Когда я это понял, меня как холодным душем облили.
С Грейс я не хотел умирать.
Я хотел жить. Смеяться. Любить.
Встречаться с ней и кусать ее за шею, слушать ее рассказы о спектаклях, фильмах девяностых, слушать, как она с пеной у рта защищает сумки на поясе.
Я несколько месяцев уже наслаждался жизнью, даже кайфовал от нее, и сам этого не осознавал.
Я больше не хотел умирать.
Где-то по пути мысль о том, чтобы набрать скорость и скинуться с байка, перестала меня прельщать. Я больше не представлял, как было бы хорошо спрыгнуть с утеса. Я перестал выходить на ринг, желая, чтобы придурок напротив нанес удар, от которого бы у меня остановилось сердце.
И причиной тому стала Грейс «Техас» Шоу.
– Все равно не понимаю, почему ты просто не сказал ему, что бой не состоится, – сердито засопел Ист. – Чем Эпплтон мог принудить тебя к бою?
– Да легко. Своими пакостями. Договорившись с Техас, я пошел к Максу и сказал ему, что сливаюсь. Макс ответил, что попробует утрясти дело, и с того момента Эпплтон всеми своими действиями начал добиваться, чтобы бой все-таки состоялся. Он угрожал, потом меня подстерегли в фургоне и сбили на перекрестке, пока я ехал домой. У Кейда везде глаза. Он хочет видеть меня на ринге – и не целым куском.
– Вот черт. – Истон почесал щетину.
– Ага.
– Ну, даже если ты не будешь с Грейс – что, кстати, я считаю разумным решением, учитывая, что она ни за что не примет твою жалкую задницу обратно после того публичного унижения, что ты ей устроил, – я все же думаю, тебе стоит объясниться. Своего ты добился. Все на планете Земля знают, что вы не встречаетесь. Теперь пора попросить прощения.
– И я попрошу, – со всей ответственностью заявил я. – После того, как все завершится, я буду стоять на коленях и целовать ей ноги. Но сейчас не могу с ней общаться. Я целую неделю даже не заезжал к ней. Не нужно раскачивать лодку. Увертки сейчас только докажут, что она говорила правду. Что мы пара.
– Вы не пара.
Исту вовсе не обязательно об этом напоминать.
За него это сделала дыра у меня в сердце.
Неделя перед пятницей стала худшей в моей жизни.
Хотя нет, это была вторая худшая неделя по счету.
Первой стала та неделя, когда я потерял Обри. Я без тени сомнений знал, что больше никогда не увижу свою сестренку живой. Отныне она дразнила меня только во сне. Но Грейс… она была повсюду. В кампусе. В столовой. Во временном актовом зале. Она ходила мимо меня всегда в сопровождении Карли и новой неожиданной союзницы Тесс.
Это обнадеживало и задевало.
Мы оба вели себя так, словно другого не существует.
Я не мог тупо показать, что сохну по ней, даже если меня это убивало.
И на работе увидеться с ней не мог, потому что меня уволили после сцены в столовой. Еще часа не прошло, как я расстался с Техас на глазах у всех, а миссис Контрерас уже прислала мне сообщение, в котором сообщала, что я уволен. На следующий день она оставила в почтовом ящике чек и официальное уведомление. И даже не пожелала удачи в хреновом будущем. Просто освободила меня от обязанностей и забыла о моем существовании.
Чтобы показать себя еще более убогим человеком, я стал часто разъезжать по кварталу Техас. Каждое утро и каждый вечер, пропуская тренировку в зале. Я не мог думать ни о чем, кроме Грейс. Даже забыл отправить родителям их еженедельное пособие.
Пару раз во время своего преследования я замечал Грейс.
Она возвращалась со смены. Почувствовав, что за ней наблюдают, она повернулась и пригвоздила меня к земле свирепым взглядом.
Я притворился, что не заметил ее, и уехал.
В другой раз она устроила прощальную вечеринку для Марлы. Я заметил в окне миссис Контрерас, Карли и еще нескольких людей. Грейс приготовила Марле кексы и произнесла довольно крутую речь. Да, я таскался вокруг дома и услышал основное.
В итоге, заметив меня стоящим напротив дома, Марла вышла и устало поплелась ко мне. Пожилая дама схватила меня за руку своей пухлой, маслянистой ладошкой и затрясла изо всех сил.
– Я слышала, как ты поступил с Грейс, и пришла сказать тебе, что хоть и переезжаю во Флориду, но это не означает, что я перестану следить за девочкой и проверять, все ли у нее хорошо. Тебе лучше развернуться и убраться в гадюшник, из которого ты появился. Если я услышу, что ты преследуешь ее, клянусь богом – скажу шерифу Джонсу и он выкинет твою задницу из города. А если и это не сработает, помни о моем дробовике. Я не боюсь им пользоваться.
Как бы сильно я ни хотел увидеться с Грейс, стало очевидно, что это чувство не взаимно.
С приближением пятницы время замедлилось. Я с трудом ждал, когда все это кончится, и мне удастся наконец поговорить с Техас, объяснить свой поступок и умолять о прощении. Я не дурак, я понимал, что нет смысла просить еще один шанс. Просто хотел разъяснить, что Грейс для меня не временное утешение.
Ист и Рейн убеждали, что я тупица, раз иду на бой. Но мыслями я был не на ринге – я был с Грейс.
Даже Макс сказал, что мне бы лучше свалить из города.
Но я остался, чтобы только взглянуть на Техас еще пару раз, пока не закончится учеба.
Увидеть ее в той короткой ночнушке в роли Бланш.
Цветущей, тогда как я рассыпался в прах.
Глава 22
Грейс
Через два дня после событий в столовой я вернулась на работу в фургон.
Не могла позволить себе роскоши в виде отгула, даже если очень в нем нуждалась. К счастью, Карли разрешила ситуацию с Уэстом и уволила его быстрее молнии.
В среду я устроила прощальную вечеринку для Марлы. Она заслужила ее как никто другой. В тот же день я попросила передать Уэсту оставить меня в покое и держаться как можно дальше. Понятия не имею, что за жестокие игры он устроил. Уэст не только вонзил клинок мне в сердце, разбил его на глазах у всех, но еще и каждый день катался по моему кварталу, будто специально напоминая, что я потеряла.
Он отстал после того, как Марла пригрозила ему дробовиком, но не прекратил поглядывать на меня, если мы пересекались в университете.
Я не знала, чего ему от меня нужно. Если Уэст не хочет быть моим врагом, то почему им меня и сделал?
– То, как он на тебя смотрит… – Карли расплылась в мстительной улыбочке, когда за день до боя мы уселись в столовой. Подруга разорвала пакетик с острым соусом и щедро налила его в корзинку с кукурузными чипсами. – Каково это – когда у твоих ног самый недосягаемый мужчина в университете Шеридан?