– У Нико тихий час. – Уилл достал из сумки походную подушку, которую, как я подозреваю, таскает с собой как раз на подобный случай, устроил сына Аида поудобнее и устало улыбнулся нам. – Ему нужно примерно полчаса, чтобы восстановиться. А пока мы тоже можем отдохнуть.
Плюс был в том, что мне не впервой отдыхать в канализации, а Нико сквозь тени перенес нас в дренажную систему Нью-Йорка – то есть все равно что в президентский номер в отеле.
Сводчатый потолок был украшен выложенным «елочкой» красным кирпичом. Из терракотовых труб, шедших вдоль каждой стены, в центральный ручеек капала только самая изысканная слизь. Бетонный выступ, на котором мы расположились, был уютно выстлан мягким лишайником и усыпан грязью. В тусклом золотом свечении мечей Мэг – нашем единственном источнике света – туннель выглядел почти романтично.
Учитывая стоимость аренды в Нью-Йорке, снять такое местечко стоило бы недешево. Водопровод. Уединенность. Много места. Отличные кости: мышиные, куриные и еще чьи-то (я не смог понять чьи). А про вонь я упомянул? Вонь прилагалась совершенно бесплатно.
Уилл обработал наши раны и царапины, которые, учитывая утренние приключения, оказались на удивление небольшими, и настоял, чтобы мы, не стесняясь, угощались «Кит-Кат»: их у него было в изобилии.
– Это лучшая часть восстановления после путешествия по теням, – заверил он нас.
Кто я такой, чтобы отрицать целебные силы шоколада и вафель?
Некоторое время мы молча ели. Рейчел прижимала к голове охлаждающий пакет и угрюмо глядела на канализационную воду, словно ждала, когда мимо проплывут обломки дома ее семьи. Мэг посыпала грязь вокруг себя семенами, и из них тут же выросли люминесцентные грибы, похожие на крохотные зонтики. Когда жизнь дает тебе грязь – выращивай грибы: видимо, так.
– Эти лесные быки потрясные, – немного погодя сказала Мэг. – Если выдрессировать их, чтобы они таскали…
Я застонал:
– Мало тебе боевых единорогов.
– Ага. Это было круто. – Она вгляделась в туннель: сначала повернув голову в одну сторону, потом в другую. – Кто-нибудь знает, как отсюда выбраться наружу?
– Нико знает. – У Уилла задергался глаз. – Правда, придется пробираться не столько наружу, сколько вниз.
– К троглодитам, – догадалась Рейчел. – Какие они?
Уилл сделал движение руками, будто лепил что-то из глины или показывал размер пойманной рыбы.
– Я… я не могу их описать, – наконец сдался он.
Неутешительно. Уилл мой сын, и он не мог не унаследовать хотя бы часть моего поэтического дара. Если троглодитов невозможно описать в обычном сонете или лимерике, встречаться с ними у меня нет желания.
– Надеюсь, они смогут помочь. – Рейчел подняла руку, останавливая Уилла, который собирался снова проверить, как ее голова. – Уже все нормально, спасибо. – Она улыбалась, но ее голос звучал натужно.
Я знал, что Уилл ей нравится. Но еще я знал, что она с трепетом относится к своему личному пространству. Став пифией, невозможно этого избежать. Если в любой момент твоими телом и духом может овладеть сила Дельф, поневоле станешь раздражаться, когда люди приближаются к тебе без твоего на то согласия. Звучащий в голове шепот Пифона тоже вряд ли улучшает ситуацию.
– Понимаю. – Уилл сел на место. – У тебя было трудное утро. Прости, что мы доставили столько проблем.
Рейчел пожала плечами:
– Я уже говорила: эти проблемы должны были меня настигнуть. Это не ваша вина. «Сумеет Дэр на тайный путь взглянуть». В кои-то веки в пророчестве говорится и обо мне.
Как ни странно, в ее словах звучала гордость. Возможно, после того как ей пришлось оглашать опасные задачи множеству людей, Рейчел было приятно стать частью нашего коллективного самоубийственного приключения. Людям нравится, когда взгляды обращены на них, даже если речь идет о холодном, жестоком взгляде судьбы.
– А нам не опасно брать тебя с собой? – спросила Мэг. – Ну… Пифон же засел у тебя в голове или типа того? Он не сможет за нами шпионить?
Рейчел еще сильнее поджала скрещенные ноги.
– Вряд ли он может видеть моими глазами. По крайней мере… пока. – Она помолчала, пока смысл сказанного оседал вокруг нас облачком болотного газа. – Так или иначе, вам от меня не избавиться. Теперь у меня к Пифону личные счеты. – Она посмотрела на меня, и мне показалось, что обиду она затаила вовсе не на Пифона. Личные счеты появились у Рейчел еще тогда, когда я принял ее в свои жрицы. Еще тогда… в общем, когда я еще был Аполлоном. Если испытания в облике смертного и показали мне что-то, так это то, сколько раз в течение сотен лет я оставлял, забывал, подводил своих Оракулов. И я не мог так же оставить Рейчел. Я упускал из виду главное: не они служили мне – это я должен был служить им.
– Нам повезло, что ты с нами, – сказал я. – Жаль только, что у нас было так мало времени, чтобы придумать план.
Рейчел взглянула на часы – обычные механические часы, наверное, она выбрала именно такую модель, когда поняла, как часто гаджеты выходят из строя рядом с полубогами, монстрами и другим магическими существами, с которыми она тусовалась.
– Обед уже прошел. Вы должны сдаться Нерону до наступления ночи. Это ограничивает наши возможности.
– Точно, обед! – воскликнула Мэг, как всегда верная себе. – Уилл, у тебя есть что-нибудь кроме «Кит-Кат»? Я проголо… – Она отдернула руку от запасов Уилла, будто ее ударило током. – Почему у тебя из сумки торчит хвост?
Уилл наморщил лоб:
– А… эм… да. – Он достал из сумки что-то завернутое в носовой платок: это оказалась сушеная ящерица в фут длиной.
– Мерзость! – восхитилась Мэг. – Это типа для лекарства?
– Э-э, нет, – ответил Уилл. – Помните, как мы с Нико пошли добывать подарки для трогов? Собственно, вот…
– Фу! – Рейчел отпрянула. – С чего бы им хотеть такого?
Уилл посмотрел на меня, явно умоляя: «Пожалуйста, не заставляйте меня это произносить».
Я вздрогнул.
– Троглодиты… Если верить легендам… они считают ящериц изысканным… ну… – Я изобразил, как кладу что-то в рот. – Деликатесом.
Рейчел схватилась за живот:
– Зря я спросила.
– Класс! – обрадовалась Мэг. – Значит, если мы найдем трогов, то отдадим им ящерицу и они нам помогут?
– Вряд ли все будет так просто, – покачал головой я. – Мэг, тебе кто-нибудь когда-нибудь соглашался помочь просто потому, что ты подарила ему дохлую ящерицу?
Она так долго размышляла над ответом, что я задумался, какие же подарки ей приходилось дарить.
– Наверное, нет.
Уилл засунул сушеное тельце обратно в сумку:
– В общем, оказывается, эта ящерица особенная, очень редкая. Поверьте, вы не хотите знать, какими трудами мы ее добыли. Будем надеяться…
