнула в караулку. Мгновение спустя она снова высунула голову:
– Комната просторнее, чем казалось раньше.
– Что-нибудь еще? – спросила Плакса.
– Погоди! – Голова снова исчезла, а затем послышалось: – В стене напротив две двери. Обе одинаковые, и обе приоткрыты.
– Мы все там поместимся? – осведомилась Плакса.
Появилась рука и поманила их внутрь.
Быстро войдя в караулку, они тут же остановились, увидев опрокинутый деревянный стол, сломанные стулья, разбитые тарелки, смятые кружки, погнутые ножи и покореженные мечи, а также множество кусков порубленного мяса и костей с остатками окровавленной одежды. У стены лежали сложенные в кучу шесть расколотых голов, а рядом с ними – около дюжины отрубленных ног в разнообразной дешевой обуви.
Симон вытащил нож.
– Проверить, остался ли кто-то в живых? – предложил он.
– Нет, – ответила Плакса. – Полагаю, уже слишком поздно.
– Что, по-твоему, тут случилось? – слегка испуганно поинтересовался Ле Грутт.
– Это все тот демон, – сказала Плакса.
– Который на нас кончил? – Симон покачал головой. – Вряд ли. Та тварь от нас трусливо сбежала. Да и ростом она была немногим выше Мортари.
– Если только я в самом деле Мортари, – изрек тот.
– Кем же еще ты можешь быть?
– Не знаю. Это загадка.
– Лурма, – попросил Барунко, – пописай еще, пожалуйста.
– Слушайте, – Плакса подняла руку, привлекая всеобщее внимание, – тут что-то не так.
– В каком смысле? – не понял Ле Грутт.
– Ну… сперва тот демон, а теперь комната, полная растерзанных стражников. Не нравится мне это. Вы же знаете, что моей интуиции стоит доверять, и я считаю… – она покачала головой, – что чем скорее мы отыщем главу Гильдии воров и уберемся отсюда, тем лучше.
– И где же она, по-твоему? – спросила Лурма. – Плакса?
– Плакса здесь, – сказал Ле Грутт. – Собственно, я сейчас на нее смотрю.
– Лурма имела в виду нашу госпожу, – объяснила Плакса. – Думаю, она в какой-то из камер дальше по коридору, за дверью.
– За которой именно? – уточнила Лурма.
– Но тут всего одна дверь, – возразила Плакса.
– Что? Я же видела… смотри-ка! И впрямь только одна дверь! Другая исчезла! Я же тебе говорила, что здесь могут быть ловушки!
– Что это за ловушка – исчезающая дверь? – удивился Симон. – В чем смысл?
– Естественно, она заманивает тебя в другую. Лучше я сперва проверю.
– Симон, – попросил Мортари, – одолжи мне свой нож.
– Что? Прямо сейчас?
– Всего на минутку, обещаю.
Симон протянул нож. Мортари взял его и вскрыл массивную опухоль у себя на виске, из которой потекла розовая клейкая жидкость.
– Вот так-то лучше, – сказал он и, вернув нож, благодарно улыбнулся Симону.
