Да что он о себе возомнил? Я не одна из его поклонниц, с радостью исполняющих любую прихоть.
Сам пусть садится, если так хочет!
– Я дважды повторять не стану!
Да что ты говоришь!
– И не нужно. Я не собираюсь выполнять твоё требование, даже если ты сто раз повторишь!
– Поверь, тебе лучше не злить меня еще больше, – переходит к угрозам Волков, но на этот раз я перебиваю его, не дав договорить.
– Ты не имеешь права что-то требовать от меня! Как и оскорблять меня! Ты слишком многое о себе возомнил, Кирилл, раз решил, что я как послушная собака стану исполнять команды, – на эмоциях делаю шаг к парню и тычу указательным пальцем в его каменную грудь. – Оставь меня в покое уже, слышишь?
Моя гневная тирада действует на парня странно. Вместо ответной порции обидных слов, угроз или проявления признаков злости я получаю затуманенный и какой-то… поплывший взгляд.
Этот взгляд, совершенно не свойственный Волкову, заставляет меня затаить дыхание. А когда он неожиданно поднимает руку к моему лицу и нежно касается щеки – сердце ухает в пропасть, а с губ срывается изумленный тихий вздох.
«Что… что происходит?» – на задворках сознания бьется мысль.
От касания парня я цепенею. Не могу пошевелиться. Даже моргнуть не могу.
От нереальности происходящего… От того, что меня нежно касается Волков.
Когда большой палец парня добирается до моих губ, почти невесомо обводит их по контуру, в конце слегка надавливая на нижнюю, по телу словно электрический разряд пробегает, вызывая за собой толпу мурашек.
Подобная реакция на прикосновения Кирилла выводит из оцепенения.
– Что ты делаешь? – собиралась спросить строго, но выходит шепот.
Собственный голос отказывается подчиняться. Как и тело, которому была отдана команда отойти от парня на безопасное расстояние, но оно не подчинилось. Я по-прежнему стояла близко к Кириллу. Слишком близко…
На мой вопрос Волков не отвечает. Он словно и вовсе его не слышит.
При взгляде на него складывалось ощущение, что он ушел глубоко в свои мысли.
Хорошие это мысли или нет, я сказать не могла. Но когда глаза Кирилла темнеют еще сильнее, становятся как непроглядная бездна, я пугаюсь.
Пугаюсь от того, что хочу узнать, что он сделает дальше.
– Кирилл, – дрогнувшим голосом зову его.
Не знаю, что сейчас происходит… с ним… со мной… но это необходимо прекратить.
Вместо ответа Кирилл громко тяжело вздыхает. Так, словно проигрывает сражение с собой и принимает поражение.
Последующее мягкое прикосновение к открытой ключице обжигает. Заставляет меня вновь умолкнуть. Все здравые мысли исчезают, потесненные непривычными ощущениями.
Я теряюсь в них… Не понимаю, что между нами происходит, и это становится не таким важным.
Неважным ровно до тех пор, пока вторая рука Кирилла не оказывается на моём мягком месте, оглаживая и ощутимо сжимая.
Вот тут моя голова снова включается, и я возмущенно, толкнув парня ладонью в грудь, произношу:
– Ты что творишь?!
Мой толчок Волкову ровным счетом не принес никакого дискомфорта. Даже не заставил на шаг отступить.
– Прекрати сейчас же, – шиплю, не дождавшись от него реакции и всё так же чувствуя его руку на своей, как он выразился ранее, заднице.
Собираюсь отстраниться, увеличить дистанцию, но Кирилл это предвидит. Он обхватывает мою талию и плотно прижимает к себе, вышибая из моего рта возмущенный возглас, который тонет в звуках клубной музыки.
– С ума сошел? Пусти меня! – пытаюсь вырваться из стальных объятий, но не преуспеваю. И тогда, вскинув голову, тем самым оказавшись в опасной близости от лица парня, спрашиваю: – Что с тобой, Волков?
Раньше Кирилл ничего подобного себе не позволял, поэтому я искренне не понимала, что изменилось. Зачем он касается меня так… так, будто ему это нравится.
– А ты как думаешь, что со мной? – не отпуская мой взгляд, с болезненной усмешкой интересуется он.
– Думаю, ты перебрал, – говорю первое, что приходит на ум. Других причин, по которым бы мы оказались в такой ситуации, не нахожу.
Волков никогда не проявлял ко мне мужского интереса. Да и зачем, когда вокруг него вьётся столько девушек? Стоит поманить любую, и она тут же упадет в его объятья.
И меня это устраивало. Я не искала его внимания. Не пыталась ему понравиться. Рядом с собой я видела совершенно другого парня, не такого как Кирилл Волков.
– Ошибаешься.
– Тогда что ты делаешь? – в полной растерянности спрашиваю.
– Поддаюсь желанию, – наклонившись, опаляя теплом, шепчет мне в губы Кирилл. А после, предотвращая мою попытку к сопротивлению, крепко обхватив мою голову ладонью, настойчиво целует.
К шквалу эмоций, обрушившихся на меня, я не была готова, поэтому первые секунды в моей голове не возникает даже мысли оттолкнуть его.
А потом… я сама не уверенна, что хочу отталкивать.
В поисках опоры вцепляюсь в предплечья Кирилла.
Сердце заходится в груди. Колотится будто на пределе сил.
Перед глазами все плывет, и я спешу их закрыть. От этого ощущения усиливаются стократ. Я захлебываюсь ими.
Поцелуй Кирилла приобретает новые краски. Он совершенно не похож на все поцелуи, что были у меня раньше.
Своим поцелуем Волков словно заявлял на меня права. Клеймил. Он подчинял. Был напористым, жадным, обжигающим. И одновременно в нем присутствовала скрытая нежность. Она проявлялась в касаниях, в том, как язык Кирилла, будто извиняясь за его несдержанность, ласково пробегался по моим горящим губам.
Было стыдно признаваться, но мне нравился этот поцелуй. Очень. И прикосновения Волкова тоже были приятны. От них в моем теле появились легкость, тепло и приятное томление.
Раньше я даже помыслить не могла, что способна так реагировать на Кирилла. На кого угодно, только не на него. А сейчас я не только позволяла ему целовать себя, я отвечала.
Робко, неуверенно возвращала ему поцелуй.
Глава 12
Счет до тридцати не помогает. Сна всё так же ни в одном глазу. Зато мысли, словно растревоженный улей, вновь набрасываются на меня, прокручивая в голове картину поцелуя с Волковым, стоит только ослабить контроль.
Застонав, открываю глаза и тянусь за телефоном. «2:15». Уже глубокая ночь, а у меня не получается избавиться от волнующих разум и сердце мыслей.
Зачем он меня поцеловал? Что на нас нашло? Ведь никаких предпосылок не было.
Я совершенно искренне, без лукавства, могу заявить, что никогда не думала о Волкове в романтическом ключе.
