Нико вздохнул:
– Думаю, это отсылка к «Звездным войнам». Уилл – фанат «Звездных войн», причем жуткий.
– Ладно тебе, синьор Мифы и Магия. Если бы ты только посмотрел оригинальную трилогию… – Уилл уставился на нас в поисках поддержки, но встретил лишь недоуменные взгляды. – Что, никто не смотрел? О боги. Вы безнадежны.
– Короче, – продолжила Рейчел, – по моей теории, Нерон держит фасции здесь, – она ткнула пальцем в середину схемы, изображающей башню в поперечном сечении. – Прямо в центре здания. Только на этом этаже нет внешних окон. Доступ исключительно через специальный лифт. Все двери укреплены небесной бронзой. Конечно, вся башня – крепость, но на этот этаж пробиться просто невозможно.
Мэг кивнула:
– Я знаю этот этаж. Нам не разрешали заходить туда. Никогда.
У всех по спине пробежал холодок. Я заметил на руках у Уилла мурашки. Мысль о том, что Мэг, наша Мэг, находилась в этой обители зла, пугала больше, чем толпы странных коров и пингвинов.
Рейчел развернула другой чертеж – схему суперсекретного этажа.
– Вот. Скорее всего, в этом хранилище. Вам к нему не подобраться, если только… – она указала на одну из соседних комнат. – Если я правильно читаю эти чертежи, здесь расположена камера для пленников. – Ее глаза сверкали от волнения. – Если вы позволите себя поймать, а потом уговорите кого-то из башни помочь вам выбраться…
– Лу была права. – Мэг ликующе посмотрела на меня. – Я же тебе говорила.
Рейчел нахмурилась, отчего пятна синей краски у нее на лбу собрались в более тесную группку:
– Что еще за Лу?
Мы рассказали ей о Лугусельве и о том, как мы мило пообщались перед тем, как я сбросил ее с крыши.
Рейчел покачала головой:
– Так… если вы уже сами все придумали, зачем я вам все это рассказываю?
– Нет-нет, – сказал Уилл. – Ты подтверждаешь эти сведения. А тебе мы доверяем больше, чем… э-э… другим источникам.
Надеюсь, он имел в виду Лу, а не меня.
– К тому же, – заметил Нико, – у тебя настоящие чертежи. – Он изучил схему. – А зачем Нерону держать пленников на том же этаже, где он хранит свою самую большую ценность?
– Держи фасции близко, а врагов еще ближе, – предположил я.
– Возможно, – сказала Рейчел. – Но фасции хорошо охраняют, причем это не обычные стражники и средства защиты. В этом хранилище есть еще что-то, что-то живое…
Теперь мурашки побежали у меня:
– Откуда ты знаешь?
– Видение. Секундная картинка, словно… словно Пифон хотел показать мне это. Он выглядел как человек, но вот голова…
– …Львиная, – сказал я.
Рейчел вздрогнула:
– Точно. А вокруг его тела скользили…
– …Змеи.
– Так тебе известно, что это?
Я напряг память. Как обычно, выкопать оттуда ничего не удалось. Пусть вас не удивляет, что мне так плохо удавалось пользоваться своими божественными знаниями: человеческий мозг – несовершенное хранилище. Мое отчаяние можно сравнить разве что с чувствами человека, вынужденного сдавать сложнейший тест по прочитанной книге. Скажем, вам задали пятьдесят страниц. И вы их прочитали. А потом учитель решает проверить вас и спрашивает: «Быстро! Какое первое слово на странице тридцать семь?»
– Я не уверен, – признался я. – Очевидно, это какой-то сильный страж. В последней пророческой терцине говорилось про льва, который змеей объят. – И я рассказал Рейчел о нашей поездке с Седыми сестрами, во время которой в буквальном смысле глаза вылезали из орбит.
Нико хмуро смотрел на чертежи, словно хотел заставить их выдать нам свои секреты.
– Получается, кем бы ни был этот страж, Нерон доверяет ему свою жизнь. Мэг, ты вроде говорила, что Лугусельва – могучая воительница?
– Так и есть.
– Так почему же она не может сама справиться с этим стражем и уничтожить фасции? – спросил он. – Зачем ей… ну, чтобы вы сдавались в плен?
Нико выразился дипломатично, но я понял, что он хотел сказать. Если Лу не может сама победить этого стража – что смогу сделать я, Лестер Пападопулос, не такой уж могучий?
– Не знаю, – пожала плечами Мэг. – Но на то должна быть причина.
«Например, Лу хочет, чтобы нас убили», – подумал я, но благоразумно промолчал.
– Допустим, Лу права, – продолжал Нико. – Вас поймали и посадили в эту камеру. Она вас выпускает. Вы убиваете стража, уничтожаете фасции, Нерон слабеет, ура. Но даже в этом случае, уж простите, что я такой кайфолом…
– Теперь я так и буду тебя называть – кайфолом, – весело сказал Уилл.
– Заткнись, Солас. Даже в этом случае вас и тронный зал Нерона будут разделять полбашни и армия императорских охранников, так?
– Мы и раньше справлялись с армиями, – заметила Мэг.
Нико рассмеялся, хотя я и не предполагал, что он на это способен.
– Хорошо. Мне нравится твой настрой. Но вы забыли об одной маленькой детали – тревожной кнопке Нерона. Если он почувствует угрозу, то может в мгновение ока взорвать Нью-Йорк. Как вы это предотвратите?
– О… – Рейчел пробормотала ругательство, недостойное жрицы. – Так вот зачем нужны они. – Дрожащими руками она открыла новую страницу с чертежами. – Я спросила о них папиного старшего архитектора, – продолжала она. – Он так и не понял, зачем они нужны. Сказал, что чертежи наверняка неправильные. В шестидесяти футах под землей, окруженные тройными стенами. Огромные чаны, словно в здании есть бассейн или водоочистная установка. Они соединены с городской канализацией, но посмотрите: здесь отдельная электросеть, генераторы, насосы… Словно вся эта система спроектирована, чтобы качать воду изнутри и затопить город.
– Только не воду, – поправил Уилл. – Греческий огонь.
– Кайфолом, – пробормотал Нико.
Я вгляделся в схему, стараясь вообразить, как такую систему вообще удалось построить. Во время нашей последней битвы в заливе Сан-Франциско мы с Мэг видели больше греческого огня, чем существовало за всю историю Византийской империи. У Нерона его в разы больше. Казалось, это невозможно, но у императора были сотни лет на подготовку и почти неисчерпаемые ресурсы. Потратить едва ли не все деньги на систему самоликвидации – это так в духе Нерона.
– Он ведь и сам сгорит, – изумился я. – И вся его семья, и стража, и его драгоценная башня.
– Может, и нет, – пожала плечами Рейчел. – Здание спроектировано с установкой на автономность. Теплоизоляция, замкнутая циркуляция воздуха, жаростойкие материалы повышенной прочности. Даже стекла в окнах специальные взрывоустойчивые. Нерон может спалить весь город, а его башня останется нетронутой.
Мэг смяла пустую пачку из-под «Ю-ху»:
