Она в ужасе отступает, пятится назад до дверей. Затем бежит.
- Беру оба запаха! - расплачиваюсь на кассе картой, выданной мне лично Егором, бегу на выход.
Никого. Незнакомки, похожей на меня как две капли воды, след простыл.
Набираю маму.
- Полиночка, доченька, я соскучилась. Как тебя приняла новая семья?
Не отвечаю на вопрос.
- Мама, я сегодня видела своего клона... Тишина в трубке.
- Мама, ты родила близнецов? - бью в точку, не привыкла юлить.
- Детка... я никого не рожала...
- Как это?.. мой голос дрожит, руки и губы трясутся. Меня душат рыдания.
- Мы тебя усыновили.
- Что?
- Забрали из дома грудничка, тебе было тогда всего три недели.
- Я не родная? - слезы льются нескончаемым потоком.
- Что ты такое говоришь, Заюш. Мы с папой тебя любим больше жизни.
- Я тоже люблю вас.
Отключаюсь. Вытираю слезы ладошками. Не дожидаясь девчонок, бреду на работу.
День проходит как во сне. Вечер также. Аська чего-то бухтит по поводу подаренных духов, даже не притрагивается. И мне пофиг.
Яся сразу распаковывает коробочку, брызгает себе и мне за ушко.
- Вкусно, - пыхтит Васька, обнюхивая меня.
А мне всё безразлично. Я пустая, сломанная, обкромсанная, неполноценная. Моя душа горит, бьётся в агонии. В моем сердце пробита дыра. Вся моя жизнь оказалась фальшивой.
Знаю, что меня может починить.
Я должна найти ту, что разделила сегодня мою жизнь на «До» и «После».
* * *
Глава 21
Настоящее
Василий
Везу своих в торговый центр. Водителя отпустил, едем вшестером, прихватили с собой самого здорового охранника, кто-то же должен пакеты носить.
- Эй, о чём задумался? - Ася толкает меня в плечо.
- Прости, мамку этих Одуванчиков вспомнил, - бросаю взгляд на троицу, сидящую в детских креслах на заднем сидении.
Сестра делает над собой усилие, поворачивает назад голову. Внимательно и бесстрашно разглядывает племяшей.
Смеюсь, подмечая, как она осмелела. Видимо, спинка кресла служит для неё мнимым барьером между ней и "тигрятами" в вольере.
- Одуванчики, - Ася обращается к девчонкам, - вы с косами-то давно ходите?
- "Со вчера", - верещит Маша.
- Может, расплетёмся в парикмахерской? Там вам новые заплетут?
Маша глядит недоверчиво, а по Майе видно, уже боготворит тетку.
- Ногти накрасят? - уточняет вторая, скашивая глаза на сестру.
- Вам уже можно? - недоверчиво интересуется Ася, стреляя в малышек синим взглядом.
- Да, - кивают поспешно.
- Мишутка, ты чего такой молчаливый? - Ася касается коленей моего сына.
Мальчик вздрагивает, жмётся к сёстрам.
- Ух, ты без них никуда, да? Как ниточка за иголочками?
- Это они без меня никуда! - сын устремляет в тетку уверенный взгляд. Мужичок.
- Знаешь, у нас есть знакомая семья. У них растут пацаны -близнецы твоего возраста Тимофей и Матвей. Могу познакомить.
Сын недоверчиво хмурит лобик, бросает на меня вопросительный взгляд. Мнётся. Жмётся, но не решается.
Замечаю, что Маша щипает брата за руку, что-то ему подсказывая, науськивая.
- Затюкали тебя девчонки, да? - понимающе интересуется Ася.
Кусает губы, чего-то там себе думает. - Ребята занимаются хоккеем, если захочешь, папа сводит тебя на их тренировку!
Бинго! Ай, да, умница Аська. В точку попала, у сына загораются глаза.
- Хочешь стать известным снайпером?! - тут же подключаюсь к разговору.
- Я не умею стрелять, - немного обиженно заявляет сын.
- Стрелять я тебя в тире научу. Я сейчас говорю про снайпера - бомбардира, результативного нападающего в хоккее. Снаряд ледового снайпера - это шайба.
Сын слушает меня, развесив уши.
- Маша, прекрати лупить брата, - не выдерживаю, делаю дочери замечание.
Маленькая Полькина копия смотрит на меня букой, но послушно убирает лапки от брата. Теряет к разговору интерес, глядит с наигранным интересом в окно. Мимо проносятся шеренги деревьев, сотни домов с яркими глазницами горящих окон.
- Приехали, - вынимаю из машины троих детей по очереди. Недоумеваю, если бы неделю назад мне сказали, что такое возможно, я бы ее поверил.
- Сначала "парикмакерская" - кудахчет Майка, тянет Асю вперед, показывая, что надо ускориться.
- Хорошо, девочки с Игорем идут в салон, мы с Мишаней за подарками, - прижимаю сына к себе. Оказывается, его и не надо прижимать, он сам приклеивается. Мне остается только положить огромные ладони на его маленькие плечики.
Я как Голум готов сейчас орать, хвастаться перед всеми - Мой сын!
- Как думаешь, девчонкам понравится? - показываю сыну два именных браслета.
Прыскает в кулак.
- Что не так?
- Папа. Майка не догадается, а Машка сразу засечёт, что это не подарок, а определитель. Она тебя подставит завтра же, подложив Майке свой браслет.
Блин! Мне было бы проще различать близняшек по красивым браслетикам на загорелых тонких запястьях. Мне не мучиться, и им приятно. Папин подарок. Но, похоже, придется пользоваться старым проверенным способом - по цвету колготок!
Расплачиваюсь, складываю браслетики в карман, шепчу в кулак заклинание:
- Хоть бы понравился подарок!
Через час встречаем наших "женщин" у кафе.
- Ой! - восхищаюсь кудряшками. Все три похожи на барашков в «отаре». Ладно, лишь бы им нравилось!
- Зачётно! - со знание дела заявляет сын, подталкивая меня в бок.
- Модницы мои, это вам, - достаю браслетики.
Обе дочки визжат от счастья, когда застежка защелкивается на их запястьях.
- Слов нет, - бормочет издевательски Аська. - Ты бы еще мне такой подарил. А то мало ли, амнезия какая...
Хмурюсь на секунду. Затем бросаю взгляд на дочек. Обе пританцовывают в такт музыке, играющей из динамика. Бомбическое настроение передается и мне.
Готов горы свернуть.
- Папочка, ты купишь нам девайсы? - Маша заглядывает мне в глаза.
- Чего?
- Айфоны!
- Э-э, - переминаюсь с ноги на ногу, гляжу на Асю во все глаза.
