Офал в третий раз пожал плечами:
– Фтоит ли об этом жалеть?
– Гм… ясно, – кивнул король Бошелен. – Риз?
Слуга начал шлепать себя по щекам.
– Понял, хозяин. Приготовить экипаж. Сейчас займусь.
Крошка Певун свернул за угол и наткнулся на верзилу ростом почти с него самого. Тот взревел и замахнулся кулаком. Кулак с хрустом врезался в выдающихся размеров челюсть Крошки, вышибая ему зубы и рассекая губу. Брызнула кровь. Крошка закатил глаза, будто стараясь разглядеть собственные мозги, и рухнул на пол.
Продолжая реветь, великан устремился вниз по лестнице, размахивая кулаками. Послышался треск ломающегося носа Шарториал. Стек Маринд бросился вперед, пытаясь сцепиться с противником, но удар коленом под подбородок свалил его с ног. Падая навзничь, он приземлился на Апто Канавалиана, избавив тем самым критика от излишнего внимания здоровяка, который перепрыгнул через четыре корчащихся тела и врезался в Мошку с Блохой. Все трое покатились по лестнице, кусаясь, пинаясь и отчаянно молотя друг друга.
Завопив, Борз Нервен высоко подпрыгнул, оказавшись над клубком переплетенных тел, но при этом стукнулся макушкой о потолок. Зубы его громко лязгнули, перекусив надвое язык.
Тем временем троица дерущихся докатилась до Тульгорда Виза, который наблюдал за происходящим с отвисшей челюстью. Удар пришелся ему в ноги, сломав обе голени. Взвыв, он свалился на остальных, хотя участие в драке в данный момент интересовало его меньше всего.
Оттолкнув бесчувственное тело Стека Маринда, Апто поднялся на ноги, и в тот же миг рядом с его лицом просвистел нож, глубоко вонзившись в правое плечо падающего с потолка Борза Нервена. Изо рта его вырвалось горловое бульканье, сопровождавшееся облаком красных брызг.
Мгновение спустя по лестнице сбежали еще несколько незнакомцев во главе с косоглазой женщиной, которую постоянно бросало от стены к стене. Промчавшись прямо по лежащим на полу, они скрылись вдали. Апто в замешательстве проводил их взглядом.
Не переставая реветь, великан поднялся над безжизненными телами Мошки, Блохи и Тульгорда Виза, а затем, всхлипывая и рыдая, бросился следом за своими дружками.
Тяжело дыша, Апто опустился на ступени.
Шарториал Инфеланс присела напротив него, зажимая расквашенный нос.
– Вам больно? – спросил Апто. – Будь у меня носовой платок, госпожа…
Она осторожно покачала головой:
– Весьма любезно с вашей стороны, сударь.
– Это были… стражники?
– Вряд ли. Но некоторые из них мне… гм… знакомы. Это воры.
– Воры? Здесь? Что им тут нужно?
– Король арестовал госпожу Громкий Слух, главу Гильдии воров. Подозреваю, они явились ее спасать.
– Гм… но тут же никого нет. В смысле, в подземельях.
Шарториал молча кивнула.
Послышался стон распростертого на ступенях Стека Маринда. Чуть дальше Борз Нервен нашел свой язык и, всхлипывая, сжимал его в ладонях. Кто-то вытащил нож из его плеча, но раз уж никого в сознании рядом не было, критик предположил, что нож забрал тот же, кто его и бросил.
– Смотрите-ка, госпожа, – показал в ту сторону Апто. – По крайней мере, хоть что-то изменилось к лучшему.
– Прошу прощения?
– Впредь этот поэт никогда больше не станет петь.
Она нахмурилась, прижимая к носу окровавленную ладонь:
– Вы крайне жестоки, сударь.
– Я жесток? Да вы слышали его пение?
С верха лестницы донесся дрожащий голос:
– Крошка умер? Крошке кажется, что он труп. Это что, Крошкины зубы? Похоже на то.
– Хорошо, что ты шел первым, Крошка! – крикнул Апто. – Иначе кто знает, что могло бы случиться?
– Крошка ненавидит критиков.
Оказавшись в каком-то помещении, они без сил опустились на пол. Барунко перестал рыдать и теперь сидел, утирая глаза и нос. Руки его блестели в слабом свете факела.
Постепенно переводя дух, Плакса прислонилась к каменной стене.
– Отличная работа, Барунко, – наконец сумела выговорить она.
– Они меня напугали, – сказал великан, продолжая тереть глаза. – Появились из ниоткуда, прямо передо мной, и я тоже оказался прямо перед ними, лицом к лицу. Там был… такой урод! Я не мог ему не врезать, просто не мог!
Лурма неожиданно толкнула Плаксу в бок.
– Тсс! – прошипела она. – Мы не одни!
– Что? – Плакса подняла взгляд и увидела высокого толстяка в парчовой мантии, который стоял возле шкафа по другую сторону комнаты; хмурясь, он разглядывал их пятерку.
– Мортари, чтоб тебя, отдай мне мой нож! – прошипел Симон Нож.
– Вот он, – ответил Мортари, подползая ближе. – Я выдернул его из плеча того мужика! Видел? Брось-ка его еще разок!
– Худ тебя побери, Симон, – буркнула Лурма, – будь у тебя два ножа, ты бы смог разделаться с обоими!
– Нож только один, – сказал Ле Грутт.
– Что? Правда? Куда же подевался второй?
– Это же долбаный Великий епископ! – ахнул Ле Грутт.
Симон взвесил в руке нож и швырнул его. Клинок ударился о стену под потолком и упал на пол, расколовшись надвое.
– Вот дерьмо! – выругался Симон.
– На, возьми, – произнес Ле Грутт, суя в руки Ножа моток веревки. – Свяжи его или еще что-нибудь!
Великий епископ вдруг заговорил тонким писклявым голосом:
– Кто вы? Что вам нужно?
Плакса поднялась на ноги:
– Мы та самая Пятерка, вот кто мы такие!
– Но вас шестеро.
– Что? – Плакса взглянула на остальных. – Нет, нас пятеро. Ты что, считать не умеешь?
– Верно, – кивнул Ле Грутт. – Пятеро. Этот долбаный жрец совсем неграмотный.
– Нет, – заявила Лурма, – нас десять. Мне всегда это казалось странным…
– Вы в хранилище моих собраний, – сказал Великий епископ. – Я вас сюда не приглашал.
– Не важно, – бросила Плакса. – Мы пришли за главой Гильдии воров, и без нее мы не уйдем!
Круглое лицо епископа слегка сморщилось. Пожав плечами, он открыл шкаф, взял с полки одну из десятка отрубленных голов и, схватив ее за волосы, протянул незваным гостям:
– Тогда забирайте.
Плакса судорожно вздохнула:
– Но это… это…
– Голова Гильдии воров, – пояснил Великий епископ. – Разве не она вам была нужна?
– Эй, – крикнул Ле Грутт, – а где остальное?
– Она ниже, чем я ее помню, – прищурившись, добавил Барунко. – Кажется. На самом деле я вообще ее не помню. Это точно она?
